1917
«Мой частный отрицательный взгляд
на государственные мероприятия…»
Документы из личного архива Д. И. Дарагана
об обстоятельствах его ухода со службы на флоте
В 1999—2010 гг. собрание документов Российского государственного архива Военно-Морского Флота (РГАВМФ) пополнилось материалами из коллекции культурно-просветительского и благотворительного общества «Родина», созданного русскими эмигрантами в США в 1954 г. Жемчужиной этой коллекции было собрание документов Общества офицеров Российского Императорского Флота в Америке, в 1963—1967 гг. переданное музею общества «Родина» (Лейквуд, штат Нью-Джерси). В постсоветскую Россию собранные эмигрантами культурные ценности попадали самыми разными путями, и сохранить единство коллекции, к сожалению, не удалось. В РГАВМФ документы поступали в несколько этапов, поэтому на сегодняшний день широкому кругу исследователей доступны лишь некоторые из них, а бóльшая часть проходит научное описание. Публикуемые нами ниже документы также еще пока не были доступны отечественным исследователям; в дальнейшем они войдут в состав описи № 2 фонда Р-2246 «Материалы по истории флота, поступившие из-за границы. Коллекция».
Эти документы попали в США из Финляндии, где проживал в эмиграции участник Белого движения на Севере России, произведенный генералом Е. К. Миллером[1] в капитаны I ранга Дмитрий Иосифович Дараган (1884—1978). Попытка его увольнения по собственному желанию со службы в конце 1917 г. вызвала его конфликт с Центробалтом (ЦКБФ)[2] и даже привела к аресту офицера на некоторое время. Следует отметить, что случай с капитаном II ранга Дараганом, ветераном Русско-японской и Первой мировой войн, на момент конца 1917-го — начала 1918 г. был еще в числе единичных[3], а потому вызвал пристальное внимание ЦКБФ и породил переписку, которая, на наш взгляд, сегодня может быть интересна широкому кругу читателей, интересующихся историей революционных событий. Частная история относительно мирно разрешившегося конфликта на Балтийском флоте была одной из многих тлеющих искорок, из которых в скором времени разгорелся пожар Гражданской войны. Хотя публикуемые ниже документы носят в основном официальный характер, их язык далек от канцелярщины обычной деловой переписки. Язык этих документов, составленных как офицерами, так и нижними чинами, — это язык 1917 г., рождавшийся в пафосных речах митинговой стихии, захватившей Гельсингфорс, где в то время служил Д. И. Дараган, не в меньшей степени, чем Петроград.
Публикуемые нами документы представляют собою частично подлинники, а частично копии, что оговаривается в комментариях. Документы расположены в хронологическом порядке, пронумерованы, им даны заголовки. Текст публикуется в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации, но с сохранением оригинальных стилистических особенностей. Текст каждого документа публикуется полностью, в квадратных скобках раскрываются сокращения, кроме общепринятых. Особенности шрифта (разрядка, заглавные буквы) передают особенности оригиналов. Публикатор выражает благодарность своей коллеге О. А. Зотовой за помощь в расшифровке трудночитаемых рукописных текстов.
1. Производство состоялось 2 октября 1919 г. по новому стилю (Лобыцын В. В. Мартиролог русской военно-морской эмиграции: По изданиям 1920—2000 гг. М.; Феодосия, 2001. С. 154).
2. Центральный комитет Балтийского флота — коллегиальный орган, созданный для координации деятельности флотских комитетов моряков-балтийцев. К декабрю 1917 г. сосредоточил в себе всю реальную власть на Балтийском флоте, что вызвало протесты в офицерской среде.
3. Назаренко К. Б. Балтийский флот в революции. 1917—1918. Приносим благодарность автору монографии за возможность ознакомиться с ее рукописью. Книга должна увидеть свет в 2017 г.
I. Рапорт Д. И. Дарагана об уходе со службы
7 декабря 1917 г.
Исх. № 213—7
Начальнику 13-й дивизии[1]
Создавшаяся обстановка в связи с новой организацией командования флотом[2] не позволяет мне по совести исполнять свой долг командира и офицера. Поэтому доношу, что сего числа слагаю с себя всякую ответственность и жду указаний кому сдать дела.
