НАШИ ПУБЛИКАЦИИ

ПИСЬМА  В.  В. НАБОКОВА  К  Г.  П.  СТРУВЕ

Часть вторая (1931 — 1935)

32

 [Получ[ено] 17—VII—31]

 

Дорогой Глеб Петрович,

есть французские стихи — кажется Беранже — с рефреном после каждой строки «pourquoi tant me gвter, pourquoi?».1  Мне даже неловко вас благодарить за все хорошее, что вы делаете для меня. Кроме всего, немножко «uncanny»2  ваша проницательность, ваш точный и зоркий подход (я говорю, конечно, не о похвалах, — которых, право не знаю, достоин ли я, — но именно о вашем умении видеть и понимать). Люди писательской разновидности — homo scribo или scribblingus3  — крайне самолюбивы и себялюбивы — и похожи в этом на некоторых женщин, которые первым делом отыскивают себя на летней групповой фотографии, — и не могут наглядеться, и все возвращаются — через весь альбом — к этому снимку, — хотя делают вид, что рассматривают соседей, а не себя. Но я, — хоть имею в хвосте неизбежное павлинье перышко, — больше был занят фотографом, чем портретом, — я его очень люблю.4 

В моем «спасибо» за распространение эпиграммы была не ироническая горечь, а напротив — поощрительный намек: эпиграмма питает страсть к путешествию.5  Она любит человеческое общенье. Грешно держать ее взаперти. Как птичку Божью, следует выпустить ее из клетки при первом празднике весны. Пожалейте ее, Глеб Петрович дорогой, дайте ей попорхать. Я послал ее Фондаминскому,6  и она теперь гостит в устах Ивана Алексеевича,7  — если уже не спорхнула.

Тут была Даманская8  и сказала мне: «я бы вам рассказала об ужасах парижских литературных интриг, но у вас такие чистые глаза...» Читали ли вы в «Руле» мой перевод из «Вивиана Калмбруда»? Если нет, пришлю. Там, между прочим, появляется Ченстон.9 

Я обедал с Вашим батюшкой у Гессена,10  а вчера у Каминки11  слушал его доклад о современном кризисе. У нас сейчас в Берлине паника, — очень забавно.12  Нам, русским, делается неуютно от такого сообщенья, например, — что «парламент заседал всю ночь», и вот уже на пыльной поверхности старого чемодана — свежий след нашей торопливой пятерни. Так что, быть может, мы скоро с вами увидимся.

Кто писал в «Mois» о «Числах»? Оцуп?13  Я получил от них весьма приятный чек. Куда и когда вы едете («на каникулы»)? Сердечный привет from both of us to you both.14 

 Крепко жму вашу руку.

 В. Набоков

 

 2 Необычайная, граничащая со сверхъестественным, вызывающая страх (англ.).

 3 Непр. латынь и псевдолатынь. В первом случае Набоков, по-видимому, хотел сказать по-латыни «человек пишущий» (homo scribens), но не смог образовать причастия от глагола scribo (писать); во втором — в шутку «латинизировал» английское причастие scribbling (пишущий).

 4 Речь идет об очерке Г. Струве «Vladimir Nabokoff-Sirin, l’amoureux de la vie» («Владимир Набоков-Сирин, влюбленный в жизнь»), опубликованном в том же номере журнала «Le Mois» (рубрика «Портреты»), что и эссе Набокова «Писатели и эпоха» (см. прим. 5 к письму 29). В этом очерке кроме биографических сведений дана общая характеристика творчества Набокова — по Струве, «единственного крупного писателя, которого дала до сих пор русская эмиграция». Критик обращает внимание на странный парадокс: хотя Сирину присуща «любовь к жизни, редкая для нынешнего времени, когда литература охвачена пессимизмом, и еще более редкая для русского литератора», «этот трезвый, уравновешенный, спортивный молодой человек <…> любит изображать людей извращенных, болезненных, даже патологичных. В его романах нет или почти нет персонажей, вызывающих сочувствие. <…> В этих патологических сюжетах, за этими отталкивающими персонажами ощущается радость, физическое, чувственное наслаждение, с которыми Сирин разглядывает и изучает наш мир. Они чувствуются в поразительной образности его языка, в одновременно смелых и точных описаниях вещей, в том значении, которое он придает мельчайшим психологическим деталям. Говорят, что он обладает гипертрофированным зрением и рассматривает мир через увеличительное стекло. Не случайно этот молодой романист увлекается как энтомологией, так и шахматами и теннисом. Его внелитературные увлечения оставили видимый след в его творчестве, причем не только в том, что касается выбора сюжетов («Защита Лужина» — «шахматный роман», герой рассказа «Пильграм» — коллекционер бабочек). От энтомологии у Сирина идет чувство цвета и острота зрения; от шахмат — лежащее в основе его романов комбинационное мастерство; от тенниса — легкость и элегантная точность стиля. Его литературное творчество, которому присуще огромное внимание к форме и композиции, хорошо выражает его личность. В построении его романов нет ничего лишнего, бесполезного, бесформенного; каждый кирпичик находит свое место в этих сооружениях, прихотливо, но искусно сконструированных архитектором, обладающим замечательным чувством меры. Из-за этого Сирин, возможно, отходит от главной линии русской литературы. Ему чужды и «безмерность», присущая Достоевскому, и грубоватый, усложненный рисунок Толстого с его крупными, спутанными мазками. Сирин лишен того «святого волнения», которое столь характерно для русской литературы и мысли: жадный интерес к жизни делает его, подобно одному из его героев, неуязвимым. Больше всего он близок к самому, возможно, совершенному из русских писателей, хотя его, за немногими исключениями, меньше всего ценят в Европе, — к Александру Пушкину, которого Мериме назвал «совсем французом». Как и Пушкина, Сирина отличает то внимательное отношение к форме и мере, та любовь к гармонии, которые свойственны французским писателям. Не повлияли ли на него занятия французской литературой в Кембридже? Это не значит, однако, что его романы «старомодны». Напротив, он умеет соединять классическую ясность формы с огромной психологической сложностью и с острым чувством современного. Его классицизм проявляется прежде всего в художественной композиции. Для него роман — это не спонтанное, неупорядоченное выражение душевного состояния писателя, не форма хаотической интроспекции, а произведение искусства, где творец и творение отделены друг от друга. Отсюда — намеренная искусственность романов Сирина; отсюда и его отстраненность: он не раскрывает себя перед читателем, и, читая его романы, мы не получаем никаких представлений о его политических, социальных, эстетиче­ских или каких-либо еще взглядах».

 5 Речь идет об эпиграмме на Г. Иванова «Такого нет мошенника второго...». См. письмо 30 и прим. 2 к нему.

 6 См. прим. 8 к письму 16.

 7 То есть И. А. Бунина.

 8 Августа (Августина) Филипповна Даманская (урожд. Вейсман, 1875 — 1959) — прозаик, журналист, переводчик, литературный критик. В 1920 г. нелегально эмигрировала из Петрограда в Ревель, жила в Берлине, где сотрудничала в газетах «Руль»; «Дни» и была свидетельницей убийства В. Д. Набокова (см. в ее мемуарах: А. Даманская. На экране моей памяти. // Новый журнал. Кн. 198 — 199. С. 302 — 303); с 1923 г. — в Париже. В 1929 г. Набоков напечатал в «Руле» рецензию на ее сборник рассказов «Жены», отметив, что она часто, но не всегда, «следует по линии наименьшего сопротивления», хотя у нее «всюду попадается живописный штрих, меткое наблюдение» (Руль. 1929. 25 сентября; ССРП. Т. 2. С. 676 — 678). Подробнее о Даманской см.: О. Демидова. Августа Даманская: годы эмиграции. // Русские евреи во Франции. Кн. 2. Иерусалим, 2002. С. 55 — 70.

 9 Имеется в виду стихотворение-мистификация «Из Калмбрудовой поэмы «Ночное путешествие» (Vivian Calmbrood, «The Night Journey»)», направленное против Г. Иванова, Г. Адамовича и поэтов их круга (Руль. 1931. 5 июля; ССРП. Т. 3. С. 667—670. Подробнее см. комментарий М. Маликовой: Там же. С. 828—831). «Vivian Calmbrood», которому приписано авторство поэмы, — это анаграмма имени «Vladimir Nabokov». Основную часть стихо­творения составляет монолог некоего английского поэта, соседа «молодого Вордсворта», который в конце концов называет свое имя: «Я — Ченстон». Эта отсылка к пушкинской мистификации, по-видимому, вызвала недоумение у некоторых читателей «Руля», поскольку через несколько дней в газете было помещено следующее «Разъяснение»: «Напечатанный в воскресном номере перевод В. Сирина из Кальмбрудовой поэмы «Ночное путешествие» вызвал ряд запросов со стороны наших читателей, интересующихся знать, кто был Ченстон, упоминаемый в последних строках стихотворения. Фамилия Ченстона встречается у Пушкина в его знаменитом «Скупом Рыцаре». Поэт называет свое произведение «Сценами из Ченстоновой трагикомедии». Однако исследователи пушкинской поэзии бесспорно установили, что писателя Ченстона не существовало» (Руль. 1931. 9 июля).

