ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Али Смит. Осень. Перевод с английского В. Нугатова.

М.: Эксмо, 2018

Вошедший в короткий список Букеровской премии прошлого года роман шотландской писательницы Али Смит «Осень» — первая часть так называемого «Сезонного квартета». (Интересно, что автор при этом начала не с весны, времени, которое традиционно принято считать моментом пробуждения, зарождения новой жизни.) Издательство «Эксмо» выпустило его осенью, снабдив подходящей по случаю обложкой. Можно ожидать, что другие тексты будут также выходить по сезонам, правда, на английском пока опубликована только «Зима».

Некоторая незавершенность и неясность текста ощущается практически с первых строк: будто нам показывают лишь часть гораздо более обширного полотна, которое, будучи увиденным целиком, произведет совсем иное впечатление.

Основное действие романа разворачивается в 2016 году, в Британии, после знаменательного референдума; молодая девушка с неправильным именем Элизавет и неправильным лицом живет у раздражающей ее матери, пытается получить паспорт (препятствие тому — фото, на которых героиня все выходит не так, как надо) и посещает в больнице старика, пребывающего в коме, но обладающего активно живущим подсознанием. Вся суть их подчас странной дружбы, развивавшейся за много лет до настоящего момента, состоит в рассказывании ею выдуманных историй, чтении вслух или пересказывании книг, описании картин. Автор как бы живописует сам процесс рождения историй. А эти бесконечные тексты внутри текстов напоминают вложенные одна в другую матрешки:

«Элизавет, сидящая в палате Дэниэла в ОАО „Медицинские услуги Молтингс“ почти двадцать лет спустя, совершенно не помнит тот день, ту прогулку или тот диалог, что описан в последнем разделе. Но здесь приведена история, действительно рассказанная Дэниэлом, сохранившаяся в целостности в тех клетках головного мозга, что оставляют в неприкосновенности, но при этом сдают в архив наши переживания во всей их многомерности…»

«Это было худшее из всех времен, это было худшее из всех времен. В очередной раз» — этой цитатой из повести Диккенса открывается роман (затем она вновь повторится — как и многое другое; внутритекстовые переклички вообще свойственны этому роману, только успевай отслеживать), и описываемое моментально включается в непрекращающийся круговорот всего в природе — естественно созвучный самой смене времен года.

Пожалуй, изображение дерева, вынесенное на обложку, — нагляднейшее из всех живых полотен, на которых можно наблюдать картину перемены сезонов: облаченное в яркий желто-красный наряд осенью, обнаженное зимой, едва прикрытое весенними почками и являющееся во всем богатстве изумрудного блеска летом. Оно становится одним из ключевых образов для всей книги — и определяющим композицию текста: как ветви, отходят от основной сюжетной линии экскурсы в прошлое и подсознание героя. Все переплетается и перекликается со всем. Зашумевшему от ветра первому листочку тут же немедленно начинают вторить остальные. Они шумят о любви, семье, искусстве, литературе, политике и многом другом.

Роман Смит вообще очень визуальный: путешествия по спящему сознанию одного из главных героев, подробнейшие описания живописи — такие, что представить себе их можно на раз, будто перелистываешь в голове художественный каталог.

Тема изобразительного искусства также оказывается в тексте очень важной. Одна из героинь — основательница британского поп-арта Полин Боти — создавала коллажи. Сам жанр «Осени» — если попытаться как можно точнее его определить — это роман-коллаж, он состоит из множества отзывающихся друг в друге сюжетов. Казалось бы, что объединяет вещи, помещенные в этот коллаж? Брекзит, Полин Боти, старик в коме, молодая девушка, рассказанные истории, прочитанные книги («Сказка о двух городах» Диккенса, «Буря» Шекспира, «Метаморфозы» Овидия, «О дивный новый мир» Хаксли), осень — все это находится в моменте перехода от одного состояния к другому, будто бы на сломе. Переломы часто сопровождаются треском, и, судя по всему, едва еще слышимый здесь, в следующем произведении он уже обернется оглушительным шумом.

Увы, вышедшая на русском книга чересчур адаптирована под массового читателя; в оригинале весь текст выровнен по левому краю, а диалоги персонажей не отделены от речи автора. Нашим же издателям, очевидно, показалось, что не обозначенные словами переходы и так достаточное испытание, а поэтичность текста, отсылающая к английским классикам (в первую очередь к Китсу с его «Одой к осени»), слишком трудное чтение для и без того непростых осенних вечеров.

Полина Бояркина