ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

СЕРГЕЙ СЕМЕНОВ

 

 

* * *

Выпав из будничных дел протокола, ты

Нежность, внезапную, как острие,

Вдруг ощутишь — как булавкой приколотый

К ночи, к кромешной печали ее,

 

Мрачно спрягающей: прожито, прожиты…

Спрячь авторучку и лист оторви.

Что нашей встречи мгновенней?.. А все же ты

Не останавливайся, живи!

 

Парка кустарники. Парочки-лавочки.

Смотришь из тьмы всё туда без конца,

Где в темноте, как две желтые бабочки,

Два освещенных экраном лица.

 

 

 

* * *                              

В свою духовную тюрьму

Я вас, пожалуй, не приму.

Вы ж от нее камня на камне…

Так там такие на фига мне?

 

Живи, работай, пей, учись,

Лечись, работай, огорчись,

Узнав о друга смерти скорой,

Что уезжал вчера на скорой.

 

— Нам в жизнь пора бы, — говорит —
Добавить натрия хлорид, —

Жена, — чтоб мир был вновь неведом.

Ты соглашаешься с ней в этом.

 

Какая, стало быть, мораль?

Мораль одна: немного жаль,

Что все так пошло обернулось.

Жизнь словно о меня споткнулась…

 

 

 

* * *

Ласточки твои пропали,

Афанасий Фет…

                     И. Меламед

 

Что ж… Конец твоим печалям,

Игорь Меламед.

Все когда-нибудь отчалим

Мы туда, где нет

 

Ничего; где все похоже —

Облака, снега…

И от этого по коже

Холод сквозняка.

 

Где никто уже — не меря,

Не мордва, не чудь…

Но и здесь… по крайней мере

Не теплей ничуть.

 

 

 

* * *                        

Эта ночь темна, словно в третий раз

Петухи не пели.

На кривых корнях — скомканная грязь,

И чернеют ели.

Лишь слова — как заговор или стих,

В изгородь сплетаясь, —

Не перемахнешь… Но глядишь — сквозь них

Проступает хаос.

 

Эта ночь темна. Но на звук креститься,

Поверь, не надо.

Все равно тебе никуда не скрыться

От прямого взгляда.

Ветви, корни в морщины собрав живые…

Смотрит полночь хмуро.

Только круг, начерченный против Вия, —

Вся твоя культура.

 

 

 

* * *                                          

Прохладна ночь, и пылок август.

А мы… Из темноты на нас

Полсотней желтых хищных глаз

Дом смотрит — пристальный, как Аргус.

 

Следит. И, если звук слетит

С губ осторожных, — он услышит.

А мы с тобою ближе, ближе…

А он глядит,

 

Глядит, не отрываясь... Но

Незримо ветер тихим шепотом

Ему насвистывает что-то там.

И гаснет за окном окно.

 

 

 

* * *                                        

Судьбою бесполезно брошена,

С которою поспорь поди-ка;

Лицо пустое перекошено

Подобьем мунковского крика,

Еще никем не потревожена,

Лежит и смотрит, как живая,

В картонную коробку сложена:

Красивая — и надувная.

 

Такую участь — отвечаю за

Слова — не приведи Конфуций!

И хоть от них мы отличаемся

Набором когнитивных функций,

Но что до практики касательно,

В быту, в труде или в постели,

Проигрываем основательно

У силиконовых изделий.

 

В твоих фантазиях всё та же ли —

Та, школьная твоя лолита?

Средь тех, что все еще не нажили

Ни опыта, ни целлюлита.

Но вряд ли за порогом зрелости

Мечтал принять из третьих рук ты

Ее видавших виды прелестей

Морщинистые сухофрукты.

 

Скажи себе: бояться нечего.

Ни подозрения, ни факта

Существования конечного.

Ни ожиренья, ни инфаркта.

В контексте смысла обнаженного,

Отчетливого временами.

Любых условностей лишенного.

Не озабоченного нами.

 

 

 

* * * 

казнить нельзя помиловать нельзя

туманной перспективою грозя

растет предощущение беды и

гнетет неясность словно запятые

 

поудаляли оголяя факт

который растолкуй хоть так хоть так

которому для смысла нужен некто

он мертв безотносительно субъекта

 

всё слово камень ощущенье вид

когда субъект с субъектом говорит

сквозь речь условность чувствуя закона

и запинаясь интонационно

 

 

 

* * *

…И полумрак, и гладь стекла,

И Чехов на краю стола…

Светильник, кресло, секретер —

Натужной сцены интерьер,

И тронулись часы немного

От внутреннего диалога.

Я прислонился к косяку,

Символизируя тоску.

 

А на стене ружье висит.

 

То не ружье, а реквизит,

Не откровенно, а на бис,

Не диалог, а бенефис.

…И обращаешься к партеру,

И говоришь ему: «Не верю».

 

 

 

* * *  

Вечных решений ноша.

Выбор мешает спать.

Попридержи, Алеша,

Жаркое «Расстрелять!».

 

Поручень крепче стисни.

Водки плесни. Прости ж,

Вычеркиванием из жизни

Жизни не упростишь.

 

Больно, кроваво, слезно

Истории под ковром.

Это все несерьезно.

Это придумал Фромм:

 

Кого-то, при виде трупа

Испытывающего кайф.

…Но всё, что не mea culpa,

То Mein Kampf.

 

 

 

* * *

В траве тропинки тянется пробор.

Листвы глухие вздохи. Бор. Забор.

И эта речка под холмом близка мне,

Что перескакивает через камни.

 

Звук ведер, рядом брякнув, сердце сжал

В тиски. Я никогда не уезжал

Отсюда, и ничто не изменилось.

Мне остальная жизнь моя приснилась.

 

Всю жизнь, до понедельника, прожить.

И собранный рюкзак распотрошить.

И выйти в поле попрощаться с летом.

И печь под вечер растопить билетом.