10 В июле 1931 г. П. Б. Струве остановился в Берлине после завершения большой поездки по странам Восточной Европы, которая широко освещалась в эмигрантской печати. Его визит к И. В. Гессену (см. прим. 2 к письму 5) и выступление с докладом в доме А. И. Каминки (см. ниже), по-видимому, носили частный характер, так как в газете «Руль» о них ничего не сообщалось.

11 Август Исаакович Каминка (1865 — 1940) — общественно-политический деятель, публицист, член ЦК партии кадетов, друг В. Д. Набокова, один из учредителей и соредакторов газеты «Руль».

12 Речь идет о финансовом кризисе в Германии, начавшемся 13 июля 1931 г., когда лопнул Дармштадтский и Национальный Банк (Danat-Bank), один из крупнейших банков страны. Как писал политический обозреватель РиС, «только весть об этом банкротстве распространилась по Берлину, как все банки и сберегательные кассы начали осаждаться вкладчиками, и всем банкам грозило немедленное прекращение платежей. Правительство не могло преодолеть этой стихийной паники, но сделало все возможное. <…> Оно закрыло биржи — сначала на два дня, затем до конца недели. Оно ввело строжайшие ограничения по выдаче вкладов; оно закрыло на два дня банки, а в четверг разрешило им производить только самые необходимые операции» (С. С. Ольденбург. Политическое обозрение. 10 — 16 июля. // РиС. 1931. 18 июля).

13 Набокова, вероятно, разозлила анонимная статья о «Числах» (см. прим. 3 к письму 17) «Литература и метафизика» (Littйrature et mйtaphisique. // Le Mois. 1931. № 6. P. 155 — 157), помещенная в том же номере журнала «Le Mois», что и его эссе «Писатели и эпоха» (см. прим. 5 к письму 29) и очерк Струве «Владимир Набоков-Сирин, влюбленный в жизнь». Предполагая, что автором статьи мог быть главный редактор «Чисел», поэт Николай Авдеевич Оцуп (1894 — 1958), Набоков имеет в виду ее некритический характер, в чем он заподозрил саморекламу.

14 От нас обоих вам обоим (англ.).

33

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

7—9—31. 18—19]

 

Дорогой друг Глеб Петрович,

не писал я к вам так долго оттого, что возился с довольно мучительным рассказом — сейчас его переписываю, несколько отлегло.1  С большой радостью исполню то, что вы просите относительно предисловия к вашим стихам2  (как хорошо, что они наконец появятся: включите ли вы переводы из Рильке?3  Следует. Не забудьте и «на подножку кэба» и, конечно, конечно, «в переплете из кожи свиной» ).4 Напишу я так, чтобы никто не мог сказать, что из дружбы написано, быть может, даже ругну за обрезанные мужские рифмы, — если таковые попадутся, — но во всяком случае я стихи ваши люблю — и не писал бы о них, если не любил бы. Вы ж пришлите мне их — чтоб я мог хорошенько пропитаться ими и т. д.

 Насчет ce cher monsieur Loujine:5 по моим сведениям — довольно давним — он должен появиться этой осенью, — однако от Левинсона6 ni bruit, ni esprit.7  Во всяком случае что-то должно скоро случиться — а то срок контракта кончается (и — я вновь продам его!! — Плону,8 например — ведь 6000 моих франков я уже за него получил от Фаяра!!9). Повторяю: вы получите перевод, как только он будет существовать. Дрожит ли ваше оксфордское сердце от кэ[м]бридж­ских красот в «Подвиге»? Хотите ли вы отрывок из него для Р[оссии] и Сл[авянства] (гумилевский номер очень был хорош)10 до выхода Совр[еменных] Зап[исок] (середины сего месяца)?

Крепко жму вашу руку.

В. Набоков

 

[На конверте адрес: Monsieur Gleb Struve Clos Fleuri Veules-les-Roses (Seine-Infйrieure). Над адресом рукой Набокова: благоуханный адрес!!11]

 

2 [Прим. Г. Струве: «Ответ на то, что я писал о появившейся у меня надежде на издание сборника моих стихов (надежда эта ни тогда, ни в течение многих еще лет не осуществилась). Я спросил Н-ва, не напишет ли он к нему предисловие…»]

3 Пять стихотворных переводов Г. Струве из Райнера Марии Рильке были напечатаны в журнале «Русская мысль» (1927. № 1. С. 44 — 46), два из них ранее публиковались в «Руле» (см. прим. 6 к письму 20).

4 Набоков снова вспоминает запомнившиеся ему стихотворения Г. Струве «Черный кэб» (см. прим. 5 к письму 20) и «Я хочу быть простым и мудрым...» (см. прим. 2 к письму 6).

5 Дорогого господина Лужина (фр.).

6 См. прим. 4 к письму 12 и прим.11 к письму 16.

7 Шутливая макароническая смесь русского и французского: ни слуху, ни духу.

8 «Plon», одно из старейших французских издательств (осн. в 1808 г.). Французские переводы книг Набокова в «Плоне» не выходили.

9 См. прим. 4 к письму 12.

10 Весь обширный литературный раздел номера РиС за 8 августа 1931 г. был посвящен Н. С. Гумилеву (в связи с десятилетием со дня его гибели). Здесь были напечатаны статьи Г. Струве («Гумилев»), И. Голенищева-Кутузова («Мистическое начало в поэзии Гумилева»), Л. Львова («Три драмы Гумилева») и Н. Цурикова («Гумилев и его заветы»; с окончанием в след. номере), стихотворение Ю. Терапиано «Женщине, которой Гумилев...», а также автографы из альбома Н. Гончаровой и М. Ларионова.

11 Названия приморского курортного городка в Нормандии Veules Les Roses и гостиницы или пансиона «Clos fleuri» включают в себя слова «розы» (roses) и «цветущий» (fleuri).

34

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

1—12—31. 6—7]

 

Дорогой Глеб Петрович,

спасибо за Ваше милое письмо. Очень мне грустно узнать, что Вам приходилось так туго, и радуюсь, что у Вас появился в делах небольшой просвет.

 

Да, правда, я окончательно решил приехать в Париж.1  У меня по этому поводу большая к Вам просьба. Так как я с мучительным напряжением собираю средства на этот приезд, и самый приезд зависит от того, удастся ли собрать необходимую сумму, а достать ее негде, — с другой же стороны, приехать мне необходимо в течение декабря, иначе все мои планы рушатся, а решить все необходимо не позже будущей недели, — то вот я и прошу Вас: не может ли «Россия и Слав[янство]» выслать мне все, что мне причитается? Положение мое последнее время чрезвычайно тяжелое, — иначе я бы не обращался к Вам с такой просьбой. Сделайте это, пожалуйста.

 

Левинсон молчит. Ф[аяр] тоже.2 Молчание не всегда золото. Я, конечно, все выясню, как только приеду. Терра Инкогнита — отдельный рассказ, и кстати сказать, истинное происшествие.3  Очень мне будет грустно, если придется отложить выход Ваших стихов.

Крепко жму Вашу руку. Наш привет Вам обоим,

В. Набоков

 

Высылаю Вам сегодня же немецкий перевод Лужина, с просьбой вернуть по прочтении, т[ак] к[ак] это собственность переводчицы,4 и «Машеньку».

 

2 См. прим. 11 к письму 16.

3 Г. Струве, очевидно, откликнулся на публикацию в «Последних новостях» (1931, 22 ноября) рассказа Набокова «Terra incognita». Какие-либо документальные источники его сюжета пока не установлены.

4 См. прим. 5 к письму 12.

35

 Берлин, 21 Декабря 1931 г.

 

Добрейший Глеб Петрович,

Сердечно благодарю Вас за деньги. Тем более, что я чувствую, что Вам пришлось об этом хлопотать. Несмотря, однако, на вашу деятельную помощь и на крайнее напряжение с моей стороны, мне опять пришлось отложить отъезд, — Вампука продолжается.1  Надеюсь, теперь уж ненадолго.

Конечно, я с радостью выступлю с предисловием на Вашем вечере (без всяких «пополам», ибо для своего кармана мне все равно тоже придется дать вечер).