Д. Дараган
[Машинописная копия]
II. Заявление Д. И. Дарагана
на имя военно-морского атташе Великобритании Ф.-А. Кроми[3]
8 (21) декабря 1917 г.[4]
Исх. № 213—10
Военно-морскому представителю
Союзной державы Великобританского Королевского Флота
Капитану Кроми
Заявление
Препровождая при сем копию писем на имя своего Начальника и в Союз Г[ельсингфорсски]х офицеров, считаю долгом заявить Вам, что до решения Учредительного Собрания я признаю за собой обязательства своего Правительства относительно союзников России, считал бы честью сражаться в рядах союзных армий или флота против Германии и лично готов подчиниться в[оенно]-м[орскому] начальству союзного государства до решения Учредительным Собранием всех относящихся к этому вопросов.
[Машинописная копия]
III. Приказ командира эскадренного миноносца «Автроил»[5] № 520
От 22 декабря 1917 г.
7-го сего декабря я прекратил ведение текущих дел и подал следующее заявление:
«Начальнику 13-го дивизиона. Создавшаяся обстановка в связи с новой организацией командования флотом не позволяет мне по совести исполнять свой долг командира и офицера. Поэтому доношу, что сего числа слагаю с себя всякую ответственность и жду указаний кому сдать дела».
Прождав бесплодно две недели, я подал второе заявление:
Начальнику 13-го дивизиона. Получив от Вас сего числа вместо ответа на мое заявление от 7-го декабря копию отношения Центробалта на имя К[онтр]-
а[дмирала] Старка[6], сообщаю, что все изложенное в нем меня не касается. Сделав свое заявление 7-го сего декабря, я, по просьбе судового комитета, согласился до смены вести текущие дела. Но я больше не в состоянии, числясь командиром корабля, видеть происходящее разрушение флота и продажу Родины и, оставаясь в должности, косвенно быть к этому причастным. Посему сообщаю Вам, что я требую назначения смены в кратчайший срок, после какого срока поступлю по усмотрению».
Позор и предательство, нависшие над Родиной, и непонятное для меня отношение к этому демократических организаций и лиц, мнящих себя законной властью, заставляют меня, не ожидая ничего более, отстраниться от своей бывшей службы и сдать корабль следующему по старшинству офицеру.
Подписал: Капитан 2-го ранга Дараган
С подлинным верно: Вр. и. д. Ревизора, лейтенант Юматов[7]
[На обороте приписка чернилами][8] Капитану 2 ранга Дарагану. Дмитрий Иосифович. Пришел приказ, лично видеть не пустили без пропуска, а достать не поспели. О Петре[9] хлопочет местное польское [нрзб]. Надеемся, что скоро Вас увидим. Вчера говорили с Ниной Александровной.[10] Она, видимо, боится, что Вас увезут в Кронштадт[11], но я успокоил, кажется, немного. Всего лучшего Юматов.
[Машинописная копия]
IV. Приказ командира эскадренного миноносца «Автроил» № 522
Копия
От 22 декабря 1917 г.
Передавая сего числа вверенный мне законной властью эск. мин. «АВТРОИЛ», я, вероятно, навсегда отхожу от руководства делом, которому я посвятил всю свою службу и которое исполнял с любовью.
Не я один честно служил на этом корабле; весь личный состав — все офицеры без исключения и огромное большинство команды — добросовестно исполняли свой долг и хотя работа их сейчас не оценивается, но народ Русский, если переживет настоящее смутное время, вспомнит их и поблагодарит.
Лично встречал в офицерском составе только поддержку, постоянное желание работать для славы своего корабля и самое внимательное отношение даже к моим частным просьбам и делам, выражаю ему свою сердечную благодарность за всю совместную службу и за дружную жизнь на корабле.
Отдельно благодарю всех бывших кондукторов, перенесших много несправедливости за свою честную работу; благодарю содержателей как помощников моих по сохранению и учету народного имущества; благодарю старшин, бывших технически в большинстве случаев на должной высоте; спасибо всей команде, любившей свой корабль и добровольно подчинявшейся мне; спасибо вестовым — тем воинским чинам, без которых офицеры не могли бы исполнять всех своих обязанностей и из которых большинство не из-за корысти, а по привязанности служило нам, несмотря на нехорошее к себе отношение некоторых матросов.
Должен сказать еще несколько слов о Судовом Комитете. Приветствуя эту организацию при строго определенной и ограниченной хозяйственной компетенции, я явился свидетелем того, как С. К., стремясь увеличить власть, все расширял свои функции и фактически терял всякую власть. Ни один состав комитета не сделался моим действительным помощником по организации корабля и не использовал в пределах своей компетенции моего служебного опыта.
