ПОЭЗИЯ И ПРОЗА МОЛОДЫХ ПИСАТЕЛЕЙ

ЕВГЕНИЯ ДЖЕН БАРАНОВА

* * *

А была талантливой, хорошей,

собирала юбками горошек,

в зоопарке злила пеликана,

загорала в проруби песчаной.

А была задумчивой, смешливой,

прятала конфеты с черносливом,

видела Венецию, лгала,

путала орлана и орла.

Замирала, нежилась, краснела,

вылетала ласточкой из тела.

А теперь я слабая.

Бывай.

Мне поет побудку попугай,

розовых лошадок синева,

ветер с моря, кроткие слова,

теремок без окон, без икон

долгий-долгий родниковый сон.

* * *

Мои стихи любили больше.

Всегда чуть больше, чем меня.

Так вспоминают об усопшем

в печи родительского дня.

Сначала выпьют для порядка,

проложат пальцами маршрут,

потом оранжевою тряпкой

по уголкам портрет протрут,

потом про камень, про соседей,

про «задолбала мошкара».

Мои стихи — как сон последний

у недоспавшего вчера.

А я — причина, больно-больно,

ребенок в Угличе, песок.

И ты глядишь уже спокойно

на утонувший колосок.

* * *

Зеркало запомнит человека,

приголубит, выплюнет, устанет,

лаковая палуба прихожей

унесет короткие шаги.

Обернусь — задергается клетка,

неразлучник выпрыгнет, вернется,

снова успокоятся портьеры,

снова оборвется коридор.

Я иду — по голосу пытаюсь

угадать, надолго ли нам вечность,

для чего слова уходят мимо,

словно неживой городовой.

О ЧЕМ МЫ БУДЕМ ГОВОРИТЬ

Как хорошо, что мы с тобою умерли,

на синем одеяле возлежим.

Так в телефонах догорают зуммеры,

в беззвучный приведенные режим.

Обивка прорастает через легкие,

приветствует молчание маслят.

И тоненькие девы синеокие

из васильков меж ребрами глядят.

Густая степь, как очередь за фруктами,

колышет родниковой головой.

Лишь облака пушными промежутками

болтают и галдят наперебой.

В январском и февральском номерах журнала знакомим читателей «Звезды» с произведениями участников Форума молодых писателей Ассоциации союзов писателей и издателей, Школы писательского мастерства Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, а также творческих семинаров издательства «СТиХИ».