 Хочу опять порадовать «Россию и Славянство» отрывком из «Подвига». «Сов[ременные] Зап[иски]» с концом «Подвига» выходят скоро (отрывок должен появиться до их выхода).2  

 Сердечный привет Вам и Юлии Юлиевне от нас обоих.

 В. Набоков

 

[Написано на машинке]

 

 

2 Глава XL романа «Подвиг» была напечатана под заглавием «Молиньяк» в номере РиС за 9 января 1932 г.

36

[Без даты. Почтовый штемпель:

5—I—32. 16—17]

 

Дорогой Глеб Петрович.

Я с большим удовольствием прочел Ваш прекрасный перевод. Условия Ваши вполне справедливы. Очень Вам благодарен.1

 От души поздравляем Вас и Юлию Юльевну с Новым Годом и с пробуждением Вашей прелестной, но сонной музы.

 Насчет «Подвига»: я связан условием, чтобы отрывки появлялись в течение двух недель (приблизительно) до выхода журнала. Т[ак] к[ак] Вы, по-видимому, намечаете выход моего отрывка в номере газеты от 17-го января, то не откажите позвонить по телефону в редакцию «Совр[еменных] Зап[исок]» и выяснить, не поздно ли это, и если Вы иначе поступить не можете, пожалуйста, сообщите мне. Будьте здоровы и счастливы. Крепко жму Вашу руку.

 

 В. Набоков

 

[Открытка на машинке. На обороте: V. Nabokoff Luitpold Str. 27

Monsieur G. Struve 62, rue Pйreire St-Germain-en-Laye Frankreich]

 

 

 37

24— I—32

 

Дорогой Глеб Петрович.

Я мучительно переезжал,1  потом был болен гриппом. Благодарю Вас, дорогой, за прекрасные стихи (я передал их в «Наш век», а также сообщил им Ваше предложение газетообмена: написали ли они Вам?).2  Очень мне понравилось и стихотворение Ваше в «Р[оссии] и С[лавянстве]», кроме последней строки, оборванной на «мир...», с как будто откушенной рифмой, — причем призрак этой рифмы все-таки чувствуется («голубой»).3

Пожалуйста, по использовании не забудьте мне вернуть Лужина (немецкого). Это не к спеху, но т[ак] к[ак] он мне не принадлежит, и перевод не оплачен, то я очень боюсь, как бы он не затерялся.

 Крепко жму Вашу руку и сердечно Вас приветствую.

В. Набоков

 

Мой новый адрес, по которому, пожалуйста, посылайте также «Россию и Славянство»: Westfдlische Str. 29 b/Cohn, Berlin-Halensee.

 

[Открытка на машинке. Адрес: Monseuir G. Struve 62, rue Pйreire St-Germain-en-Laye (S. & O.) Frankreich]

 

 

2 «Наш век» — еженедельная газета, выходившая в Берлине с 7 ноября 1931 г. до 23 апреля 1933 г. В ее создании участвовали, главным образом, бывшие сотрудники закрывшегося «Руля»: И. Гессен, А. Каминка, Г. Ландау, Ю. Офросимов, С. Шерман и др. Как явствует из дальнейшей переписки, Струве прислал для публикации в «Нашем веке» стихо­творение «Скажи, еще каких же надо...» с посвящением «В. Набокову-Сирину» (см. письмо 47 и прим. 2 к нему).

3 Имеется в виду стихотворение Струве «В этом зимнем непонятном небе...» (РиС. 1932. 9 января; Г. Струве. Утлое жилье. Избр. стихи 1915—1949 гг. Мюнхен, 1965. С. 62), которое заканчивалось оборванной строкой:

 

Все запомнишь ты...

       И чудом неким,

Несказуемым, непонятым тобой,

Но тебе подаренным навеки,

Мир предстанет...

38

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlоttenburg 2

22—2—32.   0—1]

Новый адрес:

Westfдlische Str., 29 b/Cohn

Berlin-Halensee

 

Дорогой Глеб Петрович,

случилась большая неприятность: безалаберный «Наш век» затерял ваши стихи (для меня это тем более обидно, что я сам их не мог переписать и дал их переписать редакции). Пожалуйста, пришлите снова!

 Крепко жму вашу руку.

 

В. Набоков

 

Не знаю, писал ли я вам, что немецкий Лужин — не моя собственность, так что, если он вам больше не нужен, верните мне его.

Все еще не знаю, когда увижу вас.

 

[Открытка. Адрес: Monsieur G. Struve 62, rue Pйreire St. Germain-en-Laye
(S. et O.) Frankreich]

39

[Без даты. Апрель 1932 г.?]1 

 

Дорогой Глеб Петрович,

пишу вам из Праги (где все по-прежнему много девушек), а на днях вернусь в пошлый Берлин. Посылаю вам для «России и Славянства» отрывок из нового моего романа «Камера Обскура», который появится в ближайшем № «Совр[еменных] Зап[исок]», т. е. вероятно в конце апреля (или в самом начале мая, — не знаю). Мама просит вам и Юлии Юлиевне передать свой сердечный привет. Я всех нашел в добром здравии. Но жизнь здесь убога. Будьте здоровы, крепко жму вашу руку. Пишите на берлинский адрес (Westfдlische Str. 29 Berlin-Halensee).

Ваш В. Набоков

 

40

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

25—4—32.  2—3]

 

 Вернувшись из Праги, нашел Ваше письмо. Я вполне понимаю Ваши соображения насчет отрывка и насчет гонорара. Пожалуйста, если окончательно решили, что не печатать, пришлите мне его обратно, а также убедительно прошу Вас вернуть мне немецкого Лужина. Ему нужно здесь голосовать. Как я писал Вам в утерянной открытке, одно иностранное издательство просит у меня представительство моих иноязычных прав.

 Очень буду счастлив за Вас, если Вы замените князя (читали ли Вы, кстати сказать, его покаянную статью в «Литературной газете»?).1

Мы с женой сердечно поздравляем Вас и Юлию Юлиевну с наступающим праздниками и шлем Вам обоим сердечный привет.

Крепко жму Вашу руку.

 

[Подписи нет. На обороте: V. Nabokoff Westfдlische St. St. 29 b/Cohn Berlin-Halensee. Адрес: Monsieur G. Struve 19, rue de la Rйpublique St.-Germain-en-Laye (S. & O.) Frankreich]

 

41

[Без даты Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

20—5—32.  6—7]

 

Дорогой Глеб Петрович,

ради Бога, пришлите мне немецкий перевод Лужина, он мне крайне необходим; вы знаете, что это единственный экземпляр, другого нет, il n’y a pas d’autre, there is no other,1 пришлите! Кaжется, цена пересылки довольно высокая, я вам ее верну в международных бонах!

 Надеюсь, что ваши английские дела увенчались успехом, я был бы так рад за вас.2

 Привет вам обоим от нас обоев [sic!].

 

Ваш В. Набоков

 

[Открытка. Monsieur G. Struve 19, rue de la Rйpublique St. Germain-en-Laye
S. & O. Frankreich]

 

 

2 Речь идет о рассмотрении кандидатуры Г. Струве на место Мирского в Лондонском университете (см. прим.1 к письму 40).

42

[Без даты. Июль или август 1932 г.]1

 

Дорогой Глеб Петрович,

только что получил ваше письмо и тороплюсь (в постели) ответить и очень, очень поздравить вас! Это великолепная, отрадная новость. Не сомневаюсь в ваших успехах в Англии. Это прекрасно.

 Теперь, зная, что немец Luschin у вас, я успокоился (боялся, что он затерялся) и высылаю вам марки на присылку.

Писал ли я вам, что Grasset приобрел мою «Kамеру обскуру»?2  А сербы купили Лужина.

 

Из Глеба выйдет больше толка,

чем из дурного Святополка!3 

Ваш  В. Набоков

 

[Написано карандашом.]

 

2 Французский перевод «Камеры обскуры», выполненный Дусей Эргаз (Doussia Ergaz), выпущен парижским издательством «Grasset» в 1934 г. (см. о нем и о его рецепции: L. Troubetzkoy. Notice. // V. Nabokov. Њuvres romanesques complиtes. Bibliothиque de la Plйiade. Vol. 1. Paris, 1999. P. 1582 — 1584).

3 Эпиграмма вознеикла как реакция на отъезд из Англии Святополка-Мирского и получения места в английском университете Глебом Струве. В ней обыграны имена древнерусских князей Святополка Владимировича, прозванного Окаянным (ок. 980 — 1019), и его брата Глеба (ум. 1015). Согласно преданию, любимый народом Глеб (впоследствии канонизированный) был убит по приказу Святополка.

43

 [17 июля 1932 г.]

