МНЕНИЯ

ЛЕОНИД РОМАНКОВ

Человек, эмпатия и зеркальные нейроны

Один из важнейших философских вопросов, добр от природы человек или зол, всегда занимал умы человечества. В работе «Оправдание добра» Владимир Соловьёв определяет добро как жалость по отношению к другому, сострадание к нему. «Общее сознание в человечестве решительно признает, что жалость есть добро; человек, проявляющий это чувство, называется добрым; чем глубже он его испытывает и чем шире применяет, тем он признается доб­рее; человек безжалостный, напротив, называется злым по преимуществу».

Владимир Соловьёв поясняет, что чувство жалости «состоит вообще в том, что данный субъект соответственным образом ощущает чужое страдание или потребность, т. е. отзывается на них более или менее болезненно, проявляя, таким образом, в большей или меньшей степени свою солидарность с другими».

В полемике с Артуром Шопенгауэром по поводу сострадания он приводит его высказывание: «…„Это явление в высшей степени таинственно, — это настоящее таинство этики, ибо это есть нечто такое, о чем разум не может дать прямого отчета (?!), и основания этого явления не могут быть найдены путем опыта“…»^[1]

Однако современные опыты в области биологии и психологии могут приблизить нас к пониманию сути проблемы.

«Стэнфордский тюремный эксперимент» был осуществлен Филиппом Зимбардо в 1971 году. Суть его заключалась в том, что из 24 человек (обычных студентов старших курсов из США и Канады) были образованы две группы — «заключенные» и «охранники». Выяснилось довольно скоро, что те, кто играл роль «охранников», проявили садистские наклонности по отношению к «заключенным».

Зимбардо сделал вывод, что обычный нормальный индивид, поставленный в ситуацию, которая может способствовать превращению его в садиста, получающего удовольствие от причинения страдания другим людям, легко им становится. И это не связано с тем, что у некоторых людей есть генетическая предрасположенность к злу.^[2]

Именно любой нормальный человек при определенной ситуации может стать, условно говоря, палачом.

Еще один эксперимент провел Стэнли Милгрэм. Милгрэм пытался прояснить вопрос: сколько страданий готовы причинить обыкновенные люди другим, совершенно невинным людям, если подобное причинение боли входит в их рабочие обязанности? В этом эксперименте была продемонстрирована неспособность испытуемых открыто противостоять «начальнику» (в данном случае исследователю, одетому в лабораторный халат), который приказывал им выполнять задание, несмотря на якобы сильные страдания, причиняемые другому участнику эксперимента (в реальности подсадному актеру). Результаты эксперимента показали, что необходимость повиновения авторитетам укоренилась в сознании людей настолько глубоко, что испытуе­мые продолжали выполнять указания, несмотря на моральные страдания и сильный внутренний конфликт.^[3]

Статистика в эксперименте Милгрэма. В одной серии опытов эксперимента «26 испытуемых из 40, вместо того чтобы сжалиться над жертвой, продолжали увеличивать напряжение (до 450 В) до тех пор, пока исследователь не отдавал распоряжение закончить эксперимент. Лишь пятеро испытуемых (12,5 %) остановились на напряжении 300 В, когда появились первые признаки недовольства жертвы (стук в стену) и ответы перестали поступать. Еще четверо (10 %) остановились на напряжении 315 В, когда жертва второй раз постучала в стену, не давая ответа. Двое (5 %) отказались продолжать на уровне 330 В, когда от жертвы перестали поступать как ответы, так и стуки. По одному человеку — на трех следующих уровнях (345, 360 и 375 В). Оставшиеся 26 из 40 дошли до конца шкалы».^[4]

Интересно, что поведение испытуемых сильно зависело от присутствия Милгрэма и его давления своим авторитетом. В его отсутствие или при других, не таких авторитетных руководителях эксперимента число людей, останавливающихся раньше, увеличивалось.

То есть практически любой человек, поставленный в определенную ситуацию, под влиянием авторитетной личности может стать сколь угодно мерзким, не жалеющим себе подобных.

Этим объясняется такое количество злобных нацистских или советских охранников концлагерей, гестаповских или энкавэдэшных палачей.

