ФИЛОСОФСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

 

Аркадий Бартов

ОТ ТЕКСТА К КОНТЕКСТУ — ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ ЯЗЫКА

Нет больше единой литературоведческой науки, в центре которой еще сравнительно недавно стояли такие понятия, как «образ», «характер», «сюжет», «композиция», «художественное произведение», «автор» как неоспоримый демиург — творец, создатель произведения. Почти ничего не слышно в последние годы (позволю себе улыбнуться) даже о «потоке сознания». Между теоретиками литературы и «антитеоретиками» внутри самого лагеря теоретиков разногласия — больше уже вопрос не о том, могут ли они прийти к соглашению, а могут ли они даже не соглашаться. Почему все эти стабильные, устойчивые и такие привычные понятия постепенно пришли в негодность?

Разнообразные философские системы тысячелетиями основывались на том, что в мире существует что-то стабильное, некий фундамент, какая-то истинная действительность. Для одних это была материя, для других — идеи, дух. Все начало меняться, когда в конце 1960-х — начале 1970-х годов роскошный павильон структурализма (простите за банальную метафору) пришел в упадок и из материалов, которые можно было использовать вторично, бывший предводитель структуралистов Ролан Барт (1915–1980), а также Мишель Фуко (1926–1984), Жак Деррида (род. в 1930 г.) и другие принялись возводить новое здание, причем начали не с фундамента, а с крыши, стараясь доказать, что фундамент — материя или дух — необязателен.

От структуралистов, вернее от языковеда Фердинанда Соссюра, постструктуралисты переняли триаду: знак — означающее — означаемое. Так как, по их мнению, язык служит основой человеческого существования в мире и мы конкретно воспринимаем вещи и явления лишь потому, что они имеют названия, окружающая действительность для человека — сплошной текст. К нему-то и относится триада, включая, разумеется, произносимые и написанные тексты. Дискурс является ограниченным и одновременно очень широким аспектом текста (исторический, философский, повествовательный, а также западный, восточный и т. д.).

Основное отличие постструктурализма от всех предыдущих теорий, включая структурализм, состоит в том, что ни один знак не является стабильным, что не существует какой-либо закономерности — абсолютно все может и должно быть подвергнуто философскому «расшатыванию», поскольку нет ничего вне текста и кроме текста. Мы мыслим только знаками. Так дешифруются сам процесс познания и понятие истины.

Неясность, неопределенность сознательно запрограммированы в теории Деррида уже тем, что присутствие чего-то возможно лишь вместе с отсутствием. «Не является ли диалектика превращением знака на горизонте в незнак, в присутствие за пределами знака?» Мысль о бытии (для Деррида — о сознании или самосознании) как о присутствии он называет логоцентризмом. Эта мысль (как новое платье для короля) означает присутствие лишь на словах, иллюзию присутствия. Поэтому принцип «истины без истины» и «основания без основания», лежащий в основе аргументации Деррида, относится и к субъекту и к объекту языка. Между ними нет большой разницы, они могут меняться местами. Нет разницы в субординации между ними, между автором и читателем, ибо как тот, так и другой являются, согласно мысли Деррида, лишь конструктами языка, тот и другой подвергнуты децентрации «вследствие того, что все знаки лабильны». И человек — тоже знак.

Деррида причисляют к представителям лингвистической философии. Принцип «ничего не существует ни до, ни после языка» Деррида разъясняет таким образом: «Всякое упоминание о реальности определено археписьмом (письмом до письма). Любой текст включает намного больше, чем это кажется на первый взгляд, и становится в принципе неадекватно воспринимаемым, ибо всякое чтение — чтение неверное. Литература как общность текстов не может отобразить даже нечто похожее на правду. Однако она гораздо сильнее, чем заключенная в ней правда. Может ли подобная «литература» позволить себя читать, расспрашивать, даже дешифровать исходя из психоаналитических схем, которые подчиняются тому, что она сама создает?»