 

Дорогой Глеб Петрович,

Я очень рад, что вышел мой рассказ по-английски, однако до сих пор еще не получил номера журнала, в котором он напечатан (а потому и редактору не написал).1  Если Вам не трудно, напомните при случае, чтобы мне прислали. Тут все говорят о Вашем назначении в Лондон и очень этому радуются. Когда Вы уезжаете? Неужели я Вас не застану, когда буду в сентябре в Париже?

 Крепко жму Вашу руку.

 В. Набоков

 

Берлин, 17—7—32

 

[Открытка. На обороте: Abs. V. Nabokoff Westfдlische St. 29 b/Cohn

Berlin-Halensee.

Адрес: Monsieur G. Struve 19, rue de la Rйpublique St. Germain-en-Laye (S. & O.) Frankreich]

 

 

44

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

11—8—32.  6—7]

 

Дорогой Глеб Петрович,

позвольте мне обратиться к вам за следующей справкой: месяца четыре назад я продал в Сербию (Загреб, «Забавна Библиотека»1) Лужина за твердую цену в сто марок; перевод готов, мог бы хоть сегодня выйти в свет, — однако им не дают разрешения на пересылку мне этих денег. Быть может, вы, будучи в сношеньях со славянскими странами, могли бы мне посоветовать, quels pas2  нужно предпринять, чтобы разрешение — и деньги, которые мне ох как нужны! — получить?

 Крепко жму вашу руку.

 

 В. Набоков

 

А я еще не получил Mr. Chorb...3

 

[Открытка. Aдрес: Monsieur G. Struve 19 , rue de la Rйpublique St. Germain en Laye. S. et O. Frankreich]

 

 

2 Какие шаги (фр.).

3 То есть английский перевод рассказа «Возвращение Чорба» (см. прим.1 к письму 43).

45

[Без даты. Почтового штемпеля нет.

 Август [?] 1932 г.]

 

Новый адрес:

Nestorstr. 22 b/Feigin

Berlin-Halensee1

 

 Дорогой Глеб Петрович,

Благодарю за карточку. Очень меня обяжете, если поможете мне выручить мои сербские деньги. Согласен их получить в два приема, напр[имер] так: 50 в течение сентября и 50 в течение октября, если это Вас устраивает. Сообщите мне адрес Вашего отца в Белграде, и я попрошу моего загребского корреспондента перевести ему мой гонорар.

 Пожалуйста, не беспокойтесь о чорбовых деньгах, пришлете как-нибудь из Лондона. Очень мне грустно, что Вам тяжело приходится, но увидите, как Вам в Англии полегчает. А о книжке я Титусу напишу.2 

 Потеря рукописи Ваших стихов была одной из двух причин моего разрыва с «Нашим веком».3 Стихи им в свое время очень, очень понравились.

 

 Как жаль, что Вас не будет в Октябре в Париже, т. е. когда я наконец буду там.

 Привет от нас обоих Вам обоим. Крепко жму Вашу руку.

 В. Набоков

 

[Открытка на машинке. Адрес: Monsieur G. Struve St. Germain-en-Laye Frankreich]

 

 

2 По-видимому, Г. Струве посоветовал Набокову обсудить с Эдвардом Титусом возможность издать у него в «Черном карлике» (см. прим.1 к письму 43) сборник рассказов или какой-нибудь из романов на английском языке.

3 В нашем распоряжении нет никаких иных сведений о разрыве Набокова с еженедельником «Наш век» (см. прим. 2 к письму 37). После того, как в первом же номере «Нашего века» (1931, 7 ноября) была напечатана глава ХХХ романа «Камера обскура» под заглавием «Тьма», произведения Набокова на страницах еженедельника больше не появлялись. Единственным исключением, возможно, явилась лишь элегантная шарада, напечатанная 26 февраля 1933 г. в разделе игр «Уголок Феофана Почечуева» под рубрикой «Шарады моих читателей» и подписанная «В. С.» (именно так Набоков ранее подписывал в «Руле» свои крестословицы и шахматные задачи):

 

Она сказала: «Боже правый,

Он ядовит — бежим отравы...»

Я побледнел, как полотно,

Но, деву мигом успокоя,

Схватил я дерево большое

И оба слога слил в одно.

Зверь ловкий легкими ногами

Запрыгал весело пред нами.

 

На протяжении 1932 г. «Наш век» дважды благожелательно рецензировал роман «Подвиг» (14 февраля и 18 декабря), а также регулярно печатал сообщения о выступлениях Набокова с чтениями и докладами на литературных вечерах.

46

2—ХII—32

22, Nestorstr.

b/Feigin

Berlin-Halensee

 

Дорогой мой друг, Глеб Петрович,

Простите, что раньше не ответил вам на милое ваше письмо, но меня совершенно закружил вихрь (или как современные молодые поэты пишут: вихорь1) парижских дней, — тысяча встреч и дел, всё, впрочем, очень приятных.2  Очень, очень мне приятно, что вы — именно вы — читали обо мне. Я уже слышал о том, как блестяще прошла ваша первая — бунинская — лекция.3 Желаю вам, мой дорогой, огромных успехов. Не сомневаюсь, что вы много достигнете в Англии. А мерзкий Мирский, кажется, приезжает в Париж (где, говорят, будет с Бабелем и еще с кем-то издавать журнал).4

 Мне было страшно жаль не встретить вас в Париже. Юлия Юльевна не могла быть на моем вечере:5 я виделся с ней у Алексея Петровича,6 очень хорошо поговорили, чудная у вас дочка. Мне не удалось встретиться в Париже с Замятиным.7  Знаете ли вы его «утопический» роман «Мы» (вышел только по-французски)?8 Хотите я вам пришлю — по памяти — его описание? Это должно быть интересно англичанам — особенно из-за глубокомысленной и «блестящей» бeлиберды Huxley на схожую тему.9

 Вы, должно быть, уже получили «Подвиг», я просил издательство вам его прислать. Написал Берберовой насчет ее книги — для вас10 (забыл ей сказать в Париже, — такая суета, но в общем очень все было весело и удачно). Крепко жму вашу руку, очень, очень за вас радуюсь. Думаю, что в феврале буду в Париже!

 Напишите мне.

 В. Набоков

 

Всегда буду рад сделать все что могу в смысле «предисловья». Очень хотел бы участвовать в вашем вечере, но совпадает ли срок — раньше начала февраля я в П[ариже] не буду. Лужин выходит в январе, — доставлю вам перевод (он еще до конца не отделан), как только будет возможно.

 Жена шлет свой самый сердечный привет.

 

 

 

2 Письмо написано сразу же после возвращения Набокова из поездки в Париж, которая продолжалась с 21 октября по 26 ноября 1932 г. (см. подробнее: Б. Бойд. С. 456 — 463).

3 Как сообщалось в номере от 15 декабря 1932 г. РиС, «недавно назначенный лектор по истории русской литературы в School of Slavonic and East European Studies при Лондонском университете Г. П. Струве, заменивший подвизавшегося ныне в Москве и сотрудничaющего в «Известиях» кн. Д. П. Святополк-Мирского, посвятил свой первый эпизодический курс публичных лекций характеристике творчества нескольких современных писателей, представляющих старшее и молодое поколение, а именно: Бунина, Сирина, Замятина и Л. Леонова». Лекцию о Бунине Струве читал 16 ноября 1932 г.; о Набокове — 23 ноября.

4 Слухи о приезде Д. Мирского в Париж не подтвердились.

5 В папке с письмами Набокова к Г. Струве находится и следующая записка, адресованная жене последнего:

«Дорогая Юлия Юльевна,

 я все собираюсь к вам, но время мое совершенно запуталось, тысяча дел и встреч, а очень хотелось бы вас повидать. Мне было бы очень приятно если бы вы пришли на мой вечер (во вторник, 15-го, в зал на rue Lаs Cases), я на всякий случай распоряжусь, чтобы вас пропустили. Я остаюсь здесь еще с неделю.

 Целую вашу ручку      В. Набоков».

Вечер Набокова, о котором идет речь, состоялся 15 ноября 1932 г. в зале Социального музея (Musйe Sociale, 5 rue Las Cases). Подробнее см.: Б. Бойд. С. 461 — 462.

6 Алексей Петрович Струве (1899 — 1976), брат Глеба Петровича, библиограф и книгопродавец, хозяин русского книжного магазина «Au Vieux Livre» в Париже (адрес: 17, Rue de l’Odeon). В письме к Ю. Ю. Струве от 17 декабря 1932 г. Набоков писал: «Я сохранил приятнейшее воспоминание о нашем коротком свидании» и передавал привет Алексею Петровичу и его супруге.

