ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Александр Кушнер

* * *

  …С ободочком по краю.

                           И. Анненский

Давай-ка еще раз — о чем? О ромашках,

Об алом шиповнике или вьюнке.

Не хочешь о них, так о блюдцах и чашках,

Волнистом, мерцающем их ободке.

И я уверяю тебя, что не хуже

Подумать о них, чем о зле и добре,

Таких беспредметных, бесцветных к тому же,

Как будто под солнцем идущих в чадре.

Не надо о главном, не надо о славном,

На то и дана человеку душа,

Чтоб он иногда и себя богоравным

Считал, и Гомера, и дуб, и стрижа.

Что делаю? Солнце к себе примеряю,

Деревья, кустарник, цветы, облака.

А этот сервиз с ободочком по краю

Насколько бы хуже был без ободка!

* * *

А Пушкин тем еще так дорог мне, что он

Легко на жизнь смотрел и смерти не боялся.

Недаром нравился ему Наполеон,

Дантес не первым был, с кем храбро он стрелялся.

«Предполагаем жить… И глядь — как раз — умрем».

Подумай, как проста, спокойна эта фраза!

А «Выстрел» перечти — и всё поймешь о нем,

О мужестве его из этого рассказа.

Уж он ли не любил тригорские дубы,

Кипение волны в уступчатом Гурзуфе?

Переломить бы ход капризницы судьбы,

Париж бы посетить, увидеть бы Везувий!

И что ему петля, опутавшая нас

И узел с каждым днем сжимающая туже?

И в Арзамасе был проездом девять раз,

Ни разу в нем не впав в толстовский смертный ужас.

* * *

Если бы камни могли говорить!

Кто-то сказал, что из Англии эта

Фраза пришла к нам. Шекспир, может быть,

Нам подарил ее? У парапета

Или стены крепостной постою:

Вдруг что-нибудь ненароком узнаю?

Я ведь и сам кое-что утаю,

Прячу досаду, обиду глотаю.

Если бы камни могли говорить,

Мы бы услышали голос гранита

И кирпича, и булыжник забыть

Ни каблука не готов, ни копыта.

Если бы ожили камни в Москве,

Если б Крещатик взял слово и Невский,

Сколько бы к каждой добавить главе

В книгах могли Карамзин и Ключевский!

* * *

Кто бы знал про какого-то Арнольфини,

Итальянца, похожего на линейку,

Так он сдержан и прям, столько в нем гордыни,

Если б не заказал свой портрет Ван Эйку!

Он застыл на портрете вдвоем с женою,

Он купец, он из Лукки приехал в Брюгге

И небесную жизнь потеснил земною,

А другой и не знаем за ним заслуги.

Терпеливо стоял, проявив усердье,

В нужной позе, доверившись живописцу.

Час стоял или два — и обрел бессмертье.

Позавидовать можно ему, счастливцу!

* * *

Затихает музыка во мне,

Прячутся слова — куда? Не знаю.

Только клен еще со мной в окне

Говорит, ему я доверяю.

Он, листву листая, как тетрадь,

Ценит нашу дружбу и общенье,

За меня готовый написать

Лучшее мое стихотворенье,

Любит свет, и сумерки, и тьму,

Жизнь ему еще не надоела.

Он ей рад и верен. Есть кому

На земле мое продолжить дело.

* * *

Как не подумать о тех, кто убит,

Как не подумать о тех, кто несчастен?

Сколько печалей, болезней, обид,

Горестей, ужасов, бедствий, напастей!

Можно ль стихи в этом мире писать,

Разве они не фальшивы, не жалки?

Но вдоль дороги лесной, им под стать,

Скромно цветут голубые фиалки.

Белые тоже среди голубых,

Синих, приветливы, светолюбивы.

Ты предпочел бы, чтоб не было их,

Только пучки лопухов и крапивы?

* * *

Нам сказали, что в городе ливень

Был вчера и гремела гроза.

Я представил, как молнии бивень

Протыкал и ломал небеса.

Нам сказали, что дуб или ясень

Где-то рухнул — и кто-то погиб.

Я представил себе, как ужасен

Этот грохот был, стон этот, хрип.

Это бешенство, неразбериха,

Сумасшествие, буйство ветвей.

А у нас в нашей Вырице тихо

Было в царстве теней и лучей.

Любовались мы рощей и лесом

В обрамленье цветов полевых.

Так, наверное, в царстве небесном

Узнают о страданьях земных.

* * *

Дерево, облако, поле, окно,

Озеро, море, волненье, колено,

Дело, призванье, панно, полотно,

Княжество, царство, пространство, полено,

Чтенье, сомненье, неверие, зло,

Зарево, марево, платье, объятье,

Знанье, сиянье, лукавство, весло,

Зодчество, отчество, рукопожатье,

Множество, мужество, пламя, клише,

Чувство, искусство, пространство, болото,

Пенье, смятенье — довольно уже

С нас существительных среднего рода!

Сам удивляюсь себе: что за бред?

Боже мой, чем я строфу заполняю!

Но, например, во французском их нет

И в итальянском, насколько я знаю.

Или безличные формы: пришлось,

Таяло, вспомнилось, вышло, случилось,

И не сиделось, и так повелось,

И посчастливилось или помнилось,

Капало с крыши, смеркалось, мело,

Снилось, жилось, вечерело, светало,

Веяло, дуло, томило, влекло,

Верилось, думалось, — тоже немало!