Итак, какова же суть лингвистичности Деррида? Он заявляет: «Так как язык служит основой бытия, то мир — это бесконечный текст. Все текстуализируется».

Теперь (а это важно, учитывая тему нашей статьи) переходим к понятию контекста.

Все контексты — будь они политическими, экономическими, социальными, психологическими, историческими или теологическими, становятся интертекстами, то есть влияние и силы внешнего мира текстуализируется. Вместо литературы у нас текстуальность, вместо традиции — интертекстуальность. Авторы умирают для того, чтобы возвысились читатели. В любом случае каждая самость, будь то критик, поэт или читатель, выступает как конструкция языка — текст.

Что же собой представляет текст? Это цепочка различающихся следов. Серии подвижных означающих. Множество знаков, которые влекут за собой в конечном итоге нерасшифруемые интертекстуальные элементы.

Теперь о правдивости текста. Случайные полеты означающих над текстовой поверхностью предлагают правду с одним условием: хаотичный процесс текстуальности должен сознательно регулироваться, контролироваться и быть остановленным. Правдивость выдвигается на передний план при материализации чтения. Правдивость — это не суть текста, не является она и его принадлежностью. Ни один текст не высказывает своей правды. Правда кроется где-то в другом месте в процессе чтения.

Свои теоретические предпосылки Деррида аргументирует, применяя так называемую теорию «деконструкции». Цель этой теории доказать, насколько неод­нозначно можно понимать текст и насколько сомнительна заключенная в любом утверждении текста истина. Так как, согласно теории деконструкции, любой текст соотносится не с объективной реальностью, а лишь с языком и его знаками, разрываются связи человека с миром, который существует независимо от него. Деконструкционист, желает ли он этого или нет, приходит к заключению, что нет никаких философски достоверных знаний. В этом отношении учителями Деррида были еще древнегреческие софисты, эпикурейцы и стоики. Но Деррида идет гораздо дальше, даже дальше Ницше, заявившего, что «истина — это иллюзия, забывшая о том, что она иллюзия», и он (Деррида) сомневается в смысле любого вы­сказывания.

Интересно, почему идеи Деррида возникли и актуальны именно сегодня, в эпоху ядерных технологий, интернетных коммуникаций, видеокультуры и виртуальной действительности? Можно найти ответ на этот вопрос в самих текстах Деррида. В этом плане привлекает внимание его статья «Ядерная критика» в журнале «Diacritics». В этой статье Деррида не касается вопросов литературы и философии искусства. Он говорит о том, как человек чувствует себя в нашем неустойчивом мире, который постоянно находится на грани катастрофы, а судьба каждого висит на волоске. Оказывается, все эти чувства можно хорошо выразить терминологией постструктурализма и постмодернизма. То, что происходит, текстуально насквозь. Ядерное оружие больше, чем любое другое, зависит от информационных структур и коммуникаций, от структур языка, включая невокализированный язык, от структур кодов и наглядной декодации… Однако этот феномен текстуален также в той мере, в какой пока что ядерная война еще не произошла: о ней можно только говорить и писать. Деррида продолжает: человеческий социум висит на ниточке ядерной риторики (лингвистическая философия и критика нередко считают себя наследниками могущественной когда-то риторики). И в духе «черного юмора» философ указывает: «Как любой язык, любое писание, любой поэтически и теоретически информативный текст себя отправляет, отсылает, позволяет себя посылать, так и современные ракеты, на чем бы они ни базировались, позволяют себя отображать в виде написанных депеш намного охотнее, чем когда-либо (как код, записи, следы и т. п.). Но это не делает ракеты и тексты скучно безопасными, как, по мнению некоторых людей, — книги».

