ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

ВЕНИАМИН ГОЛУБИЦКИЙ

* * *

Тьма поводов сойти с ума,

Сбежать с него и не вернуться,

Чтоб только вечная зима,

Остывший чай, пролитый в блюдце.

Тьма поводов про всё забыть

И столько же не расставаться.

Не ты решил, что будешь жить.

Ты лишь срывал цветки акаций,

Свистел в отрезанный пикан,

Пинал заржавленные банки,

Был счастьем и свободой пьян,

Читал французов в «Иностранке»…

Да мало ли чего еще

Тебя связующего с миром,

А бросишь взгляд через плечо —

Лишь пустота в пространстве сиром.

* * *

И вот они. Тогда. Надежды полны.

И вот он я. Сейчас. На них гляжу.

А время, как Нева, вздымает волны

И гасит их разбег. Я нахожу,

Что слишком поздно: им меня не слышно.

Но вот один со мной заговорил,

И воздуха в груди вдруг стало лишку.

Но на страницах высохших чернил

Следа нет. На светящемся экране

Гарцуют буквы, словно бы в игре.

Не верил, но мечтал, пора настанет…

Настала ли в холодном октябре,

Голодном марте, на ветру высоком?

Гранит хранит преданья о былом!

Поговори с судьбой, как будто с Блоком.

Нет, с Кушнером, и за одним столом.

О чем? О том, что нечему меняться

В заветном деле, если ты всерьез

Был рифмам верен. И неважно, в двадцать

Иль сквозь всю жизнь ты огонек пронес

По коридору, в нем был свет погашен,

Сгорели пробки, и блажил сосед.

Но путь в тенях неверных вряд ли страшен,

Поскольку рифмы есть, а страха нет.

И их набор конечный бесконечен,

Как трав в лесу, как волн в брегах Невы.

И ритмом их я от тоски излечен,

Как, может быть, читатель мой, и вы.

* * *

Дверь прикрыть в купе, в котором ехать

День за днем. Удобные места,

И сосед с соседкой не помеха,

Чай не баре, что нам теснота?

Ложечки созвякнутся в стаканах,

Встретятся нечаянно глаза.

Выбегать курить на полустанках —

Ожидая их по три часа.

«Выйдите, а я переоденусь,

А потом уже наоборот».

Впечатлений заоконных смена,

Сонных тем у нас невпроворот.

— Вы откуда?

— Все мы ниоткуда.

— Вы куда?

— Неведомо куда.

Дружбы неожиданное чудо.

Остальное, в общем, ерунда.

В будущее въехали все вместе

Из туннельной темноты — на свет.

В дурака играли — вышли крести,

Больше козырей как будто нет.

Козырную жизнь мы проживали,

Заходили смело по мастям.

Поезд проезжает Предуралье.

— Я сейчас окно открою вам.

Задохнуться холодом и гарью,

Веки на мгновение прикрыть…

И очнуться в предрассветной хмаре.

Вот и всё. Приехали. Здесь жить.

* * *

Слезы ближе?

Конечно же, ближе.

Вечность ближе?

Я думаю, нет.

Ничего после жизни не вижу.

Так, сквозь щели сочащийся свет.

На песке, опрокинув ведерко,

Лепит крепость смешной карапуз.

Разрушал ты и строил — и горько,

Что обманут доверием муз

Этот труд… Всё во власти песчаной

Бури, смерча, дыханья ветров.

Всё живет только прихотью странной

И минутной владельца миров.

Смерть все ближе?

Прощанье все ближе?

Ты давно ли о нем написал?

Помнишь взгляд и чумной и бесстыжий

Той, которой о вечности врал.

* * *

Вдруг понял, что многое видел в жизни, но не видел главного — чуда.

Я верю, что чудеса случаются, не потому, что о них читал.

Просто путь от начала жизни к концу и потом оттуда

Легче проходится с верой, у сомнений тысяча жал.

Но почему я не увидел этой вспышки,

Горного сияния, разверзшихся вод?

Может быть, просил лениво слишком?

Может, кто-то намного сильнее ждет

В струпьях, болезни, во мраке глубоком

Безнадежного отчаянья? Или нет?

Оно является детям в игре, не озабоченным жизни и смерти сроком,

Именно перед ними вспыхивает неугасимый свет?

Или всё еще проще, и надо понять устало,

Что чудо — это сама жизнь, дарованная тебе.

Вспомни, как с фанерным чемоданчиком шел с вокзала

И на перроне цокали тарелки, бухал барабан

                                                            и кто-то отчаянно гудел на трубе.

* * *

Я не могу про бедствия страны,

Меня людей одолевают беды.

Все дочери страны, ее сыны

Всё платят, платят, платят за победы.

В одной войне, потом войне другой,

Сиротством, инвалидностью, смертями.

Страна, постой под радужной дугой,

Как входом в рай, и побеседуй с нами.

Так, по душам. Чтоб без доносов, драм,

Склок коммунальных в желтом света круге.

Верни все то, что обещали нам,

Когда Христос матросов вел во вьюге.