ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Дмитрий Данилов. «Саша, привет!».

М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной, 2022

Хорошо зная свое время, Дмитрий Данилов сконструировал роман, ловко доказывающий читателю, что литературный эксперимент не только жив, но и способен соревноваться с традиционным повествованием на равных.

Конечно, «Саша, привет!» — книга игровая, целиком взращенная на приеме, его искристых уловках, но читательское «Ого!» рождается из другого.

Роман Данилова поразителен задором, имплицитной боксерской страстью, заметной, впрочем, далеко не сразу, поскольку авторский голос — здесь он едва ли смолкает — деформирует впечатление, нарочито отстраненно стенографируя чьи-то вялые, тусклые, до одури типичные дни.

Дни эти взаправду таковы, но одна маленькая деталь — судебный приговор — переворачивает их вверх дном. Унылая жизнь унылого Сережи (работа, жена, казенный адюльтер) вскипает абсурдом, едва становится ясно, что его скоро — или, быть может, совсем не скоро — расстреляют. За связь с двадцатиоднолетней студенткой. Взаимно одобренную, взаимно инициированную.

Мы знакомимся с Сережей незадолго до оглашения приговора. В альтернативно выписанном отечестве у Данилова находится место расстрелам — высшей мере наказания — и причудливой манере обходиться с заключенными.

Вместо шкворчащего урками и курками цугундера Сережа получает элегантные апартаменты и пулемет по имени Саша, который однажды возьмет да расстреляет бедолагу. Фокус в том, что Сережа не знает, когда именно приговор осуществится.

Каждый день ему велено проходить мимо ласкового Саши и надеяться.

На что?

Отдавая должное Ионеско, Кафке, Переку, Данилов создает роман исключительно актуальный — и не потому, что жить людям нынче опаснее, чем в любую другую эпоху, и не потому, что цифровое/социальное/метафизическое сумасшествие накатывает волнами чаще обычного, но потому, что не воспринимает теоретический абсурд, закатанный в баночку формы и содержания, за что-то далекое, неспособное выползти наружу.

Романное двоемирие свирепо.

Перед нами дайджест: эпизоды сменяют друг друга, не успевая наскучить, ввести в заблуждение. Опыт наблюдения за чужой жизнью занимателен. Мы глядим сквозь рукопись сценария, стремительную раскадровку, которой могли бы заняться Полански, Гиллиам, Лантимос — не случайно у каждого из них мы отыскиваем по бойкой антиутопии. Другое дело, что текстовое пространство Данилова обозвать «антиутопией» трудно да и как-то бессмысленно, поскольку отражаемые им явления укоренены в реальности не менее гротескно.

Если прежде фантазия на тему явно выигрывала в сравнении с оригинальным сырьем, поскольку доводила до белого каления страхи коллективного бессознательного, то теперь извращать эти страхи — для усиления художественного эффекта — практически невозможно.

«Саша, привет!» ощущается первым у Данилова романом, чья задумка разит наповал. Предыдущие — «Описание города», «Горизонтальное положение» и «Есть вещи поважнее футбола» — работали в схожей траектории (обнажение приема, зацикленность на приеме, побег из приема), но были лишены пятого элемента, заставляющего прозу играть на тайных нотах.

Здешняя удача кроется в действии. «Саша, привет!» — забег на долгую дистанцию, продолжающийся за пределами нарратива. Неясный финал сливается с тем, что мы, читающие, обнаруживаем вокруг себя, — попросту растворяется в действительности. Контекстуальные допущения? Увольте. Расстрелы бывали и прежде. Несправедливость существовала всегда. Да и человечка, хозяина планеты, вычерчивали хрупким даже наскальные живописцы.

Данилов играет стенограммами, перечнями, услышанными на улице скаб­резностями, овеществляя магию — магию быта, магию скуки.

Его роман жесток и элегантен.

Он просится на кинокамеру.

Ему трудно держаться в загоне слева-направности, обязательно-необязательных эпитетов и парящих над «литературностью» диалогов. Да и Сережа его, в конце концов, — тот еще кадр. Однажды мы повстречаем его в ином облике. У себя ли в доме, в себе ли, на улице ли — неважно.

Важно то, что Сережа еще объявится.

Кирилл Ямщиков