ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
Денис Кальнов
Об авторе:
Денис Валерьевич Кальнов (род. в 1991 г.) — поэт. Публиковался в журналах «Звезда», «Кольцо А», «День и ночь», «Плавучий мост», «Чайка», «Нижний Новгород», «Слово/Word», «Prosodia», «Литературная Америка», «Иные берега» и др. Лауреат Международного конкурса имени О. Мандельштама «Germania goldener Grand» (2021) и литературного конкурса «Северная звезда» (2022). Живет в г. Каменке Пензенской области.
* * *
В давнишней записи одной
с шероховатостью согласных
сквозит наивной чистотой
тональность строк почти неясных;
сквозь треск рокочущий и гул
помех, как бы́ из полумрака,
обратно время повернул
звучащий голос Пастернака.
Как телефонный разговор
в геометрической кабине
на почте; помню до сих пор
обрыв, гудки посередине
и сумасшедших голоса,
вдали плывущие бессвязно,
чужое имя, адреса
(а я как будто непричастный).
...На три минуты монолог
для дополнения портрета,
и в виде шума эпилог,
и нет возможности ответа.
* * *
Васильевский остров в тумане
не раз бы еще обойти
с заветной вещицей в кармане
(совсем незаметной почти).
Затем отыскать бы в брусчатке,
а лучше в отвесной стене,
расщелину каменной кладки —
случайный тайник в глубине.
И там бы вещицу оставить —
на острове мрачных легенд,
чтоб снова лучистая память
светила на этот фрагмент.
Рыдание радио в доме
с бесцветным пространством вокруг,
сквозняк, что гуляет в проеме,
запомню я в городе вьюг.
А после, однажды вернувшись,
пойму, что все стало не так,
и, вновь той вещицы коснувшись,
узнаю тот самый сквозняк.
* * *
Коньки и лыжи за комодом,
под потолком велосипед;
скандалит вновь перед уходом
с женой художник — мой сосед.
На кухне пар; гремят кастрюли,
гудит железная труба,
и вещи сложены на стуле —
так иллюстрирует судьба.
Вот выхожу, сажусь в автобус,
и город медленно плывет;
вот кто-то держит гладиолус;
вот птицы ломаный полет.
Еще остался месяц целый,
а после — долгий переезд
(вон тот балкончик заржавелый
запомню с грустью этих мест).
Затем пройдет в отъезде время,
и удивлюсь, что так влечет
туда, где быт — почти что бремя;
где пережи́тое живет.
* * *
Холодный свет закрытой булочной
Поймал, в невероятном гриме,
забытый всеми трагик уличный
на повороте в старом Риме.
Нагромождения из прошлого
с людьми застыли на контрасте:
и те и эти будто брошены
на произвол судьбы отчасти.
Слетают ласточки узорами
с нереставрированных зданий;
фонтаны слабыми напорами
звучат у старых изваяний.
…И пусть запомнится великое
гораздо меньше, чем частицы
чего-то малого, безликого,
как тень велосипедной спицы.