В. Сороченко в своей работе описывает результаты этих экспериментов: «Таким образом, психология XX века, пытаясь ответить на древний вопрос о добре и зле в человеческой душе, отвечает, что человек по своей природе является злым и жестоким существом (курсив мой. — Л. Р.). В предыдущие эпохи такие выводы делались на основе наблюдений и умозрительных рассуждений философов. XX век делает это предметом научного социально-экспериментального исследования. Чтобы его результаты были более убедительными, эксперимент проводят как естественный. В нем и должна откровенно проявиться истинная природа человека».^[5]

По этому поводу генетик В. Эфроимсон замечает: «Уничтожение десятков миллионов людей на фронтах и в лагерях во время двух мировых войн, массовые расстрелы гражданского населения, бомбежки мирных городов, истребление пленных голодом, холодом, болезнями, безнаказанность военных и гражданских преступников, возникновение новых очагов войны внушили многим зарубежным ученым мысль, что агрессивность, эгоизм и хищность — природные, неискоренимые свойства человечества в целом. Обыватели и обслуживающие их писатели, художники, артисты, кинодеятели прониклись этим же мировоззрением без особой помощи ученых».^[6]

Психологи фиксируют два подхода к объяснению «зла» в природе человека — «диспозиционный», в котором все объясняется генетической предрасположенностью субъекта к насилию над другими, и «ситуационный», при котором индивид, поставленный в «плохую» ситуацию, легко может превратиться в садиста.

С точки зрения Зимбардо и Милгрэма, ситуационный подход является определяющим. Ставится даже под сомнение пирамида Маслоу, так как в ней нет потребности в «зле».

Насколько универсален ситуационный подход?

Из статьи В. Эфроимсона «Родословная альтруизма: «Есть основание считать — в наследственной природе человека заложено нечто такое, что вечно влечет его к справедливости, к подвигам, к самоотвержению. И задача этой статьи — показать, что те огромные, хотя противоречивые потенции к совершению добра, которые постоянно раскрываются в человеке, имеют свои основания также и в его наследственной природе, куда вложены они действием особых биологических факторов, игравших существенную роль в механизмах естественного отбора, в процессе эволюции наших предков».^[7]

Глубокоуважаемый мной Кармак Багисбаев, автор книги «Последняя вера», пишет в своем блоге: «Дело в том, что все приобретенные навыки человека, в отличие от врожденных, не „прописываются“ в наших генах, не входят в нашу кровь и плоть. <…>

Все, что есть у нас хорошего, это результат воспитания (хотел сказать, дрессуры) сначала родителей, потом того общества, в которое мы попадаем.

Конечно, я вовсе не хочу сказать, что мы все рождаемся агрессивными. Нет, среди нас рождается определенный процент людей, от природы склонный к доброте, склонный к враждебности, склонный к интеллектуальной деятельности и не склонный к этому, склонный к честности и склонный к обману и т. д. Но в целом человек постоянно готов к агрессии извне и к ее отпору (это уточнение своего текста прислал мне Кармак Багисбаев в личном письме в ответ на мой отзыв на статью. — Л. Р.).

И эти „проценты“ постоянны, говоря „человек“, мы имеем в виду, что „человек в среднем не изменился. Конечно, воспитание пытается гасить общественно вредные склонности человека, но на самом деле только приучает прятать их до поры до времени».^[8]

Интересно отметить, что животные, у которых нет воспитания в человеческом понимании, образования и культуры, тем не менее имеют врожденное определенное распределение, условно говоря, на альтруистов и эгоистов. В этом распределении большую роль играют так называемые «зеркальные нейроны».

П. В. Симонов пишет в работе «Нейробиология индивидуальности»: «В своих исследованиях, идущих на протяжении последних 20 лет, мы решили начать „историю альтруизма“ с... белых беспородных крыс, использовав характерное для этих животных предпочтение находиться в ограниченном пространстве. В специальной установке пол плексигласового „домика“ представлял педаль, которая автоматически включала счетчик времени и болевое раздражение электрическим током лап другой крысы, находившейся за тонкой прозрачной звукопроницаемой перегородкой. Подопытное животное один раз в день помещали в открытую, относительно просторную часть установки на 5 мин. и регистрировали время его пребывания на педали. В течение 5 дней вход в „домик“ не сопровождался болевым раздражением второй крысы, в то время как на протяжении следующих 10 дней при каждом появлении подопытного животного в „домике“ включали ток силой 1—2 мА. Раздражение партнера продолжалось 3—5 с. с пятисекундными интервалами, до тех пор пока исследуемая крыса находилась на педали.