7 По-видимому, Г. Струве спрашивал Набокова о Е. Замятине в связи с подготовкой лекции о его творчестве, которую он должен был прочесть в Лондоне (см. выше, прим. 3). Набоков был лично знаком с Замятиным (в открытке к З. Шаховской, посланной из Берлина 16 июля 1935 г., он писал: «Кланяйтесь Замятину — он пресимпатичный») и, вероятно, высоко его ценил. Об этом свидетельствует тот факт, что после смерти Замятина на мемориальном вечере в Париже он читал свой перевод его рассказа «Пещера» на французский язык. Со своей стороны, Замятин после выезда из СССР особо отметил Набокова. В первом интервью, данном на Западе, он говорил, что «прочитал «Защиту Лужина» Сирина, которого он, судя уже по этому одному роману, считает вполне законченным и очень интересным писателем» (Евг. Замятин (Из беседы). // Наш век. 1932. 1 января; ср. также:
Вл. Деспотули. У Евг. Замятина. // Последние новости. 1932. 3 января).

8 Роман Замятина «Мы» вышел во французском переводе в 1929 г. Набоков, очевидно, не знал, что еще до этого он был опубликован в США по-английски (New York, 1924) и — в сокращенном варианте — по-русски пражским журналом «Воля России» (1927. № 1—4). Явный сочувственный интерес Набокова к роману контрастирует с его нежеланием обсуждать «Мы» как возможный претекст «Приглашения на казнь» в позднейших интервью американского периода (см.: V. Nabokov. Strong Opinions. N. Y., 1990. P. 65, 164).

9 Имеется в виду самая громкая литературная новинка года — антиутопический роман английского писателя Олдоса Хаксли (1894 — 1963) «Прекрасный новый мир» («Brave New World», 1932), который в это время широко обсуждался в западной и эмигрантской печати (см., например: Н. Торкунов. Счастливейшие. // Наш век. 1932. 4 декабря).

10 Речь идет о недавно вышедшем романе Н. Берберовой «Повелительница» (Берлин, 1932).

47

[Без даты. Конец 1932 или начало 1933 г.]1

 

С Новым годом!

 Дорогой мой хороший Глеб Петрович,

я был тронут и восхищен прочтя в «Рос[сии] и Слав[янстве]» ваше прелестное стихотворение — еще раз спасибо за него.2  Спасибо также за дивного краснолобого индийского слона — он так хорош (эти замечательные белые ногти — и такое движение!), что я его обрамил.

 Мой брюссельский вечер устраивал тамошний «Клуб русских евреев». Коновод — Александр Моисеевич Кулишер (35, rue du Prevot. Ixelles-Bruxelles).3 В Антверпене устраивает эту штуку «Русский кружок», руководитель Пумпянский — но с ним можно сговориться через Кулишера. Брюссель дал мне 75% чистого сбора и проезд из Парижа, а Антверпен просто 200 фр. фикс.4 Хотите, я Кулишеру напишу?

 Я забыл в Париже франц[узский] текст (правда, черновой, прескверный) мусью Лужина, а сейчас написал Д. Рошу5  с просьбой ответить, когда же он выйдет (мне обещали — в январе). Если не достану исправленного текста, постараюсь вам доставить черновой.

Очень я счастлив, когда думаю, что жизнь ваша теперь налаживается!

Крепко жму вашу руку, дорогой.

 В. Набоков

Удивительно был мил со мной Л. Львов6  в Париже.

 

 

2 В рождественском номере РиС (1933. 7  января) напечатано посвященное Набокову стихотворение «Скажи, еще каких же надо...» (см. прим. 2 к письму 37):

 

В. Набокову-Сирину

 

Скажи, еще каких же надо

Тебе невероятных слов,

Чтобы последняя прохлада

Легла на жаркое чело.

Вотще, вотще слова людские

Звенят и бьются, как в силке.

Вотще над нашей бедной выей

Меч занесен навысоке.

Любовь, причудливая пряха,

Прядет и обрывает нить.

А смерть, как беспощадный знахарь,

Не перестанет ворожить.

Но ворожбою околдован,

Любовью туго оплетен,

Миры ты разрушаешь словом,

Из слов ты созидаешь сон.

Тебе дано недаром право

Невероятные слова

Вставлять в бессмертную оправу,

Чтобы кружилась голова,

Мир уплывал, как черный лебедь,

В беззвездную глухую тьму,

И снилась там в зеленом небе

Душа прозрачная ему.

 

В «Утлом жилье» (С. 63 — 64) стихотворение напечатано под заглавием «Поэту», с разделением на строфы и с изменениями в посвящении («В. В. Набокову») и строках 11 («А смерть, великолепный знахарь») и 18 («Неповторимые слова»).

3 Набоков остановился в Бельгии на обратном пути из Парижа в Берлин в конце ноября 1932 г. по приглашению З. Шаховской. 26-го числа он выступал в русском клубе Антверпена, а 27-го — в брюссельском «Клубе русских евреев» (см.: Б. Бойд. С. 463; З. Шаховская. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991. С. 13, 16. Согласно Шаховской, имя Кулишера, председателя «Клуба русских евреев» в Бельгии, — Яков Моисеевич, а не Александр Моисеевич, как у Набокова).

4 Fixe — твердая, фиксированная ставка (фр.).

5 Дени Рош (Roche, 1868 — 1951) — французский переводчик «Защиты Лужина» (см. прим. 11 к письму 16). Известен главным образом своими переводами рассказов и пьес Чехова, с которым он встречался и состоял в переписке (см.: Е. Сахарова. Дени Рош — переводчик Чехова. // Чеховиана: Чехов и Франция. М., 1992. С. 153—166).

6 См. прим. 3 к письму 16.

48

Берлин, 29 Апреля 1933 г.

 

Дорогой мой Глеб Петрович,

Давно не получал от Вас вестей, и сам давно к Вам не писал. Как поживаете, что делаете? С вами ли Юлия Юльевна и дети?

Напишите мне!

Мое положение скверное и, прямо скажу, становится за последние месяцы все хуже и хуже. Издание моих романов по-французски затягивается, и этим объясняется, что не мог Вам до сих пор послать упорную «Защиту Лужина» в переводе. Между тем, моя давнишняя мечта: печататься по-английски. Не можете ли что-либо в этом смысле устроить или посоветовать? Меня одинаково интересовало бы помещение где-нибудь рассказов, как [и] выход романа. Кстати, я закончил новый, «Отчаяние», которым доволен.

Будьте здоровы, милый Глеб Петрович, не забывайте меня. Шлем привет Вам и супруге.

В. Набоков

 

[Написано на машинке]

49

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Grьnewald

27—5—33. 12—13]

 

Дорогой Глеб Петрович.

Спасибо за готовность помочь с английскими изданиями.1  Посылаю Вам «К[ороль]. Д[ама]. В[алет]» по-немецки и два рассказа по-немецки же. Лужин французский, к сожалению, все еще заколдован Фаяром, но дело подвинулось вперед, поскольку мне на ближайшие дни обещана полная и исправленная корректура. Лужина русского пришлю, когда достану.

Очень рад, что Вам чуть легче стало жить. Что Вы думаете делать летом? Что слышно с изданием Вашей книжечки?

Моя поездка во Францию опять отложена.

Сердечный привет Юлии Юльевне и Вам от нас обоих.

В. Набоков

 

[Открытка на машинке. G. Struve, Esq. 21, Barnard Hill London N. 10 England]

 

50

[Без даты. Лето 1933 г.]

 

Дорогой Глеб Петрович,

давно не слышал от вас — каково живется вам, здоровы ли, много ли работы? А я, знаете, пытаюсь пойти по вашим стопам. Дело в том, что у меня есть небольшая надежда получить место английского лектора при одном небольшом университете (язык и литература, 4 часа в неделю, с 1-го октября). Я хочу спросить вас, не можете ли вы мне посоветовать что-нибудь насчет программы, учебников и т. д. Вероятно, ведь в лондонском университете имеется курс англий­ской литературы и языка для иностранцев, — каков этот курс? Какой рекомендуется учебник? Буду вам очень признателен, если вы могли бы мне пособить, — указать, какого приблизительно образца мне держаться и чем руководиться. Мое финансовое состояние гнусное, и это[т] джоб1  в маленьком университетском городе меня бы очень устраивал.

Напишите мне, пожалуйста!

С сердечным приветом,

В. Набоков

 

51

[Моя помета: «Отв[ечено] 6/9/33»]

 Берлин, 23 августа 1933 г.

 

Дорогой друг

Глеб Петрович,

Ваш материал мне очень годится, и я Вам бесконечно обязан за столь скорое и любезное исполнение моей просьбы. Ваше письмо и порадовало меня и огорчило. Я, впрочем, надеюсь, что Вам в конце концов удастся преодолеть материальные трудности, и тогда останется только приятная сторона пребывания на Вашем высоком и, надеюсь, занимательном посту.

