АРЕНЫ КАТАСТРОФ

 

Петер Надаш

Топкий глоссарий

Катастрофа — такое универсально

удобное,

слегка туманное понятие,

о котором в самой

глубине души

мы знаем

точно,

что оно значит.

Суть его знакома даже тем,

кто

никогда не нюхал катастроф,

не очень знают, где у них душа,

а глубины ее вообще не прозревают.

Им кажется, что катастрофа — затейливая рамка,

в которую

картину вставить позабыли.

Одни заранее ее предвидят,

другие ею угрожают и

возвещают роковую гибель.

Сама же катастрофа

в такие дни

глядит перед собой и говорит:

вот только без паники.

И даже в предпоследнюю минуту,

в двадцать четвертую минуту двенадцатого

часа

не замечает ни пророчеств, ни признаков зловещих.

На математика училась катастрофа.

И морфологией малейших расхождений увлечена.

Когда два разных варианта вещи

одной и той же, в том же измереньи,

числом одним, точнее в общей массе

ведут себя по-разному,

тогда различье те оба варианта изгоняет с привычных мест,

их связь и непрерывность прерывает

и помещает

в то измеренье, где царит дискретность,

где они

свою продолжат жизнь —

уже не независимыми переменными,

но прерывными функциями.

В десятой кассете на двадцать пятой минуте

грунт расползается под красным шламом.

И в результате разуплотнения грунта

(дожди)

валится плотина, а ведь всего лишь сдвинулся откос,

в теле плотины

возникает

так называемое хрупкое раскалывание.

Что, говоря языком физики, означает:

на двадцать пятой минуте после

полуденного колокола

в четвертый день октября

плотина

не следовала за движеньем грунта,

то есть следовала, но с трещиной внутри,

отчего

прорвало резервуар для отходов

и

пустую раму из-под катастрофы

неожиданно заполнила шумными экспериментами

в области механики потоков

невероятно тяжелая масса

красного шлама.

Рвану-ка я сюда.

Нет, сюда не выйдет.

Тогда туда.

Прорвусь.

Катастрофа конкретна и материальна.

В свободное время занимается не только физикой, но еще и химией.

Знает:

алюминий — это руда,

которая чаще всего попадается в земной коре, в породах,

но никогда в виде чистого металла,

всегда в соединениях.

Как химики сказали бы, восстановить

надо чистый металл.

Огнем мерцающий рубин и прохладно недоступный сапфир —

те тоже

к оксидам алюминия относятся.

Два атома алюминия связываются в нас с тремя атомами кислорода.

Для того,

чтобы восстанавливить алюминий

из самых разных соединений,

надо разлучить его с кислородом.

В случае с бокситами

надо еще избавиться от водорода.

Из разнообразных руд, залегающих в природе,

боксит

относится к гидроксидам алюминия.

И этот язык

катастрофа с ее математическим образованием и

некоторыми познаниями в физике и химии

должна понять.

Язык этики, эстетики, экологии и экономики

катастрофа не понимает.

Понятия на этих языках, по идее, людям

надо бы

согласовать с языком физики, химии и геологии,

а уж потом планировать и действовать.

Когда что-то восстанавливаешь,

в избытке возникают матеральные отходы,

и у них есть цвет, запах, вес — масса особенностей.

Что с ними делать.

В отсутствие предварительных согласований

миллион кубометров

красного шлама

рванул

со скоростью тридцать километров в час по полям

и населенным пунктам,

что попадались на пути.

А

катастрофа строго следовала

законам течения и сопротивления физических тел.

Окрашивала, пачкала, сгибала, ломала и сносила

людей, животных, пажити, дома, сараи, тракторы, автомобили.

И удушающую смерть

окрашивала в свой красный сурик.

Растений смерть, животных, человека.

На 25 километров в долине речки Торны,

на площади в 55 гектаров

разлился шлам.

И устремился в Марцал.

