ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Иван Коновалов

* * *

С чего начать? Я, помню, рисовал

восьмерку на большом листе бумаги:

вверху овал, внизу другой овал,

мимоза желтой россыпью и флаги,

знамена, лозунги… Едва впитав гуашь,

торжественно вручался ватман маме.

В цветочных лавках — день больших продаж.

Мы в гости шли, и праздник вместе с нами

бродил по улицам, не знал, куда идти

по захмелевшей оттепельной каше,

как легкий ветер, прихотлив и тих,

как будто женскою рукой украшен.

* * *

Свистала утром в доме флейта,

как голос неумелый чей-то,

который силился взлететь

воздушным шариком на нитке,

игрушкой ветра, чьи попытки,

как тоника, держала твердь.

Так мальчик, не умея плавать,

хотя тиха и сонна заводь,

боится — сделав два гребка,

назад плывет к причалу. Скоро

в гнилое дерево опоры

вцепляется его рука.

Но шарик продолжает биться,

и флейта не угомонится,

и мальчик переводит дух,

чтобы, фырча в воде цветущей

и взбаламучивая гущу,

свершить гребков поболе двух.

Он поплывет в воде, как рыба,

и флейта распоется, ибо

у шарика порвется нить.

А если не порвется — что же?

Он биться прекратить не может.

Дай бог и мне не прекратить.

* * *

На газовой горелке утюги

поочередно бабушка томила,

и дегтем от хозяйственного мыла

скатерка пахла. Косы не туги,

как помнит фото — памяти слуги

картонка застекленная… чернила

в углу ее расплылись, — все нам мило,

когда глядим назад, и от пурги,

круженья дней нам делается тошно,

но утюга нагретая подошва

творила вновь разглаженную ткань,

и вился хмель, заборы оплетая,

и жизнь — еще до скучного простая —

была прозрачна и налита всклянь.

* * *

Говорят, в Каире есть торговец,

продающий разные безделки

вроде бубенцов и колоколец —

чередой узорные тарелки,

и кувшины кованые шейки

тянут, будто гуси за пшеницей.

С ним, бывает, горький кофе шейхи

пьют, затем и выбравшись в столицу.

Честны его меновые гири,

дремлет он и не боится кражи,

много лет торгует он в Каире,

ничего он до сих пор не нажил.

Потому что скуку на ученость

он меняет, брезгуя кумаром.

Он удачу продает за робость,

счастье он раздаривает даром.

Крылья в поворотах наклоняя,

воздухом — в Каир по полукружью,

а иначе как я поменяю

то, что есть, на то, что мне так нужно?