ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Олег Нестеров. Небесный Стокгольм.

М.: РИПОЛ классик, 2016

Книга Олега Нестерова «Небесный Стокгольм» абсолютно необыкновенная. Она необыкновенно проста, прозрачна, наивна. И, к сожалению, в ней мало оригинального.

Нестеров написал книгу о 1960‑х годах. Если точнее, действие происходит в 1962—1968-м: хрущевская «оттепель», первый полет в космос, разочарование в плановой экономике, рок-н-ролл, веселье. Отличный зачин! Если бы всего этого мы уже где-то не видали.

Нестеров даже облегчает задачу недоброжелателям: роман сопровождают сто страниц примечаний, в том числе ссылки на книги воспоминаний и статьи, написанные в те годы. Из них и берутся мысли нестеровских героев: например, идея о том, что Хрущев — главный поэт эпохи, автор скопировал из книги «60‑е. Мир советского человека» Вайля и Гениса; оттуда же концепция превращения Академии наук СССР в аналог палаты лордов в Великобритании (читай — гаранта справедливости, конституционной и судебной), сами Вайль и Генис ссылаются на слова академика Капицы. То есть источники заимствований честно называет сам Нестеров.

Подобная аккуратность стала бы достоинством книги, если бы автор знал меру. В начале романа он уверяет: «В моей книге действующие лица являются вымышленными, но некоторые из них имеют связь с реальными людьми». В последующих пяти предложениях Нестеров закрепляет эту мысль, повторяя примерно одно и то же. Однако на этом автор не останавливается и сообщает то же самое еще девять раз в примечаниях.

В иных местах Нестеров, напротив, не чувствует необходимости объяснений — например, когда рассказывает об одном из первых конкурсов, который придумали пионеры КВН:

«— „Город отражается в витринах“, — сказал Аксель.

— Задание — сделать по десять фотографий для стенда «Эстетика нашего города и его витрин», — подхватил его мысль телередактор.

Миша все записал и поставил точку:

— Партия».

Что должны были сделать команды? Зачем? Как это соотносилось с идеей программы? Вопросы беспокойного читателя, находящегося вне контекста, останутся без ответа.

Столь же сильно, как с комментариями, автор и редактор переусердствовали с некоторыми аспектами оформления книги. В ней много курсива, который поначалу кажется оправданным: им обозначают анекдоты, пересказы разного рода статей и книг, цитаты из газет — эдакие «вставные конструкции». Но позже курсив захватывает все больше и больше места в книге, покушаясь и на внутренние монологи героев и размывая изначальную стройную концепцию по применению этого графического средства выразительности.

Главными героями книги являются работники полулегендарной «группы по анекдотам» из КГБ, то ли придумавшей, то ли нет шутки про Чапаева, «армянское радио» и чукчу. Роман и задуман построенным по принципу анекдота. Вся его суть — продемонстрировать, как работает механизм распространения фольклора, и в частности этой небольшой формы (он почти неконтролируем: понравится людям история — будут воспроизводить, в воспроизведении — жизнь). Нестеров, как и его герои, пытается пустить «в народ» нужные идеи в надежде, что после фикциональной обработки они приживутся лучше, чем после нон-фикшн констатации Вайля и Гениса.

Возможно, это и так, в книге много и несмешных шуток, у романа слишком длинная завязка и непропорционально короткая развязка, очень предсказуемы сюжетные ходы. Да и само издание книги оставляет желать лучшего: тут найдутся опечатки, пунктуационные и орфографические ошибки, тавтология. Такие недочеты отвлекают от чтения и вызывают раздражение.

Не отнять, конечно, у «Небесного Стокгольма» того, что читать его интересно. Однако это тот случай, который убеждает, что книге мало быть интересной, а надо быть еще и хорошо сделанной.

Елена В. Васильева