В обеих реках он покрасил воду.

В воде он втрое концентрацию ионов водорода превысил

и все живое в ней беззвучно уничтожил.

Естественно.

В согласии с законами природы.

Катастрофа безучастна.

А если должен я назвать того, на чей портрет она похожа,

то так скажу: она не посчитается

ни с физикой, ни с химией, ни с геологией.

И верно сохраняет древнюю исконность, ту,

что не знакома с точными науками.

Она приходит

без предупрежденья

с вершин и из глубин

с природной, титанической,

а то и космическою силой.

Так она рассуждает.

Кидается на нас,

из кратера выстреливает магмовым потоком,

окутывает огненною плазмой,

несется вниз,

зловеще пузырится,

не так, как мы вперед предполагали,

не оттуда,

не в тот момент,

безвременное, длящееся вечно

с начала древности

явление неумолимой силы,

свободная непреходящая песнь бесконечной материльности,

божественное наказание за содеянные грехи,

от которого не уйти.

Так она думает.

И вот она настала,

выполняет свое обещание,

налетает,

выжигает,

смывает,

с такой силой, что

настоящее время в ней

можно

выразить

лишь завершенным прошедшим,

то есть

статистически шансы

физически выжить

у уважаемого индивида

снижаются до минимума.

Насколько ей известно.

Если же все-таки выживет,

может, конечно, поныть, поплакать,

но внятно объяснить, как смог все это

пережить,

он не сумеет.

Максимум скажет, мол, явно повезло.

Но в чем.

В сравненье с чем.

И слово-то само мы взяли из латыни[1][1]:

катастрофа.

Хотя вообще-то в этой форме в латыни древней его не встретишь.

Не было такого слова.

Средневековые монахи на своей латыни

себе его из черта сотворили.

καταστροφή.

У древних греков оно обозначало поворот,

и если в жизни человека

есть поворот,

то он как раз и катастрофа.

Этим словом обозначали

масштабные потрясения, неожиданно случающиеся

в жизни природы

и нарушающие

преемственность и постоянство.

Еще его использовали как поэтический термин.

Разгадка, разрешение конфликта,

распутывание в драме всех нитей,

что для героев — роковая гибель,

для зрителя — спасительный катарсис.

В греческой драме без катастрофы не обойтись,

она — следствие

характера героя и непреодолимой силы обстоятельств.

В позднейшем же, монашеском изводе

катастрофа значит другое:

есть тот, кто отвечает за нее.

Виновный есть и жертва есть.

Все потому, что в монашеской латыни

рок, судьба понимались

не мистически, но умственно.

Однако драматическая сила

понятия по-прежнему неизменна.

Самое явное тому подтверждение,

что ни один из выживших

не в состоянии

продолжать ту жизнь,

которую ему пришлось оставить там,

на двадцать пятой минуте двенадцатого часа

того дня,

оставить не как преступник, убегающий от погони,

но в ужасе от собственной беспомощности

по непредвиденным причинам.

Нет человека,

который бы

сумел туда вернуться —

в минуту «до».

Катастрофа рвет цепи соразмерных человеку

причинно-следственных связей.

Минуты, часы, недели, месяцы

после катастрофы

пусты.

Древние греки

понимали под катастрофой

такой

субстанциальный поворот,

который роковые изменения несет

с точки зрения отдельной личности.

У космоса нет фатума.

Рока и судьбы

у них и боги не могли избегнуть.

На декабрьских слушаньях суд

города Веспрем

в качестве свидетеля заслушал мужчину сорока лет.

Свидетель, ухватившись за веревку,

свисавшую с крыши,

сумел спастись, и стремительный поток красного шлама

его не захватил.

Ему пришлось просидеть на крыше

несколько часов.

Тридцать шесть процентов кожной поверхности

пострадало от химического ожога.

Но у катастрофы конкретики

даже больше, чем у разъедающей тело соляной кислоты.

