ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

ВЛАДИМИР АЛЕЙНИКОВ

ДЕСЯТЬ ВОСЬМИСТИШИЙ

1

Нет изгнанья честней и страшнее,

Чем такое, где можешь подчас

Отрешиться от всех, цепенея,

Словно что-то хранишь про запас

Для кого-то — но высказать это

Не сумеешь, покуда с тобой

Не условится медлящий где-то

Вестник света, ведомый судьбой.

2

Лишь близкому осталось рассказать

О том, как жили, и о том, как пели,

О том, как слово вымолвить успели,

Судьбы незримый узел развязать,

Оставить все, с чем издавна срослись,

И все вернуть отважно и упрямо,

И на пути от логова до храма,

Шагая в глубь, уйти куда-то ввысь.

3

Нету сладу со словом смоленым,

Прокаленным, соленым, земным.

Что за шляхом встает пропыленным?

Что растет, продолжаясь за ним?

Что за люди встречают с поклоном,

Полумраком объяты ночным?

Что за словом — неслыханным лоном?

Что за свет за изгибом речным?

4

Один, один… Конечно же, один!

А кто еще? Кому еще подвластно

Все то, что для других огнеопасно

В кругу миров, безвестности годин,

Расхристанности веток и вестей,

Спросонок в окна тычущихся с маху?

Не к спеху вздох — и вот навстречу страху

Встаешь один, без близких, без гостей.

5

Ничего не страшись! Говори

С тем, что душу возвысит твою

В час, как брезжит полоской зари

Грустный день в киммерийском краю,

В час, как медлит вечерней зарей

Все вокруг отойти на покой, —

И негаданно вдруг приоткрой

Все, что собрано долей такой.

6

За тобою — прожитые дни,

Облака, встающие отвесно,

Все, чему в сознанье стало тесно, —

Так раздвинь завесы и взгляни —

Не туда, где были мы с тобой

Молодыми, смелыми, хмельными,

А туда, где ранами сплошными

Изморщинен плещущий прибой.

7

Тебе как воздух нужен сей простор,

И если ты давно, подобно чуду,

Воспринимаешь речь — пускай повсюду

Пылает нескончаемый костер,

В котором слово в муках обретет

Блаженство жизни, пусть и несуразной,

Зато родной, а стало быть, прекрасной,

Когда она средь хаоса цветет.

8

И лишь тебя в лицо не узнают

Не то чтоб все, но многие сегодня,

И к берегу протянутые сходни

Еще пусты, но вот уже поют

Незнамо что, прислушайся порой —

Ужель забыл, как души воскресают?

И вновь невыразимое спасает

Неразлучимый с музыкою строй.

9

Обрывки фраз истерзанных — о том,

Что хаос днесь ощерился войною…

Побудь со мной, обвей меня весною,

Прижмись ко мне в дому моем пустом,

Не вспоминай ни жажды, ни нужды,

Вглядись со мною в марево ночное —

Хотя бы тем, что рядом ты со мною,

Утешь меня средь злобы и вражды.

10

О том, что впрямь кружилась голова

От этих снов, от этих обещаний,

От этих встреч — и, стало быть, прощаний,

От этих свеч, мерцающих едва,

Тускнеющих и гаснущих в ночи,

Чтоб вспыхнуть непредвиденно однажды,

Я говорю — ну что теперь отдашь ты,

Чтоб все вернуть? Рыдай, но не молчи.

* * *

Был век и чуждым и родным —

Другого не было такого,

Чтоб ветром полнился ночным

В пределах разума людского.

Кого он вызвал из могил,

Кому глаза открыть пытался?

Он в каждом слове нашем жил —

Ни с кем, как видишь, не расстался.

Пускай слезам он волю даст,

Пускай в душе не умолкает —

Он льда растопит тяжкий пласт,

В котором сердце застывает.

Оставь ему всю боль его —

Возьми себе хотя бы кроху,

Чтоб речи помнить естество,

А с ним и целую эпоху.

И вот уходит он — туда,

Где только тень воспоминанья, —

Кого забыл он навсегда

И чье продлил существованье?

И там, где мрак смыкался с ним,

Стирая шелест листопада,

Был голос ясно различим —

Но только чей? Гадать не надо.

Его услышал ты сейчас —

И поминать не станешь всуе,

В своей глуши в который раз

Хребтом неведомое чуя.

Его нельзя не ощутить —

Как откровенье неземное,

Он здесь, на свете, будет жить

И до сих пор еще со мною.

Его нельзя не осознать —

Быть может, там, за небесами,

Хранит он жизни благодать,

Земными полнясь голосами.

Есть грань, которую иной

Перешагнуть еще не в силах, —

В разливах музыки земной

Весь космос дышит в наших жилах.

Не примиряйся никогда

Ни с тем, что землю покидает,

Ни с тем, что время, как вода,

В песке забвенья пропадает.

Взойди, коль надо, на костер,

Чтоб страсть сквозь пламя расплескалась,

Дай мысли выйти на простор,

Чтоб в тесноте не задыхалась.

В ладони влажные возьми

Весь мир — ему не до прощанья! —

В нем нет безмолвия, пойми,

Есть только вечное звучанье.

Звучит космическая высь —

Нутром, из самой сердцевины, —

И там, где встречи заждались,

Земные вторят ей глубины.