ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

ЕВГЕНИЙ ЧИГРИН

ПРИДОРОЖНОЕ

Уже в цвету миндальные деревья,

И облака, как рисовая пудра,

Текут в свои всегдашние кочевья,

И тянет утро

Из головы светила карандашный

Свет желторотый прямо на тарелку,

И облако, как белый флаг над башней,

Забило стрелку

Таким же птицам, что без крыльев мчатся,

Порхающему эльфику над кофе.

В бутылке желтой вытянулась астра

В янтарной кофте.

И все-таки миндальные деревья!

Как жизнь того, отрезавшего ухо…

Шум лесопилки — тема без припева.

Стоп-кадры юга.

* * *

Выйдешь во дворик: стоит человек,

А на плече фиолетовый филин

Вертит башкою и смотрит поверх,

Тайнами леса когтистый всесилен.

Вот обернулся, и — вместе они

К лесу спешат (от жары ошалели),

Волей ухода объединены…

Скоро раскроет зеленые двери

Хвойная чаща, в которой сова,

Восемь совят и избушка на курьих,

Сказки сосны, костяники инфа,

И отпечатки клыкастых и хмурых.

Как избавленье от вязкой жары —

Филин и смертный над лесом зависли

В красном потоке вечерней зари

Необъяснимой летающей жизни.

* * *

…Какой скелет из шкафа ни возьми —

Проснется стыд и рассмеется демон

Второго «я», хоть с рук его корми

Окрошкой летней, булочками с джемом,

Чтоб рот закрыл на демонский замок.

Он морщится и скалится аидом.

За окнами привычный двор промок,

Два существа под зонтиком раскрытым…

Скелет в шкафу — глумящийся кретин.

Таких скелетов накопилось много,

Вот вывалился серый господин,

Хрустя костями, поминая Бога,

Но — дохлый номер. Да и нечем крыть.

Стучится дождь. Дрова горят в камине.

Закрыть на ключик прошлое, забыть

Хотелось бы, но «бы» мешает. В мире

Чужую жизнь приносят на хвосте

Сороки по ТВ в дурацких шоу.

Глаза закроешь — и блуждаешь где:

Под кремовой звездой, под голубою?

Как будто направляешься туда,

Где катафалки мертвецов хоронят,

Шопеном продувают города,

А траурные ветры елки клонят…

И шкаф скелетов словно бы в утиль

Под утро превращается. Кошмары

Не черт, не ангел обращают в пыль,

А кто-то третий — пасмурный и старый.

СТИХОТВОРЕНИЕ С ЗЕЛЕНЫМИ ОТТЕНКАМИ

Луна светильником зеленым,

Как было сказано, взошла.

В окне космическим перроном

Зависло небо. Хутора

Звездинок тянутся над мутной

Рекой. Река разбила лед.

Зеленый чай шанхайно-чудный

Втекает в рот.

В широколиственное хаки

Леса обтянуты. В лесах

Стоит в фисташковой рубахе —

Урод? Шишимора? Монах?

И держит в твердом клюве майна

От жизни с музами ключи,

Авантюрином пахнет тайна —

Ты знал? Молчи.

И в черепахово-зеленом

Вздыхает чайник, словно бы

Он согревает обертоном,

Как передатчик не судьбы,

Но части фатума, в котором

Скорее бред, чем парадиз.

Не устрашай посулом голым,

Взгляни, сервиз

Мерцает яшмово-зеленым,

Ты знаешь этот редкий цвет?

Я расскажу не полусонным,

А тем, которых больше нет…

О том, что я, как этот чайник,

Вдохну, а выдохну — у них:

Там перевозкой правит частник —

Хароныч-фрик.

* * *

…В обозе впечатлений — облака:    

Дотронешься рукой — и расплывутся;             

И блазнится: увидишь берега,

Где даже каракатицы смеются,   

Так хорошо им. Нам ли хорошо?

По капельке стекает август-утро…

И с белым гладиолусом в кашпо

Не спорит солнце в нимбе перламутра.

* * *

Жуками осень смотрит лету вслед,

В фантомный сад с плодами Гесперид;

Какой-то даме непонятных лет,

Что человека в сумерках корит,

Сигналят бесы; вспыхивает страх

В ее мозгах? Мужчина — инвалид

Какой войны? Змея шипит: «Дурак»,

И проступает паузами стыд.

Он не ответил. Что тут отвечать?

Он слышит звук: по облакам состав

Идет туда, где в параллельном — мать.

В молочный колер прячется ландшафт…

А поезд все идет по облакам,

А выше Тот, которого никто…

Там место есть Его ученикам,

Там кроткий ангел подает ситро.

«Я мог бы стать Его учеником», —

Подумал однорукий… Шаг назад,

В руке синица, а душа тайком

Двух-трех ворон считает в листопад

В саду, который виден не для всех:

Потерян путь, забыт ориентир.

…В жилетке желтой жук похож на тех

Собратьев, улетевших в лучший мир.