ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Фредрик Бакман. Тревожные люди. Перевод Ксении Коноваленко.

М.: Синдбад, 2020

Это должно было случиться: Фредрик Бакман написал детектив. Дело в том, что писатель всегда умело раскидывал зацепки. Они могли помочь внимательному читателю строить верные догадки о сюжетных интригах (и потом радовать его осознанием собственной проницательности) или повести по ложному пути (и удивлять его неожиданными поворотами), что не менее важно для детективных историй. Правда, несмотря на захват заложников, несостоявшееся ограбление банка и таинственную личность грабителя, «Тревожные люди» — все-таки детектив условный.

Новую книгу Бакмана, как и предыдущие, жанрово можно определить как роман-головоломку, где читатель на протяжении повествования пытается разобраться, как все было «на самом деле», а всезнающий автор выдает информацию порционно, приговаривая: «Это еще не всё». Писатель умудряется оставаться узнаваемым в приемах и в стиле повествования, не повторяя сюжеты и композиции. Только в этот раз он слегка переборщил со стремлением удивлять: судьбы героев так часто связаны «случайными» совпадениями, что счастливый финал приобретает сказочный оттенок. Но, может быть, приторное неправдоподобие и позволяет произведениям шведа выполнять одну важную функцию. Книги Бакмана нужны, чтобы оправиться от книг тяжелых: осилил восьмисотстраничную «Землю» Елизарова о кладбищах, смерти и осознаниях трансцендентного по Бахтину и Кьеркегору — «полечись» светлой печалью и бесконечным оптимизмом. Удивительно и одновременно закономерно, что создавать терапевтические романы удается человеку, подверженному депрессиям и по себе знающему, что такое панические атаки (об этом Бакман не раз признавался в своем блоге, психотерапевтов упомянул в благодарностях, а голоса в голове — в посвящении к «Тревожным людям»).

«Говорят, личность человека определяется его жизненным опытом. Но это не так, — не совсем так: если бы все наши поступки определял наш прошлый опыт, мы бы просто не выжили. Нам надо убедить себя, что мы состоим не только из своих прежних ошибок. Мы из поступков, которые пока не совершили, мы — это наш завтрашний день», — пишет Бакман. В своих героях он всегда видит хорошее и склонен оправдывать злость, грубость и несправедливость. Его повествователь просит присмотреться к персонажам, выслушать их жалобы и понять, что всему есть причина. Разумеется, и с человеком, попытавшимся ограбить банк и захватившим заложников, не все так просто. Отчаяние приводит к ошибкам, и если в жизни их не всегда можно исправить, то в книгах Бакмана надежда есть у каждого.

Склонность оправдывать поступки других людей автор приписывает и персонажам. Весь сюжет построен на стокгольмском синдроме, вывернутом наизнанку. Если в реальных случаях сопереживание жертв террористам не имеет объективных причин (лишь психологические), то в тексте реакция заложников оказывается справедливой и нравственно обоснованной (извините за некоторое преждевременное раскрытие сюжетной интриги). Тут нельзя не отметить еще один забавный каламбур: события, конечно же, разворачиваются под Стокгольмом. А один из героев — молодой полицейский Джек, участвовавший в расследовании дела, — говорит: «Все мы для кого-то стокгольмцы», то есть иные, наделенные качествами, кажущимися нам противоестественными. Слишком занудные, слишком богатые, других религиозных взглядов или ориентации. Но если принять это за аксиому, то оставаться человеком можно в любой ситуации, убеждает нас Бакман.

От сравнения «Тревожных людей» с «Нормальными людьми» не удержаться. Романы Бакмана и Салли Руни могли бы поменяться названиями — и ничего бы не потеряли. Оба автора доказывают, что тревожность, чувствительность — это нормально: и для юного красавчика-футболиста Коннелла (у Руни), и для полицейского, которому следовало бы строго следовать букве закона, и для банковской служащей, увлеченной карьерным ростом. Чувствовать значит жить.

Дарья Облинова