ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
ПЕТР ЧЕЙГИН
* * *
Щека как поле в ноябре.
Как птица утром — Стар-р-р.
Твой ангел-градусник в сосне.
Он пульс тугих отар.
Твое лицо — ночной венок
неважных похорон.
В груди — рождественский каток
и захолустный звон.
* * *
Жестокое сиянье куполов
в саду краеугольном не увижу.
Утюг теней скамейкою насижен.
Сидельца вера мнет и без оков,
когда он истиной разбойною унижен.
* * *
В матерчатых снах полубога
прислуга терзает цветы.
Исподней тетради бинты
истошней ижорского ока.
Ты — челядь секундной весны.
Пока не расколется Цельсий
закладкой балтийской блесны,
утешится множество версий.
Где морщится твой саркофаг —
замолвлены иглы Востока.
И плотским ознобом бумаг
загружена память флагштока.
* * *
Трепку дождя
спит и видит нагруженный лес,
строгости ельника
выделив в майской тетради.
Дабы ему порадеть,
истончается облако ради
красного слова,
с которым намаялся бес.
С чем я намаялся?
С голосом в гулкой тетради?
С сердцем в росе
и кромешной зарею в горах?
Где мой горячий,
Луною колеблемый прах
примет ледник
с белым яком на белой ограде.
* * *
Сад тиранит.
Подкожный эпитет горит.
На траве безземелья
трепещет охота на Солнце.
Стой на кладбище эха,
где дева проникла в гранит
и трясет слободой,
разбирая сознанье шутейного немца.
Изведи меня, Крым,
злой залетною девой укрой,
что впитала меня
на лежанке случайного крова.
Обокрала Нева,
так сказал мой товарищ-герой
оцинкованных слов
из ночного улова.
Сушь на Марсовом поле,
бесится Солнца сарай.
Ника встретит меня:
«Где же мы разминулись в блокаду?»
Сколько волн заплела?
А там — волнорезом играй.
Свет запомнит тебя,
упиваясь сухою прохладой.
Не запомнишь меня,
на пайке утверждая декабрь.
И поклоны свинца
разглашая по гулким патронам.
Выжимая свечу,
распушив високосный корабль,
ты расколешь меня
по небесным отверженным схронам.
* * *
Зачем ты со мной погибаешь,
как вешняя пешая птица
Неладное утро —
кастрюля в объятьях борща
Поводья Фонтанки —
угаданной нашей столицы —
на жилах дворцов
бесколесного лета трещат.
Зачем на полставки в раю
мелею воскресным чухонцем
Еврейские жгу облака
прикрытые свадьбой планет
Чумная свобода поет
про гибкое гиблое Солнце
в котором моя немота
и смерти пикейный жилет.