ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Ася Володина. Часть картины.

М.: Строки, 2023

У Аси Володиной почти одновременно (но в разных издательствах) вышли две книги: «Часть картины» и «Протагонист». О последнем критики и читатели высказались как об одном из самых ярких дебютов года. Но технически — дебютным нужно считать как раз роман «Часть картины».

Несколько лет назад мы с Мариной Степновой обсуждали ее роман «Хирург». Я не удержался и спросил: что она думает о своем дебюте по прошествии времени и после ряда литературных премий? «Я не избежала главной ошибки молодого писателя. В свою первую книгу я попыталась утрамбовать всё, что знала».

По моим ощущениям, подобное наблюдается и в «Части картины». Здесь история любви-нелюбви между учителем и учеником, между учителем и родителем, терроризм, вопросы школьного образования (автор знает, о чем пишет: Володина — бывший педагог и кандидат филологических наук), межнациональные браки, самоубийства, домашнее насилие, крымская «проблема». (Крым после февраля 2014 года, когда «со всех сторон надвигались пугающие новости», почти не появляется в художественной литературе. Спасибо Володиной, что решилась. Пусть несколько завуалированно, и тем не менее.)

Несмотря на то что «Часть картины» — роман на злободневные темы, запоминается он в первую очередь яркой и неоднозначной главной героиней. «Не держите меня за дуру… Никакая я не ортодоксальная мусульманка. Не состою я в этих ваших экстремистских организациях... Вы ищете виновного не там. Я жертва. Такая же жертва, как и все остальные. Просто везучая», — говорит о себе Софья Львовна, школьная учительница по прозвищу Юдифь. А вот как ее видят окружающие: «Хорошая ты вроде баба, Соня. Умная, симпатичная, спокойная такая... Но жизни в тебе нет. Как рыба. И жизнь у тебя такая же, рыбья. Куда несет, туда и ты». Истина, как водится, посередине. Когда сработает спусковой крючок, героиня поймет, что «или вещи будут происходить со мной, или я буду происходить с ними».

Повествование ведется в нескольких временны`х линиях. И очень сильно напоминает драматургическую постановку. Не удивлюсь, если в творческой копилке Володиной уже есть или зреет пьеса.

Для обычной учительницы жизнь меняется, когда, защищая ребенка, она убивает террориста. Это делает ее местной звездой, хотя «тут и стоило сказать, что все случившееся было рефлексом, аффектом, удачей — чем угодно, но только не подвигом». После героиню поджидали такие повороты, что геройствовать, кажется, отныне ее судьба. Она становится борцом против системы и буквально оборачивается Юдифью, той самой, которая, чтобы спасти свой город, готова убивать.

Согласен с автором, что в школе сплетаются «политика, власть, религия», но не согласен, что все это должно быть в одном не самом большом повествовании. Ближе к сотой странице действие забуксовало, пошли, на мой взгляд, необязательные экскурсы в историю и параллели со временами революционерки Софьи Перовской. В итоге сюжет неизбежно пришел к выбору между добром и злом, между «добром с кулаками» и бездействием. О природе этого выбора герои много говорят, в его пользу принимаются спорные решения и совершаются поступки, которые не всегда можешь себе объяснить.

«Бомбой, пулей, ядом левиафана не убьешь, лишь сделаешь сильнее. Так можно убить живого человека, занимающего это место, но не царя. Царь останется — просто на этом месте окажется другой, теперь уже подозрительный, напуганный и оттого куда более опасный. Он даже может перестать называться царем — суть не изменится, он все тот же царь, только с чуть иными основаниями для властвования. Царь бессмертен и многолик. Чтобы убить царя — не человека, царя, — надо выдавить из себя не только раба, но и героя. Нам не нужны герои, революционеры, террористы. Это все устарело. Это все не из нашего времени. Не из нашего века. Нам нужен не герой, а общество. Свободное общество, понимаете?»

Вы еще читаете рецензию? Прочитайте и роман. Как бы там ни было, мы все не часть этой картины — «мы сами и есть эта картина».

Шевкет Кешфидинов