Из 247 крыс (самцов) 77 особей (т. е. 31 %) сравнительно быстро выработали условную реакцию избегания болевого раздражения партнера; 111 (45 %) пришли к тому же, только побывав несколько раз в качестве „жертвы“; а у 59 крыс (24 %) вообще не удалось выработать условный рефлекс избегания сигналов оборонительного возбуждения партнера (крика, подпрыгивания, выделения специфических пахучих веществ). Крыс первой группы мы в дальнейшем будем называть альтруистами, а последней — эгоистами.

Нобелевский лауреат Г. Саймон считает, что альтруизм существует до тех пор, пока выгоды от него для вида превышают потери от уменьшения индивидуальной приспособленности. Может быть, именно поэтому распределение особей, чувствительных и нечувствительных к сигналам боли, исходящим от партнера, оказалось примерно одинаковым среди крыс, собак, обезьян и... людей, будучи подчинено соотношению 1:2».^[9]

Далее:

«…ученые под руководством Кристиана Кейсерса (Christian Keysers) из Нидерландского института нейробиологии <…> провели эксперимент на крысах, которых разделили на пары. В мозг одной крысы из пары вживили электроды для мониторинга активности передней поясной коры: эта крыса была отделена от своего партнера прозрачной перегородкой. Крыса за перегородкой получала удар током, который сопровождался определенным звуком. Ученые записывали реакцию крысы с подключенными электродами в момент удара другой крысы током, а также в отдельном условии — когда ей причиняли боль с помощью лазера. Еще в одном условии ученые изучили, как мозг крысы реагирует на звук, которым сопровождался удар другой крысы током: это необходимо было для того, чтобы оценить активность мозга в ответ на стимул, который вызывает у животного страх. И лазер, и удар током подавались с разной силой. В качестве основного показателя поведенческой реакции ученые наблюдали за тем, как крысы „застывают“ при воздействии различных стимулов: как болевого, так и наблюдения за крысами, которым причиняют боль.

Ученые обнаружили, что нейроны в изученной области, активные во время того, как крыса испытывала боль, и во время того, как другая крыса за ней наблюдала, пересекаются. Причем это пересечение было заметнее, чем с нейронами, которые активны во время того, как крысе включали звук, который сопровождал удар током: это помогло ученым отвергнуть предположение о том, что нейроны, специфичные как для обработки болевого стимула, так и наблюдения за тем, как боль испытывает кто-то другой, также активны и под воздействием другого отрицательного эмоционального стимула — страха».^[10]

То есть те крысы, которые имели болезненный опыт получения ударов током во время нахождения в темном домике, испытывали большую эмпатию по отношению к своим сородичам, которые подвергались ударам током.

Из моих личных наблюдений: люди, у которых когда-то были травмы ног, чаще уступают место в транспорте хромающим людям, людям с палочкой. А рожавшие женщины гораздо чаще уступают место беременным.

«Мозг и зеркальные нейроны»

Физиолог В. Дубынин об альтруизме, эмпатии и обучении у птиц и обезьян: «…важная категория — это зеркальные нейроны эмпатии, сопереживания. Оказывается, наш мозг врожденно альтруистичен, это не достижение цивилизации. Помимо желания подражать на двигательном уровне, у нас существует потребность сопереживать, сорадоваться и сострадать. Нейроны, которые отзеркаливают эмоции другого человека, расположены в височной коре и миндалине — структуре, которая относится к базальным ганглиям и создает сходные эмоциональные состояния. С точки зрения биологической целесообразности это правильно. Эффективнее, когда у стаи, у сообщества единая эмоция: все вместе убегаем от опасности, боремся с хищником, отмечаем праздники».^[11]

Немецкий романист, новеллист и драматург Леонгард Франк (Leonhard Frank, 1882—1961) издал сборник антивоенных рассказов с провокационно оптимистическим названием «Человек добр» («Der Mensch ist gut», 1917). Герой Франка — человек неимущий и угнетенный, но не утративший собственного достоинства и способности любить в условиях каждодневной борьбы за выживание. Источник зла для Франка — социальная несправедливость, условия жизни, ставящие людей на грань нищеты и отчаяния.

