ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
ВАЛЕРИЙ СКОБЛО
УОЛДЕН-2
Я не построю хижину
на берегу залива
(Самозахват не заметят:
уж больно участок мал),
И, значит, не стану жить в ней
скудно и сиротливо,
Как подобает поэту
на склоне лет и ума.
Зимой здесь шторма бывают…
Я не проснусь от страха,
От скрипа мачтовых сосен
и плеска волн о причал.
Но ветер — всего лишь ветер,
я — лишь горсточка праха,
Что б этот ветер ни прочил…
и что бы ни означал.
Я ночью в своей квартире
слышу ветер и волны.
Особой разницы нету,
где мысли текут вразброс.
Гляжу в потолок бессонно.
Ночью пришли циклоны,
Все те, что ветер с залива
на побережье принес.
Совсем из меня не вышло
Генри Дэвида Торо.
Да, собственно, я на это
отнюдь не давал обет.
Тем более сэра Генри
встречу я очень скоро.
…А хижина там, на месте,
но только меня в ней нет.
* * *
Из всех загадок осталась только одна:
Где, как, когда и от чего все же конкретно?
Любая разгадка мало на что годна,
И прозорливых что-то совсем не заметно.
Столько вокруг слабой правды и явной лжи,
Всё разгуляться на этой ниве готово.
Хоть ты воображенье свое придержи,
Останови готовое вырваться слово.
Думаешь, выбился ты из общих рядов?
Лучше прочих тебя осенила идея?
Что ты узрел во мраке арктических льдов,
Вглядываясь во тьму… надеясь…
от предчувствия холодея?
* * *
Я был изгнан из сада чудесного.
Уходил, повторяя: «Бог с ним…»
Никогда не сойду я за местного,
Я везде буду вечно гоним.
Я не местный, и все мы не местные —
Прах земной… перекатная голь.
Предложенья отвергнуты лестные.
Возвращаться к чему мне? Уволь.
Для меня эта Книга — метафора.
Жизнь вне сада — отстой и косяк.
И судьба — как разбитая амфора.
Но ведь глины запас не иссяк.
Так лепи же всё заново… сызнова,
Находи для всего имена…
Посылая меня, что ты вызнала
Обо мне, дорогая страна?