Что касается до моего проекта устроиться лектором, то он относился к маленькому швейцарскому университету. Т[ак] к[ак] до сего дня ответа все нет, а курс начинается 15-го сентября, то боюсь, что из этого ничего не вышло, и оказанная мне кое-кем в этом деле поддержка не помогла. Если это так и будет, то вопрос о переезде во Францию всплывет опять.

 Что касается «Защиты», то у Фишера1 (да и вообще по-немецки) она не выходит, зато выходит — надеюсь, осенью — у Фаяра. «Подвига» я пока никому не предлагал, кроме Ульштейна,2  которому он не подходит. «Камера» выходит у Грассе,3  тоже осенью. «Отчаяние» кончил. Я им доволен. Выходить оно будет в «Совр[еменных] Зап[исках]» начиная с 54-ой книги (в 53-ей меня не будет). Посылаю Вам «Соглядатая» в виде оттиска. Книжки выход отложен, а «Камера» по-русски выходит в скором времени книгой. Тогда пришлю. Простите, что все еще не могу послать Вам «Защиту» по-русски, у меня ее нет, постараюсь достать. Буду очень рад, если Вы напечатаете где-нибудь «Пассажира».4  Кстати, говорят, что в «Форуме» была большая статья о русской эмигрант­ской литературе,5  и что меня там похвалили, — я, впрочем, не читал.

 Татариновы пока в еще в Берлине.6 Они очень тронуты были, что Вы их вспомнили, и шлют привет. В октябре они уезжают во Францию, где, вероятно, останутся совсем. Адрес их (до октября): Констанцер Штр. 2, Берлин.

 Вот я, кажется, ответил на все Ваши вопросы, дорогой друг. Могу еще прибавить, что дела мои (материальные) весьма плохи. К тому же я был болен дважды тяжелой невралгией с сильнейшими болями. Да и теперь все время «он зи бринк».7  Зато задумал новый роман, который будет иметь непосредственное отношение — угадайте к кому? — к Чернышевскому! Прочел переписку, «Что делать?» и пр. и пр., и вижу перед собой как живого забавного этого господина.8  Надеюсь, что сие известие Вас несколько позабавит. Книга моя, конечно, ничем не будет смахивать на преснейшие и какие-то, на мой вкус, полуинтеллигентские биографии «романсэ» ала Моруа.9

 Бунина мне очень жаль. Пора бы ему получить премию. Я не очень верю, что это случится, а жаль.10

 Ну будет, дорогой Глеб Петрович! Пишите и Вы также подробно, чем очень меня порадуете. Напишите непременно, сочиняете ли стихи, и если да, то пришлите что-либо. Напишите также, что слышно с книжечкой стихов. Я во всяком случае рассчитываю побывать в Париже зимой и дать там вечер, если даже и не перееду туда. Не дадите ли тогда и Вы вечер, как мы с Вами в свое время замышляли?

Приветствуем Вас и Юлию Юльевну сердечно.

Ваш В. Набоков

 

 Видели ли вы в «Aмерикен Меркюри» от июля 33[-го] статью о русской эмигрантской литературе (много обо мне)?11 Не может ли эта статья Вам пособить при Ваших переговорах с издателями?

 

 

 

2 См. прим. 7 к письму 8.

3 См. прим. 2 к письму 42.

4 Рассказ Набокова «Пассажир» из сборника «Возвращение Чорба» (ССРП. Т. 2. С. 480—486). [Прим. Г. Струве: «...я перевел на английский язык коротенький рассказ Н-ва «Пассажир» и предложил его редактору журнала, к-рый издавался издательством Лават Диксон под названием «Л[ават]-Д[иксон] Магазин», снесясь снова с тем самым директором изд-ва и редактором журнала, с к-рым я переписывался в связи с «Защитой Лужина» и «Камерой обскурой». Он долго не отвечал на мое письмо, а потом написал, извиняясь за задержку и говоря, что несколько человек у них в издательстве читали рассказ, но их мнения очень разошлись и погашали друг друга. Самому же ему рассказ очень понравился, и он готов напечатать его, если Н-в согласится уступить первые права на него за три гинеи (очень, конечно, скромное вознаграждение даже по тем временам). Рассказ был напечатан в июньском номере за 1934 год».]

5 Вероятно, Набоков имеет в виду влиятельный американский журнал «The Forum» (выходил с 1886 г.; с 1930 г. — «The Forum and Century»). Однако в номерах «Форума» за 1931 — 1933 гг. не было ни одного упоминания о русской эмигрантской литературе. Можно предположить, что информант Набокова спутал «Форум» с другим американским журналом «The American Mercury», где действительно была напечатана подобная статья (см. ниже, прим. 11).

6 См. прим. 2 к письму 1.

7 On the brink — на грани, на краю (англ.).

8 Это первое известное нам упоминание о замысле романа «Дар», работу над которым Набоков начал с «Жизни Чернышевского», то есть с четвертой главы. Подробнее см.: А. Долинин. К истории создания и тиснения романа Набокова «Дар» (по архивным материалам). // In Other Worlds. Studies to Honor Vadim Liapunov. Indiana Slavic Studies. Vol. 11 (2000). С. 339 — 348.

9 Французский писатель Андре Моруа (Maurois, псевд.; наст. имя Эмиль Герцог, 1885 — 1967) в 1920 — 1930-е гг. пользовался широкой известностью как создатель жанра «романизированной биографии» (biographie romancйe), который после выхода его книг «Ариель, или Жизнь Шелли» (1923) и «Жизнь Дизраели» (1927) вошел в большую моду. В «Даре» Набокова имеется несколько язвительных уколов по адресу «романизированных биографий». Уже в первой главе романа Александр Яковлевич Чернышевский, олицетворяющий банальный «полуинтеллигентский» вкус, советует герою написать книжечку «в виде biographie romancйe» (ССРП. Т. 4. С. 226); бездарные биографии «в страшном стиле модерн немецкой республики» на досуге сочиняет хозяин адвокатской конторы, где служит Зина, причем его «торопливо-компилятивные труды», по замечанию повествователя, мало чем уступают книгам Э. Людвига и С. Цвейга (Там же. С. 370—371); наконец, объясняя Зине замысел своей книги о Чернышевском, Федор говорит ей: «...я хочу это все держать как бы на самом краю пародии. Знаешь эти идиотские «биографии романсэ», где Байрону преспокойно подсовывается сон, извлеченный из его же поэмы?» (Там же. С. 380).

10 По-видимому, Г. Струве передал Набокову слухи о том, что Бунин снова не получит Нобелевскую премию, на которую его несколько раз безрезультатно пытались выдвинуть. На этот раз слухи оказались ложными: 9 ноября 1933 г. Шведская академия присудила Бунину Нобелевскую премию по литературе.

11 Имеется в виду обзорная статья американского критика Альберта Перри (Albert Parry, 1901 — 1992) «Belles Lettres Among Russian Йmigrйs» («Изящная словесность среди русских эмигрантов»), в которой было отмечено появление в эмиграции трех новых «первоклас­сных прозаиков»: Сирина, Алданова и Берберовой. Перри назвал Набокова последователем доктора Фрейда, так как в его романах «есть сны... и комплексы», и заявил, что его произведения достойны внимания и перевода (The American Mercury. July 1933. Vol. XXIX. No.115. P. 316—319).

52

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

5—10—33. 16—17]

 

Дорогой Глеб Петрович,

у меня сейчас имеется господин — агент и издатель по фамилии Клемент,1  который надеется устроить выход «Камеры обскуры» на англ[ийском] языке. Я на днях писал к нему в Лондон, рекомендуя вас в качестве переводчика, так что если он к вам обратится, то будете знать, в чем дело. Я писал ему, что вы мой друг и лектор Кингз Колледж2  и занимаетесь переводами, так что не говорите ему о других наших делах — о «Защите» и т. д. Как вам живется? Как лекции? А вообще?

Обнимаю вас.

В. Набоков

 

[Открытка G. Struve Esq. 21 Barnard Hill London N.10]

 

 

2 King’s College (Королевский колледж) — один из крупнейших колледжей (осн. в 1829 г.), входящих в состав Лондонского университета. В 1920—1930-е годы преподаватели Школы славяноведения формально числились его профессорами или, как в случае Г. Струве, лекторами этого колледжа.

53

[Без даты. Kонец 1933 г. ?]

 

Дорогой Глеб Петрович,

спасибо за милое поздравление, мы вам обоим желаем тоже — счастливейшего года. Спасибо за сообщение о ходe ваших переговоров. На «Камеру» я дал опцион1  одному агенту и таким образом сам уже не могу вести никаких негоциаций2  по этому предмету — вернее, должен буду передать всякое предложение упомянутому посреднику (кстати, об этой самой «Камере» была пре-лестная [sic!] статья в New York Times3). Думаю, что если «Камера» будет продана, Клемент исполнит мою просьбу, т[о] е[сть] поручит вам перевод.