Итак, человек добр или человек зол? Врожденно зол или врожденно альтруистичен? Полагаю, что правильный ответ таков: люди от рождения имеют определенный разброс генов, разброс врожденных программ поведения. На одном полюсе «святые», кто не способен причинить боль другому человеку. На другом «злодеи», кого нельзя заставить «жалеть» другого. И в середине — так сказать, «средние, нормальные» люди, поведение которых зависит от среды, воспитания, культуры, образования, религиозных убеждений.

«Но был один, который не стрелял»^[12]

Жизнь убеждает нас, что есть люди, которых нельзя ни при каких навязанных условиях заставить стать палачами себе подобных. В том же эксперименте Милгрэма 14 человек из 40 прекратили причинять боль испытуемому, несмотря на давление авторитета.

В повести Василя Быкова «Сотников» (основанной на реальном случае) один партизан, Рыбак, поставленный в страшную ситуацию, не выдерживает, соглашается стать полицаем и вешает своего товарища Сотникова, который выдержал все пытки, но никого не предал. Рассказ очень сложный, там нет черно-белых характеристик, но он иллюстрирует высказанное мной соображение — не всех можно заставить стать злодеями.

Июль 1941 года, Сербия. Поразительный случай. Расстрел попавших в плен партизан Тито солдатами 714-й пехотной дивизии вермахта. Один солдат, Йозеф Шульц, подошел к офицеру и заявил, что не будет стрелять: он солдат, а не палач. Офицер напомнил солдату о присяге и поставил его перед выбором: или солдат возвращается в строй и вместе с другими выполнит приказ, или он встанет у стога вместе с осужденными. Солдат положил винтовку на землю, направился к приговоренными к смерти сербам и встал рядом с ними.^[13]

Сколько еще история знает подобных примеров!

Януш Корчак, отказавшийся от спасения и ушедший вместе со своими подростками в концлагерь, а затем и в газовую камеру.

Алексей Ананенко, Валерий Беспалов и Борис Баранов, спасшие ценой своей жизни мир от еще большего взрыва во время ядерной катастрофы в Чернобыле.

Монах Максимилиан Кольбе, предложивший свою жизнь в обмен на жизнь другого заключенного в концлагере Освенцим.

Машинист Кейси Джонс, пожертвовавший своей жизнью и сохранивший жизнь целому поезду людей в дорожной катастрофе.

Доктор Ливиу Либреску, спасший студентов Вирджинского политехнического института от стрельбы невменяемого подростка, но сам погибший от его выстрелов.

Сад праведников в Израиле хранит имена тех неевреев, кто, рискуя своей жизнью, помогал спастись евреям.

«Признанные Яд Вашем Праведники народов мира — это выходцы из 44 стран; среди них — христиане всех конфессий и мусульмане, верующие и атеисты, мужчины и женщины, люди всех профессий и возрастов, образованные, профессионалы и неграмотные крестьяне, богатые и бедные. Единственное, что их объединяет, это человечность и мужество, стремление в жестоких условиях террора сохранить лучшие нравственные качества».^[14]

Несть им числа!

Что же нужно сделать, чтобы помочь «средним, нормальным» людям сдвинуться, так сказать, по поведению в сторону «святых»? Помочь им устоять в ситуациях, когда среда заставляет их стать «злодеями»?

Здесь на первый план выходит воспитание, образование, культура.

Первое. Необходимо в аспекты обучения вносить коррективы — развивать самостоятельность мышления, умение критически осмысливать получаемую информацию, не поддаваться влиянию авторитетов.

В романах уже упоминавшегося Леонгарда Франка школьный учитель описан в виде тирана, который убивает в подростках все живое, жестоко подавляет любое проявление свободомыслия, воспитывает покорных, исполнительных, безынициативных обывателей.