Судовой Комитет был захвачен общей политической волной, и несмотря на ряд честных своих членов, никто из них не сумел стать выше толпы и смело, с риском быть исключенным из состава комитета, настоять на своем. Но, к сожалению, были члены С. К. и такие, кто говорили команде одно, а мне другое: их я презирал, т. к. они этим показывали свою трусость, свойство души, столь презренное для воина.
Но уходя с корабля, я не хочу никого лично винить, а считаю только своим долгом указать, что доля вины в теперешнем состоянии флота будет возложена историей на основную ячейку демократических организаций — на судовой комитет.
Присутствуя при гибели Родины и нашего флота, не следовало бы говорить об отдельном любимом существе. Но, расставаясь с кораблем и с теми, кто временно остаются на нем, мне все же хочется высказать надежду, что ни враг, ни предатели не наложат на него свою руку и что корабль мой, снова подняв свой Андреевский флаг, или выйдет победителем вместе со спасенной Родиной, или навсегда скроется в морской стихии, где соединится с теми, кто раньше погибли в честном, но неравном бою.
Подписал: Капитан 2-го ранга Дараган
С подлинным верно: Вр. и. д. Ревизора, лейтенант Юматов
[Машинописная копия]
V. Запрос следственной секции ЦКБФ
капитану II ранга Д. И. Дарагану
Центральный Комитет Балтийского Флота
4 янв. 1918 г.
Исх. № 9
г. Гельсингфорс
Следственная Секция
Капитану 2-го ранга Дорогану[12]
Следственная секция Центробалта предлагает Вам объяснить письменно, кто, по-Вашему, считается участником в продаже родины и флота, что и когда было продано и кому? Можете ли Вы подтвердить все вышеуказанные вопросы документально? Все Ваши объяснения должный быть представлены к 10-му январю сего года.
Председатель Гнедин[13]
Секретарь Олейник
[Подлинник]
VI. Ответ капитана 2 ранга Д. И. Дарагана
на запрос следственной секции ЦКБФ[14]
В следственную секцию ЦКБФ на № 9 от 6 января 1918 г.
Полученный мною сего числа запрос основан, вероятно, на недоразумении, так как:
1. Никаких определенных лиц в заговоре для «продажи родины и флота» не обвинял.
2. Таких лиц вообще не знаю, так как, если бы знал, то немедленно сообщил бы их имена подлежащим властям.
3. Ни о каких фактических сделках по продаже народного имущества независимо от незнания участников предполагаемого дела я не знаю.
4. Никаких документов по вышеизложенным вопросам я не имею и вообще не имел и не видал.
Предполагая, что предъявленный мне запрос может иметь единственным основанием выражение: «…я не в состоянии, числясь командиром корабля, видеть происходящее разрушение флота и продажу родины и…» написанное мною в рапорте Начальнику 13 дивизии от 21 декабря 1917 г., считаю нужным разъяснить это выражение: Теперешнее состояние флота с точки зрения техники является состоянием разрушения военно-морской силы. Признано это как всем офицерским составом в его резолюции по поводу новой организации высшего командования, так отчасти и самим К[онтр-] а[дмиралом] Ружек[ом][15] в его открытом письме[16] на речь к[апе]р[анга] Шевелева[17], доказывающую вред новой реформы. Разбираясь в теперешнем состоянии, видим: окончив летнюю работу, личный состав, отдохнув, должен был заниматься уходом за своими кораблями, дальнейшим образованием в военно-морском отношении и упрочением связи между [матросами] и командным составом кораблей, и высшими организациями для укрепления взаимного доверия и уважения — основы дисциплины и залога успеха. Происходит же обратное: не менее 2/3 команд совсем отсутствуют, остальная часть почти ничего не делает, и окончательно теряется всякая связь командиров и офицеров с воинскими чинами. Личный состав — душа корабля, и уверенно плавать и командовать кораблем с «чужими» людьми невозможно.
Но главным — по крайней мере для меня — является потеря всякой веры в высшее командование и невозможность поэтому по совести нести свои обязанности начальника. Доверие потеряно не из-за демократичности лиц, стоящих во главе дела (адм. Макаров был кантонист[18]), а из-за их фактической неподготовленности к этому делу, что обнаружилось даже в короткий срок зимнего управления флотом. В техническом отношении, окончив летнюю работу, корабли должны бы ремонтироваться и готовиться к новой работе. Так как независимо от политической обстановки, если страна содержит флот, он должен быть боеспособным и ценность народного имущества не должна падать.