Проследим следующую метаморфозу. Превращение ведущего литературного структуралиста Ролана Барта в постструктуралиста связано с тем, что 1960–1970 годы на Западе были годами поиска новых теорий и новых направлений в антропологии, психоанализе, социологии. В теорию литературы мощно ворвалась лингвистика. В 1971 г. Ролан Барт публикует новую книгу «От художественного произведения к тексту», где указывает на существенную разницу между «художественным произведением» и «текстом». Художественное произведение, по мысли Барта, есть нечто такое, что занимает определенное пространство как книга, а текст существует только как дискурс и никогда не бывает конкретным объектом. Текст ощущается как активность, как постановка. Чем дальше, тем больше внимания уделяет Барт чтению (в смысле все большего написания читаемого) и читателю. Барт стирает грань между текстами художественной литературы и критики. Действительно, в его текстах происходит убийство Автора произведения, убийство творца, рассеивание субъекта, выпячивание неаутентичности литературы и всего сущего, сознательная игра понятиями.

В своем объемном произведении «S/Z» Барт заявляет: «Текст в современном, созвучном эпохе смысле, который мы хотим этому слову придать, фундаментально отличается от литературного сочинения, он не эстетическое произведение, а практика означения (pratique signifiante), он не структура, а возведение структур (structuration), он не объект, а усилия и игра, он не общность закрытых знаков, имеющих смысл, который следует обнаружить, а объем следов в перемещении». 

Мы упомянули лишь несколько работ, но, основываясь на текстах классиков постструктурализмаБарта, Фуко, Деррида и других, — можно сделать несколько заключений:

1.    Путем децентрации субъекта и деконструкции всякого текста релятивизируется любое понятие, включая самодеконструкцию понятий и терминов, выработанных самими классиками постструктурализма: Бартом, Деррида, Лиотаром, Полем де Маном, Юлией Кристевой и другими. Это парадоксальным образом делает постструктурализм менее уязвимым для критики — не зря говорят, что трудно высмеять недостатки того, кто сам их высмеивает.

2.    Происходит расширение понятия текста почти до бесконечности. Кристева, например, говорит, что история и общество — нечто такое, что можно читать как текст. Каждый человек и тем более каждое новое поколение перезаписывают, казалось бы, давно написанные исторические дискурсы. Именно таким образом необходимо понимать заявление Мишеля Фуко о том, что он не отрицает истории.

3.    В постструктурализме анализируется движение от текста к контексту, от идеи автономии художественного произведения к идее о нем как о составной части всей идеологической надстройки. Но вряд ли этому развитию стоит радоваться — за расширением или даже стиранием основных концептов анализа романа или рассказа приходится платить приравниванием его к любому нехудожественному тексту. Часто употребляется первоначально близкое к структурализму понятие «интертекстуальности». Трудно сказать, когда впервые появился термин, но уже в 1968 г. Кристева его дефинирует как «интертекстуальное действие, которое происходит внутри одного-единственного текста». При дискуссиях об интертекстуальности акцентируются два момента: неизбежное присутствие предыдущих текстов не позволяет любому новому тексту считать себя автономным и функционирование текстов возможно лишь на дискурсивном поле культуры.

4.    Отношение к истине как к игре явлений (по словам Деррида — «игре следов») тоже порождено незакрепленностью знаков. Деконструкция языка влечет за собой философски апокалиптические последствия, ничуть не меньшие, чем полное крушение нашего мира. Эта деконструкция является проявлением постмодернистского страха или равнодушия (каждый волен понимать по-своему).

 

Пора обобщить вышесказанное. Для каждого писателя его сочинение — это закрытый текст, это его идеологическая крепость. Так вот, говоря словами классика постструктурализма и постмодернизма Ролана Барта, это крепость, на которую необходимо нападать. Каждое сочинение в наш постиндустриальный век адекватно ядерным снарядам, оружию массового поражения. Каждое сочинение — это продукт нашего постиндустриального времени и обладает такой же разрушительной силой. Бомба находится в каждом из нас.