Советское школьное воспитание было подчинено социалистической идеологии (при запрете на изучение других философских течений, кроме марксизма-ленинизма) и вере в коммунистическую партию и ее вождя, кем бы он ни был.

Поэтому я бы изменил формулировку Декарта «Cogito ergo sum» («Я мыслю — следовательно, я есмь») на «Я сомневаюсь, следовательно, я личность».

Второе. Правительства, пропаганда внушают людям, что их военные противники (не только в «горячую», но и в «холодную» войну) или те, кого они охраняют в тюрьмах и лагерях, — это люди другого, низшего сорта.

Для этого нужна идеологическая обработка людей: те, кого они охраняют (с кем воюют), — не настоящие люди, индивидуальности, подобные им, а недочеловеки, преступники, воры, грязнули, варвары… Для этого хорошо работают унизительные клички — фрицы, гансы, хохлы, грызуны, иваны, макаронники, лягушатники, жидобандеровцы, пиндосы и т. п.

Нацистская пропаганда использовала термин Untermensch («недочеловек, низший человек, подчеловек»), чтобы описать согласно со своей концепцией таких людей, как евреи, славяне, цыгане. Была, в частности, выпущена брошюра «Охранные отряды как боевая антибольшевистская организация» («Die Schutzstaffel als antibolschewistische Kampforganisation»), где говорилось: «Мы позаботимся, чтобы никогда снова в Германии, сердце Европы, не могла быть разожжена изнутри или через эмиссаров извне еврейско-большевистская революция недочеловеков».

Гиммлер относил к недочеловекам и татар, и монголов, и негров.

На это Эренбург отвечал с явным, лишь отчасти понятным в тех обстоятельствах перехлестом: «Мы знаем все. Мы помним все. Мы поняли: немцы не люди (курсив мой. — Л. Р.). Отныне слово „немец“ для нас самое страшное проклятье».^[15]

А еще раньше для испанских завоевателей, для американских фронтиров индейцы были «ненастоящими», низшими существами, которых можно было убивать без зазрения совести. Как китайцы для японских солдат, как негры, которых можно было превращать в рабов.

Но эти установки, эти стереотипы поведения по отношению к другим этносам (или социальным группам) закладываются в раннем детстве.

Еще в 1960-е годы об этом писал Игорь Кон в статье «Психология предрассудка»: «Многочисленные исследования показывают, что большинство, людей усваивает предубеждения в детстве, до того, как получает возможность критически осмыслить получаемую информацию. По данным Ф. Уэсти, дошкольники и даже младшие школьники в большинстве своем остаются непредубежденными и вообще не имеют сколько-нибудь определенных стереотипов. Однако под влиянием взрослых у них уже вырабатываются известные эмоциональные предпочтения. Позже — от девяти лет и старше — под влиянием взрослых эти предпочтения складываются в соответствующие стереотипы, и изменить их становится уже трудно. Чтобы отказаться от них, отдельному индивиду требуется не только смелость мысли, но и гражданское мужество — ведь это означает разрыв с „заветами отцов“ и вызов консервативному общественному мнению».^[16]

Поэтому крайне необходимо в образовании и воспитании, с самого раннего периода, делать упор на то, что все мы независимо от национальности или места проживания представители одного вида — человечества, «человека разумного», точнее биологический вид Homo sapiens, рода Люди (Homo) семейства Гоминид (Hominidae) отряда Приматы (Primates) класса Млекопитаю­щие (Mammalia). Все — цыгане, пигмеи, эскимосы и даже мигранты (шутка, связанная с предубеждениями коренных народов против «понаехавших»).

«Если сравнить ДНК разных людей, то выяснится, что они отличаются друг от друга лишь на 0,1 %, то есть только каждый тысячный нуклеотид у нас разный, а остальные 99,9 % совпадают. Более того, если сопоставить все разнообразие ДНК представителей самых разных рас и народов, то окажется, что люди отличаются гораздо меньше, чем шимпанзе в одном стаде. <…>

Мы все — одна большая генетическая семья, живущая на общей планете. И все распри между людьми возникают на бытовой почве: из-за несоблюдения элементарных норм общежития народов, неуважения к ценностям, особенностям и кажущимся странностям друг друга».^[17]

Третье. На тех, кто критикует правительство, на оппозицию, оплаченная и завербованная властью пропаганда ничтоже сумняшеся навешивает ярлыки — «враги народа», «агенты международного империализма», «больные», «изменники делу социализма», «иностранные агенты, продавшиеся» (например, Троцкому, Березовскому, Навальному, Соросу и т. д.), «заговорщики» и «террористы». За этими ярлыками не разглядеть отдельных людей, они скрыты в безликой массе.