На деле происходит обратное: так эскадренный миноносец «Автроил»:
1. Стоит с осени с нечищеными котлами.
2. Многие механизмы не приготовлены на зиму.
3. Корпус не крашен с постройки и ржавеет, где ободрана краска или где он с постройки не был прокрашен.
4. Котлы питаются береговой водой и пр. и пр.
Все настояния мои, как бывшего командира, и «убеждения» офицеров специалистов не приводили ни к чему, и один из лучших в техническом отношении кораблей — при таком уходе через 2 года представит ржавую коробку.
Все изложенное и заставляет меня назвать теперешнее состояние флота — его «разрушением».
Переходя от частных дел Балтийского флота к общегосударственным вопросам, я лично считаю, что многие мероприятия правительства (допущение в столицу огромного количества вражеских офицеров, освобождение военно-пленных, разрешение торговли на фронте и целый ряд мер в армии, которые по моему убеждению, губят ее до заключения всеобщего мира…) являются полезными для врага и вредными для родины и что отдельные нечестные люди или организации, если бы пожелали извлечь личную выгоду из ужасного положения отечества, не могли бы поступить иначе, чем поступает теперешнее правительство по неизвестным для меня причинам.
Так как употребленные слова подразумевают не наличие фактической коммерческой сделки, а выражают мой частный отрицательный взгляд на государственные мероприятия, что, конечно, позволительно всякому гражданину свободной страны.
[Машинописная копия]
VII. Мнение общего собрания команды эсминца «Автроил»,
направленное в ЦКБФ
В Центральный Комитет Балтийского флота
Общее собрание команды эскадренного миноносца «Автроил» 7-го сего Января вынес мнение о бывшем командире Д. И. Дарагане следующего содержания: в техническом отношении соответствовал своему назначению, а в политическом был с первых дней Революции противником ее.
[Машинописная копия]
VIII. Телефонограмма ЦКБФ об увольнении со службы
Д. И. Дарагана, К. В. Шевелева и В. К. Леонтьева[19]
Наминдив и Комитет [Начальнику Минной дивизии и в комитет Минной дивизии]
Приказом Верховной Коллегии от 12 января № 37 бывшие Каперанг ШЕВЕЛЕВ и Кавторанги ЛЕОНТЬЕВ и ДАРАГАН уволены от службы без права на пенсию.
№ 147/ком.
Центробалт[Передал] Окурихин
[Машинописная копия]
IX. Черновик заявления Д. И. Дарагана
в Следственную секцию ЦКБФ
В След[ственную] секц[ию] ЦКБФ
13 января 1918 г.
Заявление
Будучи переведен из Нюланд[ской] губ[ернской] тюрьмы на гауптвахту, я надеялся попасть в более культурную обстановку: однако я сплю третью ночь подряд на голой палубе. За время своей службы я 5 лет провел на старых мин[ононосца]х и награжден суставным ревматизмом. Кроме своих обязанностей как военнослужащего у меня семейный долг всякого гражданина — поддерживать свою семью и воспитывать своих детей[20] — эта обязанность заставляет меня заботиться о своем здоровье, и я прошу, по крайней мере до предъявления мне какого бы то ни было обоснованного обвинения, перевести меня в более гигиеническое помещение или арестовать меня при квартире с исполнением служебных обязанностей, или отпустить под поручительство, или под расписку. Имея здесь свое дело и свою семью, а главное, чувствуя себя ни в чем не повинным, я скрываться не собираюсь и убежден, что не только ряд уважаемых офицеров поручится за меня, но даже целая организация в лице Штурманского Класса.[21]
[Рукопись, карандаш]
1. Эскадренный миноносец «Автроил», которым командовал Д. И. Дараган, входил к концу 1917 г. в состав 13-го дивизиона Минной дивизии. Командовал дивизионом капитан I ранга К. В. Шевелев.
2. I Всероссийский съезд военного флота (18—25 ноября 1917 г.) в Петрограде принял решение о полном переходе руководства флотами и флотилиями к центральным комитетам флотов и флотилий. Созданная 7 ноября 1917 г. Верховная морская коллегия издала приказ о соответствующей реорганизации управления флотом. Эти решения вызвали протест в среде офицерства, 4 декабря делегатское собрание офицеров Балтийского флота приняло резолюцию о категорическом неприятии приказа Верховной морской коллегии. В резолюции содержались решительные заявления о том, что в случае ее игнорирования офицеры откажутся от своих званий и должностей (cм. Протоколы и постановления Центрального комитета Балтийского флота: 1917—1918 / Под ред. Д. А. Чугаева. М.; Л., 1963. С. 25). В духе этих решений действовал и Д. И. Дараган.
