РОССИЯ И КАВКАЗ

Инна Кулишова

РУССКО-ГРУЗИНСКИЙ ПОЭТИЧЕСКИЙ ФЕСТИВАЛЬ

Когда А. М. Пятигорского в 1990-х годах спросили, кому сегодня нужен Сократ, он ответил: «Мне нужен». Еще более риторическое, не к чести вопрошающих: «Кому нужна поэзия?».

Поэзия всегда была уделом не званых, а избранных. Причем в равной степени это касается как писателей, так и читателей. Сегодня уровень писательско-читательского сосуществования, как представляется многим, заметно снижается. Вплоть до того, что сами поэты, как считает Борис Херсон­ский, становятся почти единственными читателями друг друга; добавим: зачастую не выходя за пределы своего кружка.

В разбегающемся мире разрушается ценностная шкала, ухудшается демография (количество уже не переходит в качество, что чуть ли не первым заметил Бродский), происходит атомизация людей, помноженная на уменьшающуюся возможность человека остаться наедине с собой, — все это не порождает желания сесть за книгу. Размышления заменяет информация.

Но мир так устроен, что осознающее себя существо хочет совместить уединение с единением. Не из салонов ли XIX века выросли нынешние фестивали, поменяв при этом, как обычно бывает с частями речи, свое значение и назначение? У каждого фестиваля своя особенность. Для пишущих по-русски гостей Первого международного русско-грузинского поэтического фестиваля, проходившего в июне 2007 года в Батуми и Тбилиси, главными были инерция любви и желание увидеть Грузию после распавшейся «совместной жизни». Феериче­ский масштаб мероприятия захватывал. Русские авторы приехали из Венгрии, Греции, Израиля, Италии, Литвы, России, США, Украины, Финляндии, Франции, Черногории, Швеции (более тридцати человек). Грузинская сторона была представлена пятнадцатью поэтами. Инициатором фестиваля выступил Международный культурно-просветительский союз «Русский клуб» (президент Николай Свентицкий, Тбилиси; союз основан в 2003 году) в сотрудничестве с Между­народной федерацией русскоязычных писателей (председатель правления Олег Воловик, Будапешт; федерация зарегистрирована в Лондоне в 2006 году).

«Нашей задачей было поддержать и восстановить древние традиции, связывающие грузинскую и русскую литературы, познакомиться с творчеством русских поэтов и переводчиков из разных стран, установить личные контакты между ними, — говорит Николай Свентицкий. — Итогом фестиваля станет издание сборника на четырех языках (русском, грузинском, итальянском, английском). Хотелось бы сделать наш фестиваль ежегодным. И поскольку мы объявляем его русско-грузинским, желательно, чтобы русские поэты приезжали именно в Грузию. Вообще я думаю, что никогда не надо ждать действий правительств. Мы должны помогать своим странам. Чем больше мы сами сделаем шагов к сближению, тем светлее будет перспектива дальнейших отношений. Конечно, проведение такого масштабного фестиваля — дело недешевое, но будем искать, убеждать. Лиха беда начало. А начало неплохое».

«Никогда ранее не доводилось бывать мне в этом чудесном краю, — восхищается Олег Воловик. — И потому впечатления у меня совершенно потрясающие. От многого. От необыкновенной природы, удивительной архитектуры, от грузинской кухни и превосходного вина, а главное от человеческой теплоты, излучаемой всеми, с кем посчастливилось повстречаться на тбилисских и батумских улицах, не говоря уже о моих новых друзьях — участниках фестиваля. Теперь я точно знаю, что есть на земле рай. Только его надо немного привести в порядок. Фестиваль превзошел все мои самые оптимистичные ожидания».

«Если ты поедешь на Кавказ, — уверял Лермонтов своего друга Раевского, — ты вернешься поэтом». Так воспринимали Кавказ в общем и Грузию в частности российские поэты XIX—XX веков (часто Грузия не отождествлялась со всем Кавказом, казалась им более дружелюбной и приветливой: «Мгновенный переход от грозного Кавказа к миловидной Грузии восхитителен», — писал Пушкин). Именно такой Грузия и предстала перед участниками фестиваля, словно совершившими путешествие не только в пространстве, но и во времени. Разливалось-пилось специально выпущенное к торжествам вино «Мерани», раздавались заготовленные подарки. Ландшафты Верхней Аджарии и Кахетии — дикие, необузданные, возвращающие к первозданности бытия. Знаменитые грузинские застолья, где столы изобилуют едой, а тосты — словами, насыщенными темпераментом и красноречием, превозносящими каждого, придавая дружбе сакральный смысл. Грузинские песнопения, танцы, теплое отношение ожидали гостей практически повсюду, будь то мост Царицы Тамары, водопад, форелевое хозяйство, древняя крепость Гонио, прием у Католикоса Илии II, у местного магната, в частных домах. Потому что Грузия — та самая, которую любят и знают, — более всего сохранилась в отдельных людях, они и дарят ее друзьям.