Литературные сочинения не создаются случайно, они являются преднамеренными актами действия писателей, применяющих разделяемые другими коды
означения (signification). Это в природе текстов, особенно художественных: в них содержатся бреши и неопределенности, которые могут быть заполнены разными читателями по-разному. Это в природе кодов: раз они введены в игру, то могут порождать модели значения, которые автор сознательно не имел в виду, когда их активизировал.

Все сказанное дает ответ на поставленный в начале статьи вопрос, почему старые, такие знакомые и привычные термины литературоведческой науки больше не актуальны.

 

 1 Derrida, JacuesDiffevrence. In: Critical Theory since 1965, ed. by Hazard Adams and Leroy Searle, Tallahasse, University Press of Florida, 1990.

 2 Barthes R. Reponses.  In: Text Quel, Paris, 1971, № 47, p. 92.

Елена Бердникова

Площадь восстания. Роман (№ 8)

Михаил Ефимов

Парамонов-85 (№ 5)

Дягилев. Постскриптум (№ 8)

Юлий Рыбаков

На моем веку. Главы из книги (№ 4—6)

Алексей Комаревцев

Цикл стихотворений (№ 10)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Данила Крылов

Цикл стихотворений (№ 1)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27


Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.


В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.



Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.




А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.



Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.

Алексей Пурин - Незначащие речи


В книге впервые публикуются стихотворения Алексея Пурина 1976-1989 годов.
Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик. С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi» (Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска). Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира» (1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014). Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме (2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский, французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
Цена: 130 руб.

Михаил Петров - Огонь небесный


Михаил Петрович Петров, доктор физико-математических наук, профессор, занимается исследованиями в области управляемого термоядерного синтеза, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе. Лауреат двух Государственных премий СССР. В 1990 – 2000 работал приглашенным профессором в лабораториях по исследованию управляемого термоядерного синтеза в Мюнхене (ФРГ), Оксфорде (Великобритания) и Принстоне (США), Научный руководитель работ по участию ФТИ в создании Международного термоядерного реактора.
В книге «Огонь небесный» отражен незаурядный опыт не только крупного ученого, но и писателя, начинавшего литературный путь еще в начале шестидесятых. В нее вошли рассказы тех лет, воспоминания о научной работе в Англии и США, о дружбе с Иосифом Бродским, кинорежиссером Ильей Авербахом и другими незаурядными людьми ленинградской культуры.
Цена: 300 руб.

Мириам Гамбурд - Гаргулья


Мириам Гамбурд - известный израильский скульптор и рисовальщик, эссеист, доцент Академии искусств Бецалель в Иерусалиме, автор первого в истории книгопечатания альбома иллюстраций к эротическим отрывкам из Талмуда "Грех прекрасен содержанием. Любовь и "мерзость" в Талмуде Мидрашах и других священных еврейских книгах".
"Гаргулья" - собрание прозы художника, чей глаз точен, образы ярки, композиция крепка, суждения неожиданны и парадоксальны. Книга обладает всеми качествами, привлекающими непраздного читателя.
Цена: 400 руб.

Калле Каспер - Ночь - мой божественный анклав


Калле Каспер (род. в 1952 г.) — эстонский поэт, прозаик, драматург, автор пяти стихотворных книг и нескольких романов, в том числе эпопеи «Буриданы» в восьми томах и романа «Чудо», написанного на русском. В переводе на русский язык вышла книга стихов «Песни Орфея» (СПб., 2017).
Алексей Пурин (род. в 1955 г.) — русский поэт, эссеист, переводчик, автор семи стихотворных книг, трех книг эссеистики и шести книг переводов.
Цена: 130 руб.

Алексей Пурин - Незначащие речи


Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик. С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi» (Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска). Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира» (1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014). Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме (2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский, французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
В книге впервые публикуются ранние стихотворения автора.
Цена: 130 руб.

На сайте «Издательство "Пушкинского фонда"»


Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России