3. Фрэнсис Аллан Кроми (1882—1918), и. о. военно-морского атташе Великобритании. В годы Первой мировой войны служил в составе Британской флотилии подводных лодок на Балтике. С 1917 г. исполнял обязанности военно-морского атташе. Убит при перестрелке с чекистами 31 августа 1918 г. в здании Британского посольства в Петрограде.
4. Документ на имя британского военно-морского атташе датирован и по старому, и по новому стилю. Все остальные даты даются по старому стилю.
5. «Автроил», эскадренный миноносец типа «Изяслав» (2-я серия эскадренных миноносцев типа «Новик»). Построен в 1913—1914 гг. Участвовал в Моонзундской операции сентября — октября 1917 г. В декабре 1918 г. при выполнении разведывательного задания был перехвачен отрядом английских кораблей. 2 января 1919 г. передан Эстонии и переименован в «Lennuk». В 1933 г. продан Перу с переименованием в «Almirante Guise». Во второй половине 1940-х гг. продан на слом.
6. Георгий Карлович Старк (1878—1950), контр-адмирал, с лета 1917 г. командовал Минной дивизией Балтийского флота. В дальнейшем — командовал Сибирской военной флотилией белых. В 1922 г. эвакуировал ее остатки на Филиппины. В эмиграции жил в Париже, где и скончался. В отношении Центробалта на имя Старка от 17 декабря 1917 г. как командующего Минной дивизией содержалось требование удерживать офицеров на занимаемых ими должностях.
7. Возможно, Сергей Александрович Юматов (1891—1969), лейтенант. В Белом движении на Севере России произведен в старшие лейтенанты. В эмиграции жил в Канаде (Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. М., 2004. С. 550).
8. Приписка, по-видимому, сделана после 5 января 1918 г., когда Д. И. Дараган был взят под стражу и посажен в Нюландскую тюрьму. Копия приказа послужила бланком для записки, переданной Дарагану сослуживцем.
9. Личность не установлена. Возможно, Петр Николаевич Вейсенгоф (1891 —?), мичман эсминца «Автроил». В Белом движении на Севере России произведен в лейтенанты. (Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства. С. 83).
10. Супруга Д. И. Дарагана.
11. То есть для передачи военно-революционному суду.
12. Так в документе.
13. Гнедин В. А., председатель следственной секции Центробалта.
14. Написан уже под стражей.
15. Александр Антонович Ружек (1877—1930), контр-адмирал, ответственный член военного отдела ЦКБФ по оперативной части. В дальнейшем — на службе в РККФ.
16. Открытое письмо А. А. Ружека, распространявшееся типографически отпечатанным на Балтийском флоте, было написано на имя капитана II ранга Г. К. Графа, на тот момент первого флагманского минного офицера Штаба начальника минной обороны. Письмо было написано в поддержку реорганизации управления Балтийским флотом.
17. Клавдий Валентинович Шевелев 1-й (1881—1971), капитан I ранга, командующий 13-м дивизионом Минной дивизии в 1917 г. Участник Белого движения на Севере и в Сибири. В эмиграции — в Югославии, после 1945 г. — в США (Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства. С. 527).
18. Распространена точка зрения, что отец вице-адмирала С. О. Макарова был кантонистом, т. е. малолетним сыном нижнего чина.
19. Владимир Константинович Леонтьев 1-й (1882—1959), капитан I ранга. Участник Русско-японской и Первой мировой войн, после февральской революции находился в резерве флота. Участник Белого движения в Сибири. В эмиграции жил в США (Емелин А. Ю. Биографии военно-морских чинов // Пилкин В. К., адмирал. В Белой борьбе на Северо-Западе: Дневник 1918—1920. М., 2005. С. 553—554).
20. После этого в черновике зачеркнуто: «пятеро сыновей».
21. На заседании ЦКБФ 16 января 1918 г. председатель следственной секции В. А. Гнедин доложил о ходатайстве об освобождении Д. И. Дарагана для преподавательской работы в штурманских классах. Это предложение вызвало споры (см.: Протоколы и постановления Центрального комитета Балтийского флота: 1917—1918 / Под ред. Д. А. Чугаева. М.; Л., 1963. С. 368), но в итоге через некоторое время Д. И. Дараган был отпущен на свободу.
Публикация, вступительная заметка и примечания
Петра Мажары