Прежде русско-грузинские культурные связи носили регулярный характер. Какие-то из них были навязаны, иные обусловлены необходимостью элементарного выживания для многих русских поэтов середины прошлого века, которые только за счет переводов и могли существовать. Были и настоящие братские связи — «табидзе-яшвили-пастернаковские». «Сны о Грузии» вскружили голову не одному поэту. А дальше, как известно, начался массовый заплыв в разные стороны, и только отдельные пловцы захотели приветливо махать друг другу руками.

Бродский как-то обронил, что читателей стихов в мире не более одного процента. И они ищут пути друг к другу. И фестивали становятся почти единственной возможностью общения, чтения-слушания, расширения кругозора, залогом плодотворности дальнейшей работы.

Встречи с читателями не должны быть чинным мероприятием. Праздник, отчасти даже карнавал, таким и оказался. Атмосфера общения была очень щедра на эмоции: и весело, и грустно, и многоголосно, и камерно. Как всегда, частность превалирует над любым обобщением. Естественно, образовались компании. Поэзия восстанавливала свои права в частном общении, и разговор на берегу моря или за столом в узком кругу давал больше, чем чтения со сцены или официальные «круглые столы». Иначе и не могло быть, поскольку в списке приглашенных оказались самые непредсказуемые люди. Иногда интересные — такие, как, например, граф Петр Шереметев (Франция), «наследник по прямой».

Но мы не будем упоминать тех, кто к сочинительству не имеет никакого отношения. Поговорим о самих стихотворцах (в том числе и с приставкой «псевдо-»). Амплитуда — и возрастная, и дарований, и рода занятий — иногда напоминала театр абсурда. «Разножанровость» порою приобретала комический или трагикомический оттенок. Аксакал советской грузинской поэзии из горной Аджарии, обласканный советской властью, и молодой грузинский поэт-анархист; русский исполнитель «шансонов» в их уже традиционно не французском понимании и актер, читающий про желание «вернуться в СССР» с попутными одами Жириновскому; трогательный уроженец Бенина, москвич, выпускник Института нефти и газа, кандидат геолого-минералогических наук, пропагандирующий Пушкина и танцующий стихотворения на сцене в африканских нарядах. Это один полюс, количественно превосходивший. Но другой перевешивал качеством — фестивалю задали истинное звучание серьезные имена как с русской, так и с грузинской стороны: Сергей Гандлевский и Алексей Цветков, Борис Херсонский и Алексей Пурин, Александра Петрова, итальянка Аннелиза Аллева, Давид Маркиш (Израиль) и Елена Исаева (Москва)... С грузинской стороны — Звиад Ратиани, Шота Иаташвили, Зураб Ртвелиашвили...

«Фестиваль мне понравился, — делится впечатлениями Сергей Гандлев­ский. — Быт гастролеров был безупречно организован — спасибо всем устроителям! Развлекательно-познавательная программа интересная и обширная: музеи, театр, экскурсии в горы и по морю, местные песнопения и танцы, прогулки по Батуми и Тбилиси. Кажется, лучше ничего и придумать нельзя было, чтобы за десять дней дать приезжим кое-какое парадное представление о Грузии. Правда, получилось не поровну, слишком гостеприимно: нас ублажали куда больше, чем мы (я имею в виду поэтические выступления). И все-таки позволю себе высказать одно соображение на будущее: когда полтора десятка совершенно разных авторов сводятся в одном концерте, как это делалось, получается похоже на новогодний „Голубой огонек”: оперная ария, эстрада, сатира и юмор, цирковой номер — всего по чуть-чуть, но в один прием. На месте взыскательного слушателя я был бы слегка обескуражен. Может быть, лучше разбивать авторов по жанрам: барды к бардам, лирики к лирикам, и проводить раздельные вечера, чтобы оставить за любителем литературы право выбора. Но это так — брюзжание, чтобы не пересластить. Повторяю: все получилось хорошо, спасибо!»

«Фестиваль удался на славу, огромное спасибо устроителям, — говорит Алексей Цветков. — Грузия — прекрасная страна, и традиции гостеприимства, судя по всему, не сошли на нет за годы тяжелых испытаний. Трудно выделить что-то самое важное из этого фейерверка впечатлений, но если все же постараться, то это — знакомство с грузинскими поэтами, которые произведи на нас прекрасное впечатление (надеюсь, что и мы на них). Очень хочется повидаться вновь, нет туристического похмелья, когда работа и рутина быстро смывают все впечатления. Очень надеюсь, что взаимные глупости политиков поправимы и дружба русской и грузинской культур возобновится в полной мере».

Или хотя бы частично! Русский язык, некогда связывавший множество народов и в XIX веке сближавший Грузию с Западом, отошел на второй план. И имена Пушкина, Лермонтова, Пастернака постепенно теряются в общей туманной дымке Севера. Да и с другой стороны Кавказского хребта особой тотальной культурной заинтересованности не замечается. На сегодняшний день все ограничивается точечными контактами и им требуется поддержка.

Пегас-то он и в Африке Пегас, но и такого коня необходимо подкармливать... И чтобы его всадники перелетели Кавказские горы, пересев на Мерани, нужны энтузиасты и меценаты. А как же еще оплатить билеты, накормить стольких гостей? Именно благодаря усилиям частных лиц проходят обычно литературные фестивали. Спасибо им!