ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

БОРИС ПЕЙГИН

* * *

Я Кальвина не читал, но все было решено:

Это было давно, совсем не этой весной.

Подошла трясогузка в маске театра Но,

И фонарный столб обернулся кривой сосной.

Я сидел, затаясь в стерне подмосковных дач,

Ты шла сквозь горелый лес в венериных башмачках,

Ожерелье порвалось, составы катились вскачь,

И сухая листва дымилась в минусовых очках.

А Москва-река в этом месте — почти Сангарский пролив,

И на том берегу неба нет, и нет его сыновей.

Там в смущении Рея стоит, молоко пролив

По пути на вершину холма, где плещется суховей.

И на этом холме свой город построит Ил,

И озон предстоящих гроз в этом воздухе растворен.

Если бросишь камень в ручей — взбаламутишь ил.

Если бросишь за спину — то мы никогда не умрем.

СОНЕТ М

Не выбрать три — не значит выбрать пять

Твоих ветров, изломчивых, как нори:

Так долгий век вывихивает пядь,

И тем смиряет шелковое море.

На траверзе мысов твоих ступней

Лежат слова эпохи Бакумацу,

Но берег мой степенней и степней,

И в это море страшно подниматься.

Но там, куда теперь не ступит смерд,

Лежит необязательная смерть —

Ее слова и проще и короче.

От слепоты, безвкусиц и глухот

Дорога норовит идти в обход,

Но требует четырнадцати строчек.

ДЕЦИМА VIII

И горизонт зарницами изломан,

И Персеиды в август влюблены,

И барк щербатой голубой луны

Отчаливал от розового дома,

И тень твоя обманывала гномон,

Но город не признал своей вины,

И в предвкушенье долгих выходных

Он отражал тебя в оконных бельмах.

Бульвар зажег огни святого Эльма.

И звезды были вовсе не видны.

* * *

На Батенькова, под часами,

Ты видел, человечий сын,

Как эти самые часы

Уходят сами, сами, сами?

Как сам себя за хвост кусает

Кольцом трамвайным циферблат?

А вечер тучен и крылат,

А воздух так непроницаем,

Как пес голодный, руки лижет,

А осень ближе, ближе, ближе…

ЛАТИНСКИЙ МОСТ

Река под Латинским мостом

Нынче так обмелела,

Что в ней нельзя утонуть,

Только насмерть разбиться о дно.

Но это неважно,

Совсем, совершенно неважно — там,

Куда направляемся мы,

Под надлежащим мостом

Река широка, глубока и мутна,

Так, что в нее можно прыгать, поскольку она —

Неизвестность.

Раз за разом, когда из трамвая

Выходит герр Потиорек,

Он переходит дорогу —

И еще один раз, и еще.

Раз за разом обходит квартал, сам себе удивляясь:

Это сколько же раз можно было свернуть не туда!

Но всегда неизменно выходит к мосту.

А вода продолжает течь.