ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

КОНСТАНТИН ШАКАРЯН

 

* * *

Изнемогает елка от жары

На светлом празднике всечеловечьем.

Деваться некуда от мишуры

И от игрушек защититься нечем.

 

От тяжести слегка накренена,

Косится на застолье то и дело

И грустно смотрит в сторону окна.

...И каждой веточкою онемела.

 

В лесу родилась елочка, росла

И выросла — квартире на потеху.

Живою хвойной музыкой текла —

И в четырех стенах подобна эху.

 

А за окном — бетонные куски,

Овеянные дымкой новогодней.

...Нет горше этой праздничной тоски,

Безропотнее и бесповоротней.

 

В лесу родилась елочка… И ей

Не холодно зимой на свете белом.

Она в жару. Одна среди огней

На этом празднестве заиндевелом.

 

 

 

* * *

В мире взрослых забот и страстей

(Неуклюжая, трудная строчка)

Дети — новых рожают детей:

Появляются сын или дочка.

 

Появляются дочка и сын.

Появляются дом и порядки.

Появляются стол, магазин…

Игры — в салочки, жмурки и прятки.

 

Все когда-то с игры началось

И кончается тоже игрою.

На ура — наобум — на авось…

И насмарку — бывает порою.

 

В мире взрослых забот и страстей,

В мире слез и улыбок уставших

Вечно дети глядят на детей —

Заигравшихся, переигравших.

 

 

 

К РИФМЕ

Человек рифмуется с аптекой,

И со смертью — жизни круговерть.

Походи за рифмою-потехой,

На вопросы главные ответь.

 

В этом мире, вещем и широком,

Где от глаз рукой подать до слез,

Рифма в состоянье ненароком

Все опутать прочно и всерьез.

 

Рифма, рифма… Малая причуда.

Тайная предутренняя дрожь.

Неизвестно, вырвешься откуда

И какие тропы проведешь.

 

Верное укажешь направленье

Мысли, разумению, строке,

Зазвучишь по щучьему веленью

И растаешь где-то вдалеке…

 

 

 

К ИСТОРИИ ПЕРЕПИСКИ

Сообщения старые перечитай,

Их, годами скопившихся, много.

Походи-поброди, поброди-поплутай

Меж разросшихся троп диалога.

 

Эти тропы природные не заросли —

Дай им Бог в настоящее влиться.

Разговора путями — путями земли —

Мы проносим движенья и лица.

 

Ты мерцаешь и светишься… Тихо кругом,

Только трели вибраций ответных…

Застучало письмо. Собирается гром

Над полями бесед заповедных…

 

Я тебя ощущаю — в строке, в запятой,

В жесте каждого многоточья…

Все исполнено смысла. Но взглянешь порой —

Фраз обрывки, словесные клочья.

 

Отчего же горели когда-то слова,

Что остыли за далью беседы?

Показались теперь, отдалились едва —

Вдруг... неприбраны и неодеты?..

 

Воскреси подноготную знаков и фраз,

Расшифруй эти длинные миги,

Этот беглый конспект отложившейся в вас

Неумеренной, вьющейся книги.

 

Укроти же сомненья и дух укрепи,

Коль опять пролагаются звенья

Этой вечной работы — извечной цепи

Разговора — судьбы — откровенья…

 

 

 

* * *

Это было два года назад.

И пройдут еще многие годы,

И заноют опять, затомят

Узы сладостной той несвободы.

 

Что тогда говорили мы? Вздор…

(Непростительная опечатка.)

Каждый оклик счастливый и вздох

Растворялись в душе без остатка.

 

Вздох — единственно… Вздох, а не вздор,

Здесь о вздоре не может быть речи.

Перепады сомнений и ссор

Нам еще не назначили встречи.

Нас качает и нежит земля,

Крепнет нить меж тобою и мною…

 

...Мерно годы проходят, пыля,

К нашей памяти, что к водопою…

 

 

 

СВЕЧИ

Мы с тобою в церковь заходили.

Ставили во здравие свечу

И рукой по образу водили —

Дай нам, Боже, дело по плечу.

 

Не сгореть огню на полуслове,

Невзначай во тьму не перейти.

Свечки те во здравие любови

В путь сливают наши два пути.

 

Предначертанное неподвластно

Ни земле, ни веку, ни огню.

Но, чтоб их мерцанье не погасло,

И в себе затепли — хоть одну…

 

Близко ль ты сейчас или далече,

В беспокойный выстроившись ряд,

По сердцам и храмам наши свечи

Всё еще горят… Еще горят…

 

 

 

* * *

О хлебе насущном прося — о тебе, —

Молитвою высвечен весь:

«Даруй мне опору в незнамой судьбе

И даждь мне насущное — днесь».

 

И ночью и днем об одном я молю,

На просьбы не слишком горазд.

И самая сжатая форма — «люблю» —

Молитву мою передаст.

 

Не хлебом единым, но хлебом иным —

Насущным — живу и дышу.

И жизнь открывается следом за ним,

Подвластная карандашу.

 

Штрихи на странице, круги по воде,

Морозная вязь на окне…

Судьба, что таилась неведомо где,

Нежданно является мне.

 

И в мире движений туда и сюда

Прорезывается тоннель,

Поблескивает издалёка звезда —

И свет, указующий цель…

 

И к ней я иду по земле, по воде,

Молитву творя в окоем:

О хлебе насущном, о дальней звезде,

О мире и свете твоем.