ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Ирина Винокурова. Нина Берберова: известная и неизвестная. (Серия «Современная западная русистика = Contemporary Western Rusistika»).

СПб.: Academic Studies Press—Библиороссика, 2023

На обложке указано: «Это книга — первая биография Нины Берберовой». А это значит, что после берберовской автобиографии «Курсив мой» пришел наконец черед узнать, как же все было на самом деле. То есть — обратиться к архивам и документам.

Автор, Ирина Винокурова, не только провела долгие годы, изучая архивные материалы, но и — что немаловажно — была с Берберовой в довольно близком и взаимоприязненном общении (а об отце И. Винокуровой, поэте Евгении Винокурове, Берберова написала в 1980 году одному своему корреспонденту: «Я знаю и люблю его поэзию»). Винокурова относится к Берберовой с симпатией, с подлинным интересом, но совершенно не склонна к агиографическому жанру. Потому и предисловие она заканчивает многозначительно: «…я не думаю, что, будь Нина Николаевна жива, иные обнаруженные мною факты, а также построенные на этих фактах догадки ее бы обрадовали. Но тут уж я поделать ничего не могу».

Фактов между тем много. И многие из них, вероятно, могут смутить души тех, кто благоговейно вспоминает явление Берберовой в СССР в 1989 году в возрасте восьмидесяти пяти лет в брючном костюме. При близком и — насколько это возможно — бесстрастном рассмотрении Берберова оказывается «немножко не похожа» на того человека, которым она всю жизнь хотела предстать перед миром.

Пристальное чтение «Курсива…» привело Винокурову к изучению этого текста, чтобы потом обратиться и ко всей жизни Берберовой. Заметим, что автор занимается биографией, писанной мемуаристкой и ею прожитой, тогда как ее художественная проза выполняет роль вспомогательную. И тут, быть может, есть одна из прикровенных тем книги Винокуровой: Берберова оказывается не просто «человеком одной книги» (понятно, «Курсива...»), но и вся ее долгая и довольно бурная жизнь обретает некий объем и значительность только потому, что она «Курсив...» написала. «Курсив...» же — несмотря на весь свой стилистический блеск — задуман и создан вовсе не как «литература», а как некое экстралитературное свидетельство и доказательство необычайных жизни и мнений Н. Н. Б.

Берберова, конечно, гордилась тем, что находится в ряду русских писателей XX века, но ей хотелось быть и «в ряду», и — тут же — «из ряда вон». А что же было-то «из ряда»? Глеб Струве, рецензируя в 1970 году «Курсив...», заметил, что «Берберова должна понять и простить читателя, которому будет гораздо интереснее читать ее рассказ о других <…>, нежели повествование о ее детстве в России, рассказ о втором и третьем замужествах, а также о том, как, уже будучи взрослой, она преодолела страх воды и научилась грести и плавать».

Между тем за фасадом рассказов о «грести и плавать» (которые одновременно и рассказы о «втором и третьем») Винокурова обнаружила бурную (вполне, так сказать, модернистскую) личную жизнь, а также то, что можно называть самолюбием, а можно тщеславием. А еще «способность Берберовой долго помнить обиды и их не спускать». Чему-то можно удивиться, чем-то — возмутиться.

В любом случае — «изюма из булки» хватит для любителей как изюма, так и булок. Ну вот, например: Берберова читала в Принстоне курс русской эмигрантской литературы, «руководств<уясь> собственными пристрастиями, и о творчестве иных крупных литераторов (например, М. А. Алданова) не считала нужным упоминать ни словом». Или такое: после выхода русской «Лолиты» (1967) Берберова в частном письме написала, что «со времен <„>Голого года<“> Пильняка такой важной книги не было».

Все это, допустим, интересно (для тех по меньшей мере, кто, по слову Зинаиды Гиппиус, «интересуется интересным»). Однако, читая книгу Винокуровой, невольно задаешься вопросом, заданным однажды совсем по другому поводу: «А если тайны нет?»

Разгадывание берберовских «умолчаний» произведено И. Винокуровой умно и аккуратно. «Вот только…» Удастся ли после этого вновь открыть «Курсив...» и приникнуть, припасть, «как когда-то»?.. И что важнее — память о когдатошнем восхищении или нынешнее «трезвое и неподкупное»?

Книга Винокуровой теперь будет, должна стоять на полке рядом с «Курсивом...». Хорошо бы, чтобы обошлось без битвы книг.

Михаил Ефимов