ЛЮДИ И СУДЬБЫ

Магнус Юнггрен

Психоаналитический случай: А. А. Венкстерн и его дочь Наталья

 

1

15 (28) февраля 1909 года в Москве в возрасте 52 лет умер Алексей Алексеевич Венкстерн.

В своих мемуарах «С памятью наедине» его племянница Софья Гиацинтова пишет о шведских корнях рода Венкстернов, однако лишь бегло упоминает о том, что ее шведский предок служил Петру Великому.[1] Коснемся вкратце тех стародавних времен, а затем вернемся в нашу эпоху.

18 (29) сентября 1708 года произошло сражение при деревне Лесная в Белоруссии. Сама битва победителя не выявила, однако отступление шведов было столь недисциплинированным и несобранным, что многие попросту отставали, оказываясь в плену у русских войск. Такая неорганизованность стала одной из причин будущего поражения Карла XII под Полтавой в 1709 году.

Многие шведские офицеры, числившиеся погибшими в бою, на деле оказались в плену. Был среди них и Якоб Венкстерн[2], который решил обосноваться на русской земле, а благодаря своим военным талантам был отмечен самим государем.[3]

Якоб Венкстерн (который стал Яковом) был сыном Кристофера Венкстерна, в 1631 году юношей переехавшего в Стокгольм из Германии. На новом месте он стал заниматься переплетением книг, в чем преуспел. Родившийся в 1659 году Якоб был старшим из девяти детей (выжили только трое).[4]

В России Яков женился уже в зрелом возрасте, у него родился сын Христофор, который также избрал военную стезю. Его сын, названный Яковом в честь дедушки, подвизался на гражданском поприще, дослужившись до чина надворного советника. У Якова-младшего было десять детей. Один из его сыновей учился вместе с Лермонтовым, а другой — Алексей — служил губернским секретарем. В свою очередь, его сын Алексей родился в 1852 году[5], и вот именно с него —прапрапраправнука переплетчика из Стокгольма — мы и начали наш рассказ.

«С ясными голубыми глазами, с большою седеющей бородой», Алексей Алексеевич Венкстерн был похож на «могучего северного викинга».[6] Впрочем, душа у него была не шведская, а русская. Он принадлежал к роду, получившему дворянский титул, а также связанному с Чаадаевыми и отдаленно — Толстыми. Одно время А. А. Венкстерн был зажиточным землевладельцем, проживая в своем любимом загородном доме в деревне Лаптево Московской губернии. Однако на момент смерти имение уже было продано, а его бывший владелец — разорен. Невольно вспоминается чеховский «Вишневый сад».

Все, кто знал А. А. Венкстерна, отмечали его жизнелюбие и особый художественный талант, который он, вероятно, унаследовал от своего предка переплетчика. В первую очередь он был одаренным поэтом.[7] При этом он, как кажется, страдал от циркулярного расстройства. Повсеместное разочарование, царившее после неудачи революции 1905 года, совпало с его личными экономическими невзгодами, в результате чего он впал в глубокую депрессию.[8]

Венкстерн всегда дорожил своей независимостью и, насколько это было возможно, посвящал время и силы своим интересам и увлечениям. Он вел привольную жизнь, охотился, разводил собак, устраивал дорогие вечера и бесшабашные гонки на тройках. Кончина Венкстерна сильно ударила по его 16-летней дочери Наталье: она серьезно заболела и была отправлена на лечение к известному невропатологу Владимиру Роту (он знал ее отца) в клинику при Московском университете. У барышни была нарушена связь с действительностью. В клинике она познакомилась с молодым коллегой Рота Александром Вяхиревым, который интересовался новомодным фрейдовским методом и, похоже, применял его в работе с Натальей. 1909 год был прорывным для развития психоанализа в России, особенно в Москве.[9]

Наталья Алексеевна Венкстерн в СССР стала известным драматургом. Однако в семье Венкстернов она была не первой женщиной-писателем: столетием ранее ее тетя Александра Венкстерн прославилась как автор серии романов о любви, самоубийстве и душевных недугах и даже получила похвалу от Льва Толстого. Нам же интересен следующий факт: Наталья Венкстерн стала первой в мире писательницей, испытавшей на себе метод психоанализа.           