Ум человеческий не может объять ее материю

и поместить в цепочку причинно-следственных связей,

в ней есть космическое нечто.

Почему именно я.

Почему именно здесь.

Если

вопрос поставить не в том измерении,

в котором случается событье,

ответа не получим.

Когда главному обвиняемому

в веспремском суде

тоже дали слово,

он

спросил у выжившего,

поможет ли тому

справиться со случившимся, если он признает,

что все обвиняемые причастны к событию,

при том, что резервуар с ядовитыми отходами,

из которого произошла утечка,

не был переполнен,

следовательно,

обвиняемые никакой ошибки не допустили.

Не поможет,

ответил сорокалетний мужчина,

ведь я пережил эту катастрофу

со всей своей семьей,

наша жизнь разрушена,

и тут уж вы ничего не измените.

 

Перевод  с венгерского Оксаны Якименко

 


Стихотворение венгерского поэта Петера Надаша (род. в 1942 г.) написано для фотоальбома «Мементо» (2015), выпущенного Центром фотографии имени Роберта Капы в память о страшной катастрофе, произошедшей в Венгрии в 2010 г., когда в результате аварии на заводе по производству алюминия в районе города Айка произошла утечка более миллиона кубометров токсичного красного шлама. Затопленными оказались территории областей Веспрем, Ваш и Дер-Мошон-Шопрон, пострадали 140 человек, опустели целые деревни.

 

 


1. В венгерский язык это слово пришло из латыни. В русский — непосредственно из древнегреческого — в значении «ниспровержение, разрушение, гибель». Примеч. перевод.

 

Владимир Гарриевич Бауэр

Цикл стихотворений (№ 12)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Михаил Олегович Серебринский

Цикл стихотворений (№ 6)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Сергей Георгиевич Стратановский

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Михаил Петров - 9 рассказов
Михаил Петрович Петров, доктор физико-математических наук, профессор, занимается исследованиями в области термоядерного синтеза, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе, лауреат двух Государственных премий в области науки и техники. Автор более двухсот научных работ.
В 1990-2000 гг. работал в качестве приглашенного профессора в лабораториях по исследованию управляемого термоядерного синтеза в Мюнхене (ФРГ), Оксфорде (Великобритания) и в Принстоне (США).
В настоящее время является научным руководителем работ по участию ФТИ им. Иоффе в создании международного термоядерного реактора ИТЭР, сооружаемого во Франции с участием России. М.П. Петров – член Общественного совета журнала «Звезда», автор ряда литературных произведений. Его рассказы, заметки, мемуарные очерки публиковались в журналах «Огонек» и «Звезда».
Цена: 400 руб.
Михаил Толстой - Протяжная песня
Михаил Никитич Толстой – доктор физико-математических наук, организатор Конгрессов соотечественников 1991-1993 годов и международных научных конференций по истории русской эмиграции 2003-2022 годов, исследователь культурного наследия русской эмиграции ХХ века.
Книга «Протяжная песня» - это документальное детективное расследование подлинной биографии выдающегося хормейстера Василия Кибальчича, который стал знаменит в США созданием уникального Симфонического хора, но считался загадочной фигурой русского зарубежья.
Цена: 1500 руб.
Долгая жизнь поэта Льва Друскина
Это необычная книга. Это мозаика разнообразных текстов, которые в совокупности своей должны на небольшом пространстве дать представление о яркой личности и особенной судьбы поэта. Читателю предлагаются не только стихи Льва Друскина, но стихи, прокомментированные его вдовой, Лидией Друскиной, лучше, чем кто бы то ни было знающей, что стоит за каждой строкой. Читатель услышит голоса друзей поэта, в письмах, воспоминаниях, стихах, рассказывающих о драме гонений и эмиграции. Читатель войдет в счастливый и трагический мир талантливого поэта.
Цена: 300 руб.
Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России