ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

ВАЛЕРИЙ СОСНОВСКИЙ

КАРАНТИН

Не печалься. Не мо`хай. Я тебе расскажу,

Как стремилась эпоха к своему рубежу.

Слушай сердцем, товарищ: в двадцать первом году

Все планеты вращались в санитарном бреду.

Риверсайд и Ливорно, Краснодар и Ханой

Для народов покорных стали общей тюрьмой.

Затопило Антверпен, полыхала Сибирь,

Иерей диссидентом пил на кухне чифирь.

Карантин, карантин — амнезия и страх.

Не ходи в магазин, не целуйся впотьмах.

Закрывались торговля, варьете, ателье.

Бюргер жался под кровлю в герметичном белье.

Как заблудшие овцы, не добывши воды,

Мы брели у колодца в ожиданье беды.

Что грозит — неизвестно. Кто грядет — невдомек.

Третий ангел над бездной вострубил и умолк.

Карантин, карантин — от закрытых дверей

До токсичных вакцин и ковид-лагерей.

От накрытых столов до пробитых голов.

От имперских орлов до картонных гробов.

Карантин, карантин. Ты не вспомнишь, когда

Стало небо как дым и вино как вода.

Эти строки, товарищ, — неликвидный архив.

Если ты их читаешь — значит, все еще жив.

* * *

Посвистом птичьим пророчит

Призрачный май.

Коротки майские ночи.

Спи, засыпай.

Не было взбалмошных женщин,

Взрезанных вен.

Большее кажется меньшим

В дни перемен.

Меньшее кажется большим,

Вздуется ткань.

Лоб изможден и наморщен,

Словно Тянь-Шань.

Не было паводков вешних,

Яростных слез.

Выцвели отблески прежних

Тютчевских гроз.

Это навеял жестокой

Стужей февраль.

Это придумал Набоков,

Вычурный враль.

Шторы врезается лопасть

В синюю муть.

Маятник падает в пропасть.

Время уснуть.