ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
АЛЕКСАНДР ЛЕОНТЬЕВ
СЛУЧАЙ В ХАМОВНИКАХ
1
Свернув с бульвара, хромоного
Домой плетется инвалид,
Он выпил пива ради бога,
Которое не веселит;
Он отольет в своей квартире,
Посмотрит новости, футбол,
Дивясь тому, что кто-то в мире
Способен зафигачить гол.
2
А он когда-то верил книгам,
«Роман-газету» собирал,
В строительстве, он знал, великом
Незаменим был, хоть и мал:
Бетоном фыркала мешалка,
В растворе плавала слеза —
И сухожилия не жалко,
Коль заработала фреза.
3
Таким же днем — январским, серым —
Он сразу стал пенсионер,
Но остальным пенсионерам
Дал жизнелюбия пример —
Листал поэзью на досуге
Под шум вечернего дождя,
Ни ужаса, ни слова «суки»
В резных столбцах не находя.
4
Все эти блещущие строфы,
Каскады пенного стиха,
Шутихи эти, Петергофы,
Фонтаны ли ВДНХ —
Всё было радостно и живо:
Поет жена, смеется дочь…
Теперь остались кружка пива
Да полная кошмаров ночь.
5
Его он выпил бога ради,
Ячменного, под цвет седин…
Дочь навсегда уже в Канаде,
Жена в могиле, он один.
Ему всё кажется, что где-то
Вернут и молодость ему,
Здоровье, счастье, зелень лета
И растолкуют что к чему.
6
Он, пересиливая страхи,
Снял куртку, шапку и, как был,
В кривых штанах, в худой рубахе,
Отбросив палку, возопил.
И воробьи, оставив булку,
Взлетели, слыша, как тесна
Гагаринскому переулку
Взорвавшаяся тишина.
7
А сам старик, забыв о доме,
Уже находится вовне,
В космической какой-то коме:
Земля синеет в стороне,
Душа, не ощущая тела,
Летает посреди небес —
Вольготно, как всегда хотела,
Да было вечности в обрез.
ПАМЯТИ ВАЛЕРИЯ ЧЕЧЕТА
Не задался, птичка Чечет,
У тебя намедни нечет;
Нынче — вечный чет.
Всем смешинкам, что под веком
Таяли (ты человеком
был), — пустой почет.
Жизнелюбье, простодушье —
Что-то сельское, пастушье:
Птичке ли не знать?
Что ж везде сплошные рыла
Свинофермы, что постыла,
Нам являют знать?
Ты вот брал свою гитару
Как для танго (надо пару!) —
Не фальшивил, нет!
Скромным был, а пуще — добрым!
Не в пример очковым кобрам
(Наде N. привет).
Простодушен, добр и весел…
Птичке что еще для песен
(с рифмою беда)
Надо? Быть живым нетленно,
Жизнь любить столь вожделенно,
Чтобы — навсегда!
Ведь позорно, что без смысла
Люди, твари станут — числа
В общей выгребной…
Вечность тоже подкачала:
Cui prodest? Колу — мочало.
Страшный выходной.
Ты не слышишь, но добавлю
К теме «Каину и Авелю»
(снова с рифмой швах):
Нет ни бомб, ни спичек серных,
Дело в каждом, тело в нервах.
«Или! лама савах...», ах.
ОТСТУПНИК
I
В тот час, когда со всем прощается
— в безвольной храбрости и жутко, —
Ей, статься, многое прощается…
Но знает ли душа-малютка
— и до того ли ей? — о милости,
Дарованной со смертным стоном,
Поскольку до Вселенной вырасти
И стать ей в мире новом, оном
Не суждено, а сей теряется,
И не было ее на свете?..
Рыдай с гримасками, красавица,
Хоть не зачтутся слезы эти.
II
Когда-то я любил подробности
И доходил почти до края —
Едва ль не из внутриутробности
Их стихотворно извлекая.
Но нынче все вокруг охвачено
Единым — тут не до оттенка —
Сполошным заревом, взлохмачено,
Как бы идет на стенку стенка…
И не в накладе, не в обиде я,
Пусть и не вере, а надежде
Здесь место есть, что у Овидия
В «Метаморфозах» было прежде.
ЖЕЛАНИЯ. ИЗ КАВАФИСА
Как прекрасные мертвых тела, не познавших старения,
в мавзолее слепящем от плача удалены
с жасмином к изножью, розами к изголовью —
вот желания, канувшие без утоления:
ни единой ночи с усладами и любовью
не бывать, ни у´тру, где теплится свет луны.
