ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

АНАСТАСИЯ СКОРИКОВА

 

 

СЛЕД

Вспомнишь потом человека, когда он умрет.

Лето, зима в феврале будут как бы двоиться.

Пух тополиный летит или снег? Что за год?

Крюков канал, девяностые, быль, небылица.

 

Водка паленая, «Сникерс», стакан, парапет...

Произнесенная фраза слетает, как птица,

крутится рядом, воркует, приветствуя свет.

В воздухе пыльном июньском растаял ответ:

надо ли после себя оставлять или нет

след

или, легко воспарив, в темноту возвратиться?

 

Он-то решил отпечатки оставить — слова,

книги. И я, не прочтя их, теперь не права.

 

 

 

* * *

Тепло, в морозный день став сердцу ближе,

чем ледяного города костяк,

дохнет в лицо, облапает, оближет,

в трамвае приютив почти за так,

одним как будто мазаны все миром.

И, точно приблудившийся щенок,

пригреешься, забыв, что связан с миром

лишь тоненькой цепочкой этих строк.

 

 

 

ПАЛЬТО

Какая все-таки лирическая вещь —

пальто; возьми, надень и перечисли

поэтов, научившихся беречь

его, включая в зарифмованную речь,

согрев строку в каком-то смысле.

 

Иванов — скучным посчитал не просто так:

от смерти скрыться глупая попытка —

полупальто — неполной жизни знак.

С ненастьем и дождем влюбленный Пастернак

связал, с печалью без убытка.  

             

А современник — замечательный поэт —

в прошедшем позабытом дне, в надежде            

вновь воскресить, захоронил предмет.

И я из шкафа достаю свое на свет —

примерить: впору ли как прежде.

 

 

 

ПОДСТАКАННИК

Почему-то люблю подстаканники

и советский граненый стакан.

Преломляется луч в многограннике,

и заката осадок багрян.

 

Сделал чая глоток полуночного,

словно жизнь в нежной Ялте прожил.

Обжигая волной, море прошлого

накрывает: был счастлив, скажи?

 

Дача, берег, крик чаек отчаянный.

Но остались не дом и не сад —

подстаканник, на нем отчеканенный

с позолотой скупой виноград.

 

 

 

* * *

Созданье из кутикулы, хитина,

из воздуха, материи иной —

как звать тебя — Раиса, Ангелина?

Что за беспамятство весеннее! Ирина

в «Трех сестрах» вспоминала — ка́к окно

по-итальянски. Забытья пати́на.

 

И мы, казалось, бабочку забыли.

Немыслимей, беспечней становясь,

четыре круга радужных на крыльях

как будто смотрят ласково сквозь нас

глазами ангела из небывалой были.

И сердце узнаёт — павлиний глаз!

 

 

 

* * *

Здесь, в городе обманутых надежд,

по-прежнему так обещают много

Александринка, Эрмитаж, Манеж,      

объятия распахнутые Бога —

Казанского собора колоннада,

каналов переливы и прохлада.

 

Все ненадежно, зыбко, кроме слов.

Но радует еще, что был и будет

весь этот ослепительный улов —

морской коктейль, нам поданный на блюде.

 

И мы с тобой то порознь, то вдвоем

теряемся на акварельном фоне

текущего пространства, вдаль плывем.

И кони Клодта вряд ли нас догонят.

 

 

 

ДНЕВНИК КУЗМИНА

«Тяжесть какая-то, холод Наумова, страх, провал...

Я не могу без романа. Словно горох об стену

бьешься без денег: были бы — не горевал,

платье пошил бы, пошел на балет бы, в „Вену“.

 

Утром проник ко мне Павлик, выпроводил невзначай.

Телефонировал Дягилеву, взял папирос, конфеты...

Прогулялся по Невскому, поехал к Сомову, пили чай.

Спорили с Нувелем, потом с Чичериными обедал.

 

Вечером был в Таврическом, светом полна луна.

Видел того студента, теперь он казался лишним». —

Вздорный, беспечный, нескромный дневник Кузмина

перечитаешь — и с жизнью своей смиришься.

 

 

 

* * *

Пьеру Боннару

 

Художник в той же комнате живет,

которую нарисовал когда-то.

Интимной нежной праздности налет

лежит повсюду: лето напролет,

малиновое облако заката

вплывает внутрь, окрашивая свод

лепного потолка, буфет покатый.

 

И автор сам, палитру отложив,

замешкался на полпути до двери.

Он заперт навсегда, но, лейтмотив

обжитой несвободы раскрутив,

самим собой остался в полной мере,

опровергая кровожадный миф

о крахе, о расплате и потере.

 

 

 

* * *

Выйдешь в Некрасовский сад, где вся площадь во льду.

Ветер ударит в лицо, задохнешься от слез.

Столько простора и счастья! Но, как на беду,

памятник даже до светлых прожилок промерз.

 

Вот оно — место для чудных сновидческих встреч!

Хочешь с разбегу обняться, а буркнешь: «Привет».

Будто кусочек пространства поставлен стеречь —

ценный квадратик земли — самый мрачный поэт.

 

Хочешь о многом сказать, а прошепчешь: «Прости».

Что ж, поглупеть, бестолковыми быть — не порок.

Что в наши головы может в дальнейшем взбрести?

Что я могла? Что поделать со мною ты мог?

 

 

 

* * *

Ночь, ливень нещадный, таксист полусонный... С трудом

найти можно в этом текущем, блефующем свете

дорогу домой да и сам полупризрачный дом.

Литейный похож на оживший дурной палиндром,

и, в общем, неважно куда, важно то, что мы едем.

 

Витрины, кофейни... А помнишь, мечтали, когда

весна, разрастаясь до крыш, нас водила по кругу.

Вот здесь — повстречались, вот здесь — разошлись навсегда.

Дрожит, серебрясь, вся в огнях отраженных, вода.

И снова как будто плывем, прижимаясь друг к другу.

 

Покуда последний янтарный фонарь не погас —

пейзаж перевернутый, в лужу вместив, исказили,

он манит уйти с головой в глубину — в пересказ,

где прошлое будущим станет хотя бы на час,

где мы, всё сначала начав, будем лучше, чем были.

 

 

 

* * *

Вплотную ко мне подступает пылающий лес,

взрыв красок к границе, к обрыву речному относит.

В чернильной воде проявляется огненный срез

отчаянья, так отражается осень

и медленно тянет ко дну, где гнилая листва —

подкладка, изнанка еще одной прожитой жизни.

С багровым, оранжевым, желтым не ищут родства,

иссохшую клена ладонь пожимая на тризне.

Я пленница в этом осеннем контексте дерев,

я тоже привыкла, смирилась, пустила здесь корни,

пригрелась в отмеренном месте, задеревенев.

Но это горячечной спешки едва ли позорней.

 

 

 

* * *

Там, где нет войны,

проросла трава,

сквозь износ вины

заявив права.

 

Воздух свеж и сыр,

сероват и худ,

от заплат до дыр

простыней раздут.

 

Прорывает ткань

воскрешенный куст.

Эту глухомань 

оживляет хруст.

 

Прет крапива, сныть.

Здесь ведется бой

за возможность быть,

быть самим собой.

 

Только человек

медлит, закурив, —

не растаял снег

у него внутри.

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России