 Очень, очень рад, что ваши дела идут на лад, и искренно желаю, чтобы они еще были лучше в этом году.

 Будьте здоровы, дорогой.

 В. Набоков

 

Я просил у Titus’a еще 2 экземп[ляра] Quarter’a,4  послал деньги на пересылку, но он не ответил. Сохранили ли вы с ним отношения и можете ли поддержать мою просьбу? Спасибо за то, что пишeте обо мне. Если можно, пришлите Slavonic Review!5

 

[Открытка. Адрес: G. Struve Esq. 21 Barnard Hill London N.10]

 

 

2 Зд. калька с англ. negotiations — переговоры.

3 Имеется в виду обзор новинок русской литературы в еженедельнике «The New York Times Book Review», где «Камере обскуре» было посвящено два абзаца. Кратко пересказав фабулу романа, рецензент продолжал: «Тема старая, спору нет; но именно это заставляет нас особо оценить достижение Сирина. Ибо автор с таким мастерством смешивает острый сюжет с психологией (и, кстати, отменной психологией), а его гибкий, ускользающий, насыщенный аллюзиями, изящнейший стиль (слегка напоминающий Андре Жида) так захватывает читателя, перед которым открываются столь отчетливо изображенные мир и жизнь, увиденные новым, свежим и оригинальным взглядом, что роман читается с восхищением. И мы закрываем книгу с чувством, что появился новый и значительный русский писатель» (A. Nazaroff. New Russian Books in Varied Fields. // The New York Times Book Review. 1933, December 17. P. 8). Автором этого обзора был журналист Александр Иванович Назаров (1898—?), уроженец Киева, закончивший в 1919 г. юридический факультет Одесского университета и эмигрировавший в Турцию, а оттуда в США. С 1923 г. он регулярно выступал в нью-йоркских еженедельниках «The New York Times Book Review», «The New York Herald Tribune Magazine» и «This Week» со статьями, очерками и рецензиями на русские темы. В 1934 г. он посвятил Набокову большую статью «Новый русский писатель большого дарования», в которой речь шла о «Защите Лужина», «Подвиге», «Камере обскуре» и начальных главах «Отчаяния», напечатанных в последнем номере «Современных записок» (A. Nazaroff. A New Russian Writer of Great Talent. // The New York Times Book Review. 1934, May 20. P. 8, 17). В одном из следующих обзоров русских новинок Назаров откликнулся на окончание журнальной публикации «Отчаяния», назвав роман «шедевром исключительной художественной силы и оригинальности», который должен быть переведен «на все цивилизованные языки», а Набокова — «великим писателем», поднявшимся «в первый ряд русской литературы» (A. Nazaroff. Recent Books by Russian Writers. // The New York Times Book Review. 1935, August 18. P. 8, 18; этот отзыв Набоков цитировал в письме к матери: Б. Бойд. С. 490).

4 См. прим.1 к письму 43.

5 В январском номере лондонского славистического журнала «The Slavonic and East European Review» за 1934 г. была напечатана статья Г. Струве «Владимир Сирин» (G. Struve. Current Russian Literature. II. Vladimir Sirin. // The Slavonic and East European Review. Vol. XII. No. 35. P. 436 — 444), в которой подробно разбирались ранние произведения Набокова — «Машенька», «Король, дама, валет», «Возвращение Чорба», рассказ «Пильграм», «Защита Лужина». Значительно меньше внимания Струве уделил его последним романам, отозвавшись о них довольно критически. «Соглядатай», по его оценке, — это «не очень убедительное исследование раздвоения личности»; «Подвиг» тоже «несколько разочаровывает», поскольку характеру главного героя недостает «внутренней убедительности»; «Камера обскура» — попытка освоить новый жанр «кинематографического динамизма». Кроме того, в концовке статьи он снова остановился на проблеме «нерусскости» набоковского творчества, возведя его литературную генеалогию к тем немногим русским писателям, которым чуждо гуманное отношение к человеку, — к Гоголю, Писемскому и Ф. Сологубу. Понимая, вероятно, что некоторые положения его статьи могут обидеть «старого друга», Струве более двух лет не посылал ее Набокову, на какое-то время перестал отвечать на его письма и даже не поздравил с рождением сына. Набоков благодарит Струве за присылку статьи только в марте 1936 г.: «...она умна, изящна, и образчики моей прозы отлично переведены» (В. Набоков. Письма к Глебу Струве. // Звезда. 1999. № 4. С. 25; см. также вступительную заметку к нашей публикации: Звезда. 2003. № 11. С. 117—118).

54

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2 7—4—34. 0—1]

 

Дорогой друг Глеб Петрович,

Поздравляю вас с праздником, руку жму, желаю вам (оба желаем вам обоим) самого лучшего, самого прекрасного.

Получили ли вы французского Лужина «La Course du Fou»1  выслать которого я просил Фаяра?

Напишите мне, — очень хочется знать, как у вас все.

Будьте здоровы, дорогой.

 

В. Набоков

 

[Почтовая карточка с видом праздничного стола и печатной надписью: «Die besten Glьckwьnsche zum...»2 (последнее слово густо замазано чернилами и вместо него рукой ВВН написано: Easter3)

Адрес: G. Struve Esq. 21 Barnard Hill London N.10

Abs: Nabokoff Nestorstr. 22]

 

 

2 Наилучшие пожелания счастья к... (нем.).

3 Пасха (англ.).

55

15—5—34

 

Дорогой друг Глеб Петрович,

Спасибо за письмо и за очаровательный перевод «Пассажира».

Хочу вам сообщить симпатичную новость: в четверг у нас родился сын Дмитрий.1

Жму вашу руку.

 

В. Набоков

 

Кам[ера] Обск[ура] по-франц[узски] еще не вышла — газеты поторопились.

Grasset обещает — выпустить в июне. По-английски же моему агенту, кажется, удалось продать и ее, и «Отчаяние».2  Впрочем, я еще вам напишу.

 

[Открытка. На обороте: Nabokoff 22, Nestorstr.

Адрес: G. Struve Esq. 21, Barnard Hill London N.10]

 

 

2 Отто Клемент (см. прим.1 к письму 52) продал права на английское издание «Камеры обскуры» и «Отчаяния» лондонскому издательству «Hutchinson & Co. (Publishers)», с которым его связывали дела Ремарка.

56

30—VII—34

[Почтовый штемпель: 4—8—34]

 

Дорогой Глеб Петрович,

я ответил вам в мае на ваше последнее письмо, но не помню, на все ли ответил, так как был несколько увлечен появлением моего сына Дмитрия (я о нем вам писал, но вы, по-видимому, приняли это за шутку — а ему, небось, скоро три месяца). Я вам, вероятно, сообщал, что «Камеру» и «Отчаяние» продал англичанам. Агент мой согласен в будущем отказываться от % в тех случаях, когда кто другой будет сватом. По-франц[узски] «Камера» все еще не вышла, обещает в IX. Вышел ли «Пассажир» в июльском №?1

 Между прочим, они до сих пор денег мне не прислали.

 Не собираетесь ли, дорогой друг, на континент в отпуск? Как поживаете, как семья? Напишите же как-нибудь! Работой своей довольны? Мой Чернышевский растет, бунтует и, надеюсь, скоро помрет.2

Как хотелось бы повидаться с вами!

Привет от нас вам.

 

 В. Набоков

 

[Открытка, текст на обеих сторонах. На обороте: Nabokoff Nestorstr. 22

Адрес: G. Struve, Esq. 21, Barnard Hill London N.10

40 Elmsworth Ave. Hounslow Middlesex]

 

 

 

2 24 июня 1934 г. Набоков прервал работу над «Жизнью Чернышевского» и «за две недели чудесного волнения и непрерывного вдохновения» написал черновой вариант «Приглашения на казнь». Очевидно, после этого, в августе он закончил «Чернышевского» и затем вернулся к «Приглашению», рукопись которого датирована 15 сентября (см.: Б. Бойд. С. 476).

57

[19 февраля 1935 г.]

 

Дорогой Глеб Петрович,

вы ведь, верно, получили мое новогоднее поздравление, но так и не откликнулись — и вообще совсем меня позабыли. Почему? Были у меня в свое время братья Lane — милейшие молодые люди, с которыми очень было приятно покалякать, — но Freitag ваш давно не существует.1  Приятно было хоть косвенно услышать о вас. Мои дела развиваются медлительно, и лавры денег мне не приносят. «Camera Obscura», давно мною проданная в Англию и Америку, все не появляется, и агент даже еще не удосужился сообщить мне, кто издатель. Быть может, в конце концов порву с ним, и буду вновь искать англ[ийского] издателя. Как вы бы посмотрели на шансы таких поисков? Кстати — вы давно, верно, получили франц[узский] экземпляр, — но и тут не отозвались. А скажите, — был ли напечатан ваш превосходный перевод «Пассажира»?2 Известно ли вам, что они мне так и не заплатили? Не можете ли вы на них поднажать, ибо уж очень мне туго.

