ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Егана Джаббарова. Дуа за неверного.

М.: НЛО, 2024

Вслед автору по пути «неровному, с кочками и ямами, с ремонтом посреди трассы» пойдет читатель книги «Дуа^[1] за неверного». Ее автор — поэт, прозаик, кандидат филологических наук Егана Джаббарова.

Главная героиня, альтер эго писательницы, родилась и выросла в Екатеринбурге в азербайджанской семье, где говорили на русском языке и молились по мусульманским традициям. Опорой сюжетной конструкции служит короткая жизнь Сергея, брата героини. Мальчика, следствие внебрачной связи отца, в их дом неожиданно привела его русская мама. «Это был самый странный подарок на день рождения, который я когда-либо получала».

Дети быстро, даже «стремительно» нашли общий язык. Появились свои секреты, ритуалы — перед сном Сергей крестил сестру, это придавало им веру, что, умри они сейчас, попадут в один рай. Когда мама девочки об этом прознала, то разразился скандал — и ритуал умер. «Мне не хватало этого простого и одновременно сложного жеста, я боялась, что если мы умрем этой ночью, то попадем в разные миры. Я не знала, насколько эти миры прозрачны: есть ли раздвижная дверь между православным и мусульманским миром. <…> Сколько может стоить пропуск в общий рай, я не представляла, поэтому надеялась, что там просто будет кто-то добрый, кто сможет пропустить меня без жеста».

Несмотря на неплохую жизнь в доме отца, который мечтал о том, что мальчик продолжит его род, Сергей, получая паспорт, выбрал фамилию матери, потому что он «всегда выбирал и будет выбирать мать». Поступи иначе, он согласился бы, что «какая-то его часть не принадлежит России». Такого Сергей помыслить не мог. Когда он начал взрослую жизнь, родители не посчитали нужным, чтобы «мы продолжали общение друг с другом, будто кровь можно смыть или спрятать, забыть или затереть… мои родители так и не смогли понять, что кровь пахнет… сквозь расстояние и время, сквозь пустоту и нагромождение… сквозь живых и мертвых… — она пахнет, и этот запах никогда не исчезнет». Слова героини обращены к родителям, но в них кроется главный внутренний конфликт Сергея, который всю жизнь будет прятать свое полукровство и доказывать, что он русский.

Воссоздавая портрет брата, идя без компаса по его дорогам, переживая первые впечатления знакомства, несколько лет совместной жизни и боль после его ранней смерти, героиня пытается не только найти стержень для себя, но и понять страну, в которой ей довелось родиться. Во второй части книги сложные подтексты ее эстетических и философских взглядов на окружающую действительность временно отодвигают Сергея на второй план. Его истории и так суждено было бы кануть в Лету, не случись рядом сестры-писателя. Но, несмотря на тяжесть собственных неурядиц, она не дает забыть о Сергее ни себе, ни читателю: «Чем пахло тело моего брата?»; «А где стригся мой брат?»; «О чем думал, когда умирал?».

Тексту Джаббаровой не свойственна вычурная манера словесной живописи, но запоминается одна изысканная стилистическая особенность: курсивом вплетенные в повествование поэтические строчки самых разных авторов — от Владислава Дрожащих и Романа Тягунова до Екатерины Симоновой и Алексея Сальникова. Книга не слишком большая по объему, ритм ее порой сбивается, но мысль при этом не теряется, а интонация удивляет непоколебимым бесстрашием. Лирическая героиня писательницы возвращается к важным размышлениям иногда по нескольку раз, но эти нарастающие повторы не мешают чтению. По сути, читателю предлагается не роман, не исповедь. Перед нами — молитва, благодаря которой можно преодолеть разрыв — культурный, религиозный, бытийный.

«Я выписываю длинную православную молитву за упокой души Сергея и вмешиваю в нее, как в тесто или фарш для долмы, мусульманскую дуа за мертвого. Это будет моя молитва, написанная моими руками, выплаканная моими глазами, созданная моим телом, — молитва невозможная и запрещенная, но единственно верная».

Невозможная. Запрещенная. Единственно верная.

Так работают любовь и память.

Шевкет Кешфидинов

1. Дуа — личная мольба мусульманина на родном языке, обращение к Аллаху.