 

 

2

Как вышло, что отец играл настолько важную роль в жизни дочери, что его смерть стала причиной глубочайшего эмоционального расстройства? Алексей Алексеевич и Наталья были в очень близких отношениях и, по словам людей их знавших, походили друг на друга как внешне, так и внутренне.[10] Да, у Натальи были сестра и два брата, но она занимала в сердце отца особое место. Венкстерн увлекался самыми разными искусствами, а дома пытался поддерживать творческую, даже богемную атмосферу, и именно Наталья унаследовала таланты отца. Гостей дома Венкстернов встречал бюст Пушкина — хозяин буквально боготворил поэта и культуру 30-х годов XIX века.[11] Сам Венкстерн писал стихи, главным образом стилизации — в том числе и под Пушкина. Знакомые ценили его талант весьма высоко, он публиковал свои творения в журналах, однако так и не подумал составить из них сборник. От любой деятельности он хотел получать сиюминутное, живое удовольствие, а всего готового, нормированного, оформленного и означенного он чурался. В 1870—1880-е годы он принадлежал к легендарному шекспировскому кружку, возглавляемому педагогом и пушкинистом Л. И. Поливановым. В постановках Венкстерн часто исполнял главные роли — например, Гамлета, Кориолана, Генриха V.[12] С кружком тесно общался Владимир Соловьев, спектакли посещал Тургенев. Несколько раз в соавторстве с мужем своей сестры В. Е. Гиацинтовым Венкстерн писал для группы пьесы. А вместе с Владимиром Соловьевым этот тандем авторов создал шуточную пьесу «Альсим», действие которой разворачивается в Испании. Специально для себя Венкстерн выписал образ сатаны.[13] Побывав же на постановке «Гамлета», в которой участвовал Венкстерн, сам Василий Немирович-Данченко признался, что «Алексей Алексеевич был одним из лучших виденных им Гамлетов».[14] Можно предположить, что экзистенциальные метания датского принца, его пребывание на грани безумия были созвучны внутреннему состоянию Венкстерна. Он также являлся автором либретто к известной в свое время опере С. И. Танеева «Орестея» и достаточно свободного перевода скорбно-ностальгического стихотворения «Ночи» Альфреда де Мюссе.

Легкая, порой даже безрассудная артистическая атмосфера, окружавшая Наталью, сильно на нее повлияла. Поначалу она мечтала стать актрисой. После первого курса психотерапии у Рота и Вяхирева Наталья и ее кузина Софья Гиацинтова попытались сдать конкурсный экзамен в Художественный театр Станиславского и Немировича-Данченко. Наталью в труппу не приняли[15], в то время как Софья (тоже Венкстерн по материнской линии) свой шанс использовала и впоследствии стала известнейшей русской актрисой. Наталья впала в уныние, и в 1910—1912 годы ей пришлось снова обращаться к врачам. Ко всем расстройствам прибавилось еще одно — одержимость Василием Качаловым, выдающимся мхатовским актером, который стал для нее подменой фигуры отца — фигуры для Натальи, очевидно, во всех смыслах притягательной.[16]

Отец, эдакий Дон Гуан, любитель испанской культуры, в молодости путешествовал по Испании и даже перевел искрометную комедию XVII века «El desdén con el desdén» (в его переводе — «Спесь на спесь») Агустина Морето-и-Каваньи. Что весьма характерно, в центре сюжета — гордый и умелый обольститель, сумевший завоевать сердце не уступающей ему в гордыне дамы. У Венкстерна было много женщин, много скандальных отношений, однако жена все ему прощала, ведь она была из Гиацинтовых, которые славились терпением и спокойным чувством долга. Интересно, что очень привязался к Венкстерну Сергей Соловьев, юный поэт-символист, рано потерявший отца. В Алексее Алексеевиче он обрел отеческую заботу, а в имении Лаптево свой второй дом. Соловьев мучился хроническими эмоциональными расстройствами, и осенью 1911 года, после сложных отношений с Софьей Гиацинтовой и попытки самоубийства, тоже был госпитализирован.[17]

В 1911 году целый ряд профессоров и преподавателей, включая главу неврологической клиники В. К. Рота, ушли из Московского университета в знак протеста против политических притеснений.[18] Молодой Вяхирев последовал примеру своего старшего товарища. В январе 1912 года вместе с коллегой Игорем Поляковым он превратил клинику в Подсолнечном под Москвой в самостоятельную лечебницу. Наталья Венкстерн проходила там лечение у обоих докторов, а ее друг детства Сергей Соловьев из московской клиники Михаила Лахтина был переведен в лечебницу в Крюкове. Там в 1912 году он стал пациентом Ю. В. Каннабиха, одного из первооткрывателей психоанализа в России и члена редколлегии журнала «Психотерапия».[19] В тот же период времени Вяхирев перевел на русский книгу Фрейда «Три очерка по теории сексуальности».[20] А его работа с Натальей, похоже, имела успех, поскольку в итоге она пошла на поправку и избавилась от одержимости Качаловым.[21] Впрочем, за исцеление пришлось заплатить высокую цену: Наталья влюбилась в своего спасителя, ее симпатия была взаимной, но на излете лета 1912 года Вяхирев неожиданно умер от аппендицита на даче Венкстернов недалеко от Москвы. Коллеги считали Вяхирева одним из самых талантливых специалистов поколения. Его уход стал тяжелейшим ударом не только для Натальи, но и — как отметил на похоронах известный психиатр Н. Н. Баженов — для всей российской психиатрии.[22]  