Что поделывает Юлия Юлиевна и ваши ребята?

Сердечный вам привет от нас обоих.

В. Набоков

 

19—2—35

 

[Открытка, написанная на обеих сторонах. На обороте: Nabokoff Nestorstr. 22

Адрес: Gleb Struve Esq. 21 Barnard Hill London N.10 England

40 Elmsworth Ave. Hounslow Middlesex]

 

 

2 См. прим.1 к письму 56.

58

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Grьnewald 1

30—4—35. 15—16]

 

Дорогой Глеб Петрович,

что-то я от вас не получаю никакого ответа на мои последние письма? В чем дело? Надеюсь, что вы живы и здоровы, и что все у вас благополучно. Пожалуйста, напишите мне поскорее, в каком положении дело с рассказом «Пассажир». Мое материальное положение весьма тяжело, деньги мне нужны до крайности. Буду вам очень признателен, если вы напишете мне, что бы такое еще предпринять в Англии для помещения моих вещей. С моим агентом я сейчас не работаю. Кроме «Камеры» и «Отчаяния», он ничего не продал (да и то относительно второго — сомневаюсь).

Слыхал стороной, что вы были в Париже. Как у вас все? Жму вашу руку.

 

Ваш В. Набоков

 

[Открытка. На обороте: Nabokoff Nestorstr. 22

Адрес: Gleb Struve Esq. 21 Barnard Hill London N.10 England

40 Elmsworth Ave. Hounslow Middlesex]

59

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin-Charlottenburg 2

13—8—35. 11—12]

 

Дорогой Глеб Петрович,

благодарю вас за ваше письмо и за интересную книгу.1 Я получил теперь и
№ журнала Lovat Dickson с прекрасно переведенным «Пассажиром».2  Не получил только вами обещанного «Slav[onic] Review».3  Мне очень грустно, что и вам приходится туго, — что ж делать, деньги пришлете, когда будут, — я бы рад был и вовсе от них отказаться, если бы мое собственное положение не было до крайности бедственным, так что ума не приложу, что предпринять. Как вы думаете, нет ли у меня каких-нибудь шансов прочитать в Англии ряд докладов soit о русской soit4  о французской литературе или же есть возможность похлопотать о какой-нибудь литературной стипендии, — тогда напишите [к] кому обратиться. Может быть, к M. Baring5  или B. Pares6  и как их respective7  адреса?

У Hutchinson’a выходят два моих романа.8 Я предлагал им вас в переводчики, но там вышло некоторое кипроко,9 а теперь перевод готов.10  «Отчаяние» мне предлагают переводить самому. Кстати: сколько нужно просить с 1000 слов? Обращаться к ним вам не стоит, лучше сообщите мне, не хотите ли вы попробовать продать какой-ниб[удь] другой мой роман?

Возвращением поздравления я хотел лишь намекнуть, что доведение ожидаемого год письма до трафаретной строчки несколько обидно!

Привет! Жму вашу руку.

 

Ваш В. Набоков

 

Целую ручку Юлии Юлиевне.

 

[Открытка, написанная на обеих сторонах. Адрес отправителя:

Nabokoff Nestorstr. 22

Адрес: Gleb Struve Esq. 40 Elmsworth Avenue Hounslow (Middx) England]

 

 

2 См. прим. 1 к письму 56.

3 См. прим. 5 к письму 53.

4 Soit … soit — или, или (фр.).

5 Морис Беринг (1874 — 1945) — английский писатель, журналист, эссеист, критик, активный пропагандист и переводчик русской литературы.

6 Бернард Пэрс (1867 — 1949) — видный английский русист, политолог и историк, руководитель Школы славяноведения при Лондонском университете (см. о нем: О. Казнина. Русские в Англии. С. 102 — 104).

7 Соответствующие (англ.).

8 См. прим. 2 к письму 55. В действительности издательство «Hutchinson & Co.» решило выпустить «Камеру обскуру» и «Отчаяние» под грифом своей дочерней фирмы «John Long», специализировавшейся на выпуске дешевого развлекательного чтива.

9 Quiproquo — недоразумение (фр.).

10 Речь идет о переводе на английский язык «Камеры обскуры», который был сделан Уинифредом Роем (Winifred Roy) не с русского оригинала, а с французского перевода романа. Набоков был крайне недоволен этим переводом (см. его письмо в издательство:
Б. Бойд. С. 488), но не стал препятствовать выходу книги.

60

[Без даты. Почтовый штемпель:

Berlin - Charlottenburg 2

29—12—35. 20—21]

 

Дорогой Глеб Петрович,

желаю вам счастья в новом году и очень вас благодарю за милую открытку (с кудлат[ы]м, чудным van Gogh’ом!) и «South Wind»:1 эта [это] моя старая любовь, которую всегда хотел иметь и теперь перечитываю с наслаждением, — вы просто не могли лучше выбрать! И какое трогательное пингвинистое издание2 (а знаете ли вы остроумнейшие реминисценции его же составленные по чужим визитным карточкам?3). «Камера» должно быть уже объявлена в «Liter[ary] Supplement»4  (предупредительнейший мой издатель прислал мне корректуру объявления!) и, как только она выйдет, вы ее получите. Нынче, в мелкий час,5 — всю ночь работал, я кончил перевод «Отчаяния» и доволен им. Я теперь немедля должен отправить его Long’y, так как они выпускают его весной.6

Спасибо за справки. Хотелось бы в Лондон очень! В двадцатых числах буду выступать в Pen Club в Брюсселе, откуда, может быть, махну в Париж.7 Радуюсь успеху вашей прекрасной книги.8  Целую ручку Юлии Юлиевне, жена и сын посылаю[т] вам полтора привета.

 Ваш В. Набоков

[Открытка. На обороте: Nabokoff Nestor str. 22

Адрес: G. P. Struve Esq. 40 Elmsworth Avenue Hounslow (Middx) England]

 

 

3 Имеется в виду мемуарно-автобиографическая книга Нормана Дугласа «Оглядываясь назад» («Looking Back», 1933), состоящая из разрозненных, прихотливо перетасованных очерков. Эту мозаичную композицию Дуглас мотивирует тем, что он писал книгу, вытаскивая наугад старые визитные карточки знакомых из вазы, где они хранились у него десятилетиями, и пытаясь вспомнить что-то интересное об этих людях и своих связях с ними. Внимание Набокова в книге могли привлечь, в первую очередь, воспоминания о жизни Дугласа в Петербурге, где тот был на дипломатической службе с 1894-го по 1896 г., а также очерки о Максиме Горьком и английском поэте Руперте Бруке.

4 Рекламное объявление издательства «John Long» о выходе в свет романа Владимира Набокова-Сирина (Nabokoff-Sirin) «Камера обскура» было помещено в еженедельном литературном приложении к лондонской газете «Таймс», «The Times Literary Supplement» 28 декабря 1935 г. (P. 895). В объявлении цитировалась фраза А. Назарова из «The New York Times» о том, что Сирин поднялся в первый ряд русской литературы (см. прим. 3 к письму 53), а также хвалебный отзыв английского романиста русского происхождения Николая Губского (1889 или 1890—?). В следующем номере «The Times Literary Supplement» (1936, January 4. P. 17) была напечатана коротенькая анонимная рецензия на «Камеру обскуру», автор которой осудил тему романа — «грубую, неприятную, почти отталкивающую», но отдал должное своеобразному таланту автора и его «легкому касанию» (a light touch).

5 Калька с английского выражения small hours (букв. «мелкие часы») — время от полуночи до пяти-шести утра.

6 Английский перевод «Отчаяния» около года пролежал без движения в издательстве «John Long», которое под разными предлогами откладывало выпуск книги, увидевшей свет лишь в середине 1937 г. (см.: Б. Бойд. С. 500—501).

7 В январе-феврале 1936 г. Набоков посетил Брюссель, Париж и провел там ряд выступлений (см.: Б. Бойд. С. 492—496).

8 Струве, видимо, сообщил Набокову, что его книга «Soviet Russian Literature» (см. прим. 1 к письму 59) имела хорошую прессу в Англии. В частности, «The Times Literary Supplement» приурочило к ее выходу огромную редакционную статью о советской литературе (1935, June 20. P. 385 — 386).

 

Публикация Е. Б. Белодубровского и А. А. Долинина

Комментарии А. А. Долинина