ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

МИХАИЛ МЕЙЛАХ

EX VINCULIS^[1]

Оранжевые цветы под налетевшим снегом.

Высеребрена позолота недальней рощи.

Нежных хлопьев косым разбегом

завороженный, я подумал, что проще

было бы не жить, чем жить. — Божественный мрак,

сыны света, власть тьмы… Путешественник на край ночи

утомлен. Впрочем не как

я хочу… хочу ли я… впрочем…

            1985

* * *

Усталость от этого мира —

как будто не тысяча лет…

Кому-то — тяжелая лира,

кому-то — и этого нет.

А луч предзакатного света

совсем ниоткуда возник.

И никнет колеблемый ветром,

молящий о чуде тростник.

* * *

Скольженье лыж — паллиатив полета

сквозь схваченный анабиозом лес,

сквозь толчею стволов… сквозь сон… сквозь что-то

нездешнее… без промедленья, без

поспешности, раскидывая руки,

толчком ноги соразмеряя бег

с наплывами дремоты, счастья, скуки,

едва примят простынь крахмальный снег.

* * *

И то и сё, и слово «всё»     

(произнесем его: «усё»),

я прочитал всего Басё,

который знает вся и всё:

что лошади едят овсо,

что завтра то же колесо.

* * *

Осень златая!

Зная — не зная

о расставанье,

об умиранье,

ветром гонимый,

с ветки родимой

сорванный бурей дубовый листок

мчится зачем-то домой на восток.

* * *

Через леса, через моря,

смешав листки календаря,

толкнув нечаянно луну, —

туда, в блаженную страну, —

dahin, dahin^[2], где синий бор

тебе споет: какой простор!

* * *

Гаснет свет на пустеющей сцене.

В наступившей навек тишине

не столкнуться бы с шествием теней

не актеру, не автору — мне,

и на вечных поминках по счастью

наших вместе не прожитых лет

не услышать ни скучное «здрасте»

уходящему призраку вслед,

ни суфлера трагический шепот —

«здесь купюра, там вставка, тут — Fixe!^[3]»,

ни валов протестующий клокот

на обратном пути через Стикс.

1. Из оков (лат.).

2. Туда, туда (нем.).

3.  Смирно! (фр.)