 

 

3

Однако Наталья Венкстерн смогла оправиться от потрясений и начала свой писательский путь. В год столетия восстания декабристов Михаил Чехов поставил во втором МХАТе ее пьесу «В 1825 году». Постепенно Наталья Венкстерн также стала известна как детская писательница, однако славу ей принесли инсценировки романов Диккенса. Во МХАТе началось ее сотрудничество (вкупе со сложными романтическими отношениями) с еще одним человеком, напомнившим ей отца, — Михаилом Булгаковым. Именно он помогал ей оттачивать стиль в инсценировке «Посмертных записок Пиквикского клуба», которая была поставлена в 1934 году.[23] Булгаков сам участвовал в постановке, что лишь укрепляло его в образе квазиотца. За «Пиквикским клубом» последовала «Домби и сын». Возможно, работа над пьесой о разорении семьи помогла Наталье вспомнить и преодолеть отцовскую травму.[24]

В 1957 году Н. А. Венкстерн скончалась. Остался неопубликованным роман «Гибель Пречистенки» об интеллектуальной жизни Москвы 1920-х годов. В одном из главных героев легко узнается Сергей Соловьев, который во время сталинского террора окончательно сдался неизлечимой шизофрении.[25]

Подытоживая, можно сказать, что судьба Алексея Алексеевича Венкстерна и его дочери — один из многочисленных ключиков к пониманию русской культуры начала ХХ столетия, удивительной эпохи, во время которой тесно переплетались болезненность и мощные творческие порывы.

 

 


1. Гиацинтова С. В. С памятью наедине. М., 1989. С. 371—372.

2. См.: Lewenhaupt A. Karl XII’s officerare (Офицеры Карла XII). Т. 2. Lund, 1977. Р. 747. В этом издании Якоб Венкстерн неверно числится убитым.

3. Гиацинтова С. В. Указ. соч. С. 372.

4. См.: Hedberg A. Stockholms bokbindare. 1460—1680. Anteckningar (Стокгольмские переплетчики. 1460—1680. Записи). Т. 1. Stockholm, 1949. Р. 165—169.

5. См.: Всероссийское генеалогическое древо (http://www.vgd.ru).

6. См. некролог, написанный Сергеем Соловьевым (Весы. 1909. № 6. С. 92).

7. Там же. С. 89—91.

8. Там же, а также см.: Гиацинтова С. В. Указ. соч. С. 92.

9. См. мою статью: The Psychoanalytical Breakthrough in Russia on the Eve of the 1st World War // Russian Literature and Psychoanalysis. Ed. D. Rancour-Laferriere/ Amsterdam—Philadelphia, 1989. P. 173—174. (Также в моей книге: Poetry and Psychiatry. Essays on Early Twentieth-Century Russian Symbolist Culture. Boston, 2014. В сокращенном виде: Победа психоанализа в России накануне первой мировой войны // Alma Mater. Tartu, 1991).

10. Гиацинтова С. В. Указ. соч. С. 516.

11. Венкстерн также был автором биографического очерка о Пушкине (вышел в 1899, в 1909 был посмертно переиздан).

12. См. воспоминания Венкстерна: «Л. И. Поливанов и шекспировский кружок» в сборнике «Памяти Л. И. Поливанова (К 10-летию его кончины)» (M., 1909. С. 33—41).

13. Венкстерн и Гиацинтов написали первые два акта, а Соловьев — третий завершающий.

14. Гиацинтова С. В. Указ. соч. С. 394.

15. Там же. 515.

16. Там же. 393.

17. См. мою статью: Андрей Белый и Сергей Соловьев // Владимир Соловьев и культура Серебряного века. М., 2005. С. 290—291.

18. Это был так называемый «университетский протест» в феврале—марте 1911 против политики министра внутренних дел Кассо.

19. Из письма Сергея Соловьева от 18 (31) мая 1912 к Татьяне Тургеневой ясно, что с переводом в Крюково ему помог Вяхирев. (Благодарю Михаила Шапошникова за возможность с этим письмом ознакомиться.)

20. Вся научная серия выпускалась под редакцией Н. Е. Осипова и О. И. Фельцмана. Перевод «Теории полового влечения» был выполнен Вяхиревым совместно с Поляковым и вышел осенью 1911 во втором номере.

21. Гиацинтова С. В. Указ. соч. С. 519.

22. См. некролог, написанный Игорем Поляковым для журнала «Современная психиатрия» (1912. № 2—3. С. 490—491).

23. Ранее он помог ей с написанием пьесы «Одиночка».

24. В 1946 была поставлена сделанная Венкстерн инсценировка романа «Общий друг» Диккенса, в котором важной частью сюжета была смерть отца героя.

25. Рукопись хранится в архиве Венкстерн в РГАЛИ.

Перевод со шведского Ирины Матыциной

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России