И надо сегодня понимать, являются ли законными или незаконными приказы или распоряжения вышестоящего начальства, ссылаясь на п. 2. ст. 42 Уголовного кодекса РФ «Исполнение приказа или распоряжения»: «Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».

А главное, научить видеть в людях не общую массу, а конкретных индивидуумов, таких же, как ты, но имеющих другие убеждения, вернее такие убеждения, которые, возможно, не нравятся тебе или твоему начальнику.

Вот почему так важно в образовании делать упор на воспитании толерантности, воспитание уважения к праву людей быть другими. Праву на инакомыслие, на свой образ жизни, на свои религиозные, сексуальные, социальные или ментальные предпочтения.

Культура — еще один очень важный аспект воспитания в человеке его лучших качеств. Музыка, живопись, театр, высокая литература, поэзия формируют в человеческой душе некие идеалы, которые могут стать определяю­щими в моменты выбора, как поступить.

Подводя итоги, следует сказать, что распределение качеств в каждой популяции остается примерно таким же, как было описано выше, и поэтому с особой силой следует уделять внимание образованию, воспитанию и культуре, если мы хотим жить в достойном и безопасном мире.

1. Соловьёв В. С. Оправдание добра. М., 2010. С. 63.

2.> Иванова О. Стэнфордский эксперимент. Почему хорошие люди совершают плохие поступки // https://naked-science.ru/article/psy/stenfordskiy-eksperiment-pochemu.

3. Шеромов Л. А. Ш49 Социология и теория эволюции (некоторые общие закономерности). Vienna, 2019. С. 64—66 // http://ppublishing.org/upload/iblock/7db/%D0%A8%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B2-%D0%B8%D1%81%D0%BF%D1%80.pdf.

4. Эксперименты Милгрэма. Часть I / Всероссийский фестиваль науки NAUKA 0+ // https://festivalnauki.ru/statya/17186/eksperimenty-milgrema-chast-i.

5. Сороченко В. Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо. Классические психологические гипотезы и эксперименты // https://psyfactor.org/lib/stanford-prison-experiment.htm.

6. Эфроимсон В. П. Родословная альтруизма (этика с позиций эволюционной генетики человека) // Новый мир. 1971. № 10.

7. Там же.

8. Bagisbayev K. Становится ли человек лучше? // https://www.thelastfaith.com/ru/auschwitz/.

9. Симонов П. В. Нейробиология индивидуальности // Природа. 1997. № 3. С. 81—89.

10. В мозге крыс нашли эмоциональные зеркальные нейроны // https://nplus1.ru/news/2019/04/12/acc-neurons-in-rat.

11. Дубынин В. Мозг и зеркальные нейроны. Лекция 8 октября 2018 г. // https://postnauka.ru/video/89453.

12. Высоцкий В. Тот, который не стрелял // https://www.culture.ru/poems/18898/tot-kotoryi-ne-strelyal.

13. Podkova K. Солдат вермахта, оставшийся человеком // Военное обозрение. 16 августа 2013 // https://topwar.ru/32005-soldat-vermahta-ostavshiysya-chelovekom.html.

14. Праведники народов мира / Яд Вашем. Мемориальный комплекс истории холокоста // https://www.yadvashem.org/ru/righteous/about-the-righteous.html.

15. Эренбург И. Убей // Красная звезда. 24 июля 1942 г. (№ 173 [5236]). С. 4.

16. Кон И. Психология предрассудка (О социально-психологических корнях этнических предубеждений) // Новый мир. 1961. № 10. С. 187— 205.

17. Животовский Л., Хуснутдинова Э. Генетическая история человечества // https://mirznanii.com/a/10667/geneticheskaya-istoriya-chelovechestva/.