ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

СЕРГЕЙ ПОПОВ

* * *

Почти нечитаемый птичий петит

сбивается за горизонт.

Что думает пуля о том, что летит

средь здешних недужных красот?

Свинцовая птица поет ни о чем,

ей не в чем себя упрекнуть:

земным не заманишь ее калачом,

а небом не выстудишь грудь.

Ей по барабану, какая война

и что за фанфары вдали.

Она напевать о небесном вольна

от радости тесной земли.

Ей не умирать, как и не выбирать —

по адресу иль в молоко,

какая бы ни верховодила рать,

где сдаться на милость легко.

Где зренье — не прерогатива прочесть

сокрытое меж облаков,

а птичьи права — незавидная честь,

но песня страшнее полков.

* * *

Здесь на стук наркомовских отзовется,

репродуктором для страны храним,

безупречный бархат Георга Отса

и огонь Руслановой вслед за ним.

И, занюхав яблочком на морозце,

от души резвятся в одном строю

раздолбаи, олухи, знаменосцы,

чтобы премию сохранить свою.

Ведь профорг учитывает в блокноте,

а потом считает по головам,

вопрошая: «Что же вы не поете?

Будет, черти, пикироваться вам».

Но смешно, не выслушав анекдота,

подпевать всему, что звучит кругом,

даром это и рекомендует кто-то —

знать, с повесткой дня хорошо знаком.

Привкус яблочный на онемевшем нёбе

не проходит с возрастом ни черта…

Честь и совесть — сердцу любезны обе,

хоть и прет из лозунгов пустота.

Траспаранты движутся над страною,

и Шульженко тянет строку навзрыд…

И сомненья преданы перегною,

и вопрос о верном пути закрыт.

* * *

Л. Ш.

Что граненые, что хрустали —

время выпито, песенка спета…

Для того, кто вдали от земли,

не имеет значения это.

Дармовую любовь протостуй,

протестируй наречье беззвучья —

по верхушкам кладбищенских туй

срезонирует пряжа паучья.

Даром парки кривая рука

нас безумными днями связала:

оказалась дорога легка

от пропахшего жизнью вокзала.

В паутине кромешных путей

разбодяжиться — плевая штука…

От пронзительной ноты вспотей,

обожатель гитарного звука.

И стервец обещает  подпеть

и к застолью присоединиться,

будто кислая водка и снедь

просветляют вчерашние лица.

Чтоб кипел не желающий там

стыть от здешнего миропорядка,

где забвенье идет по пятам

зажигавшего горько и сладко,

что придирчиво смотрит за мной

и пустой улыбается таре…

Дегустатор отравы земной,

расскажи о небесном нектаре.