К 75-летию АЛЕКСАНДРА НИНОВА

САША, АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ…

В 1949-м на филологический факультет Ленинградского университета имени
А. А. Жданова пришло немало молодых людей из провинции, готовых покорять культурную столицу. Обычно старшие не особенно интересуются «новобранцами». Но мы, бывшие на два курса впереди, уже довольно скоро узнали, что есть среди первокурсников выпускник ташкентской школы, ярко выступающий в литературном кружке (СНО). Мне показали его в филфаковском коридоре: «Вот он, Саша Нинов».

Подвижный, я бы сказал, спортивного вида, он в свои 18 лет выделялся серьезностью, сосредоточенностью. Каждое новое упоминание моего тезки обнадеживало, тем более что университет он закончил уже в «оттепельную» пору. Аспирантура стала закономерной, и, казалось, будущее предопределено. В журнале «Театр» еще в 1952 г. появилась первая Сашина статья, а в «Звезде» середины пятидесятых вернувшийся после 17 лет заключения критик А. Е. Горелов охотно печатал статьи, рецензии, «горестные заметы» молодых — А. Нинова, Е. Калмановского, Г. Цуриковой, автора этих строк.

В 1956 г. А. Нинов публично защитил от нападок роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», отразивший новые веяния общественной жизни. Хотя совсем недавно прошел ХХ съезд партии, воспринятый как расчет с прошлым, роман вызвал недовольство тогдашних идеологов. Получалось, что аспирант взял на себя слишком много. И вот уже нет ему места в университете после окончания аспирантуры, нет и речи о защите кандидатской диссертации, которая пройдет в другом вузе спустя десять лет.

В трудную пору Саша нашел поддержку друзей-критиков П. Громова и Б. Костелянца, профессоров Г. Бялого, Г. Макогоненко, Н. Берковского. Помню, Вера Федоровна Панова на конференции молодых литераторов Северо-Запада сказала мне, что вскоре на Секретариате Союза писателей будут принимать талантливого критика А. Нинова по его статьям, еще до выхода первой книги.

Читать лекции в родном университете не пришлось, но оставалось печатное слово, а интересы критика оказались широкими. Он писал о рассказах Ю. Казакова, видя в них не только продолжение бунинской традиции, но и новаторство, привлекала его и мужественная проза адмирала и писателя И. Исакова. Он ценил лучшее у В. Пановой. Но было и то, о чем критик и историк литературы не писал ни при какой погоде, — ни о так называемой «секретарской литературе», ни о «социалистическом реализме». А вот о том, как жили поэты начала ХХ в., опубликовал в журнале документальное повествование. Все это делало А. Нинова чужим в глазах властей, недовольных и тем, что он задевал почти «неприкасаемых» критиков: В. Ермилова,
П. Выходцева и влиятельного А. Бушмина. Надо ли говорить о том, кто мешал
А. Нинова защитить в Ленинграде докторскую работу о Бунине и Горьком (пришлось договариваться с Тартуским университетом) и как уходили долгие годы на публикацию книг «Горький и Бунин», «О современном рассказе» и даже монографию о В. Пановой. Издательства были разные, а множество рецензий требовалось в каждом.

Шестидесятые—восьмидесятые стали для А. Нинова временем постоянной борьбы. Приходилось бывать на «вольных хлебах», без постоянной работы. На доктор­скую диссертацию в ВАК приходили письма-доносы, мешавшие ее утверждению. Секция критики и литературоведения, которую А. Нинов возглавлял, находилась под бдительным присмотром обкома КПСС, недовольного ее персональным составом.

В восьмидесятые А. Нинов открыл для себя новое поле деятельности, исследовал драматургию М. Булгакова, преодолевая уже другие препоны. Ревностные хранители архивов — и в Москве и в Ленинграде — не хотели допускать к булгаковским рукописям пусть и доктора наук, но «чужака». Эти мелочные придирки не остановили его. В начале 1990-х А. Нинов выпустил два тома драматургического наследия писателя с серьезным комментарием. Одновременно, вместе с другими исследователями творчества М. Булгакова — М. Чудаковой, Л. Яновской, В. Лакшиным — участвовал в подготовке Собрания сочинение русского классика ХХ века.

Уже в новое время А. Нинов успел немало. Он организовал и выпускал международный журнал, в русской версии названный «Всемирное слово», собрал в редколлегии представительнейших деятелей культуры, инициировал, опять же международные, конференции по творчеству М. Булгакова. Вопреки непоправимой трагедии в семье — гибели единственной дочери — настойчиво продолжал вести научные исследования в Институте истории искусств.

В одночасье, в апреле 1998 г., оборвались все планы и надежды. Но остались добрая память о нашем товарище, вышедшие труды и ряд рукописей. Одну из них «Звезда», членом редколлегии которой он был, публикует в этом номере.

Александр Рубашкин