К 100-летию В.Ф. МАРКОВА

Жорж Шерон

Нестыковка двух эмиграций

В 1947 году начинающий эмигрантский поэт и критик Владимир Федорович Марков (1920—2013) выпустил свою первую книгу стихов в Германии.^[1] Видный поэт и прозаик первой волны эмиграции Нина Николаевна Берберова (1901—1993) написала короткую, но обнадеживающую рецензию на сборник:

«СТИХОТВОРЕНИЯ ВЛАДИМИРА МАРКОВА

Как награда за чтение стихов тусклых, слабых, а иногда и просто безграмотных, напыщенных и претенциозных, пришел из Франкфурта маленький белый сборник нового эмигранта, Владимира Маркова. Молодость сквозит в каждой строке, искренность, вкус, талант… Не все одинаково хорошо, кое-что может быть слишком „игриво“, но многое — умно и печально, и на всем — печать какой-то подлинности. Это на нашем горизонте — большая радость.

Я жизнь свою позабываю —

Дни, вещи, лица, города —

И помню только поезда,

Что мчат, стучат и завывают.

И до сих пор кругом все то же:

С дощечкой «третий класс» купэ,

Где пол в яичной скорлупе…

Так, видимо, началась взрослая жизнь поэта. А потом — Регенсбург, „город дождя“, Италия, которую он увидел по-своему, и не побоялся написать по-своему „итальянские стихи“: за всем этим угадывается жизнь нелегкая:

Жизнь движется размеренно вперед,

Когда привык к ней, как к туфлям Обломов,

Но если брошен прямо в гущу громов,

То вся она перед тобой встает

Как цепь шальных, несвязанных изломов.

Небольшая книжечка содержит более сорока стихотворений. В ней есть свое лицо. Если и слышатся голоса И. Анненского, Цветаевой, даже иногда — К. Случевского, то это нисколько не уменьшает самостоятельности Маркова: чужие голоса вовсе не свидетельствуют всегда о подражании, но часто говорят лишь о тонкой связи современного поэта с его учителями, и как иногда плодотворна бывает эта связь! Она, между прочим, несомненный залог того, что Марков усовершенствует свои гекзаметры, однообразные и несколько монотонные: латинские поэты должны стать ему такими же близкими, как поэты русские и немецкие.

Елагин, Анстей, Марков — нельзя не радоваться появлению талантливых новых поэтов. Мы к этому, право, не слишком приучены».^[2]

Переехав из Франции в Америку в 1950 году, Берберова начала регулярно переписываться с Марковым. Их переписку можно разделить на три этапа. Первый захватывает тот период, когда Берберова начала работать корректором для «Нового журнала». В своих письмах помимо редакторских соображений она дает Маркову разные жизненные советы. Второй этап относится к тому времени, когда Нина Николаевна собирала материал для нового эмигрантского альманаха «Мосты». В первом номере была напечатана статья Маркова «О большой форме»^[3] с полемичным приложением Берберовой.^[4]

«Дискуссия» эта Владимирову Федоровичу очень не понравилась. Глеба Струве он осведомил: «C Берберовой у меня отношения натянутые после статьи о большой форме, а после ее статей в Н<овом>Ж<урнале> и переводов из Элиота я ее не уважаю как литератора, <…> все это объясняет, почему с этой мадам мне не хочется иметь дела (хотя, м. б., придется)».^[5]

В письме от 18 апреля 1958 года Берберова поставила Маркову на вид, что у них совсем разные понимание и подходы к литературе и что их переписка «безнадежная», «трудная» и «почти невозможная».

Конечно, после этого у обоих корреспондентов всякое желание переписываться отпало: слишком многое отделяло их друг от друга. Дальнейшие их контакты характеризуются лишь формальной вежливостью и корректностью. К этому времени каждый устроил свою американскую академическую карьеру, и после 1965 года их переписка не возобновлялась. (Заметим, что в архиве Берберовой сохранились письма Маркова только за 1965 год.^[6])

И через десять почти лет Марков все не мог успокоиться. В письме Струве от 11 февраля 1967 года он счел нужным сообщить: «Но я Берберовой все еще не могу простить старых шарлатанских статей в стиле „new criticism“^[7], те были на грани пародии (а „Н<овый> Ж<урнал>“ их печатал)».

В апреле 1967 года Нина Николаевна приехала в Южную Калифорнию на конференцию, посвященную пятидесятилетию русской революции (Claremount College). Тогда она и навестила Владимира Федоровича, оставив в своем дневнике (от 28 апреля 1967 года) впечатления от этой встречи: «Трудно было разговаривать. Не вдохновляет меня. Все очень плоско и иногда ощущение, что до него „мое“ не доходит. Стихи Геннадия Айги, фотомонтажи Крученых и др. футуристов, и Кузмин (занавешенные картинки^[8] — копия с экземпляра в Индиане). Затем — его антология — с другим американцем — кстати, очень неважная и в смысле выбора, и в смысле переводов (10 долл. изд. в Англии) без „метода“ и, вероятно, легко уязвимая. До 4‑х иногда было скучно и „плоско“, потому что слишком много он говорил о теще, жене, собаке…» В письме (от 13 мая 1967 года) американскому слависту С. Карлинскому Берберова написала: «Но, скажу по секрету, я была разочарована в Маркове». Разочарованным остался и он. Встреча окончательно показала, что разделяло Маркова и Берберову нечто много большее, чем соединяло. У обоих были слишком разные интересы, вкусы и взгляды. В поздние годы контакты между ними были сведены до минимума.

Жирную черту под их отношениями можно подвести цитатой из письма Маркова Струве от 17 мая 1969 года. На вопрос Струве о получении копии книги «Курсив мой» от Берберовой Марков ответил: «Нет, мне Берберова книгу не присылала. У нас с нею контактов мало. Она в позапрошлом году заезжала, и мы даже полдня провели в разговорах, и очень милых, но в целом я ее считаю дутой „знаменитостью“, частью эмигрантского липового establishment, а иногда она просто бывает самонадеянной шарлатанкой».

Письма Берберовой печатаются по оригиналам, которые хранятся в личном архиве В. Ф. Маркова в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук (Фонд 920 — В. Ф. Марков). Письма Маркова приводятся по копиям, предоставленным Библиотекой Бейнеке при Йельском университете, из личного архива Берберовой: Nina Berberova Papers, General Collection, Beinecke Rare Book and Manuscript Library, Yale University. Комментируются только самые необходимые факты и фамилии. Приношу А. Тюрину благодарность за техническую помощь. Также хочу поблагодарить И. Е. Винокурову за ценные замечания и предоставленные выдержки из дневников и переписки Н. Н. Берберовой.

1. Марков В. Стихи. Регенсбург, 1947.

2. Русская мысль. 1949. № 147 (22 июня).

3. Мосты. 1958. № 1. С. 174—178.

4. Там же. С. 179, 180.

5. Hoover Institution Archives. Gleb Struve Papers. Box 146. Письмо от 1 февраля 1965 г.

6. См. опись архива Берберовой: A guide to the Nina Berberova Papers (Gen Mss 182), Beinecke Rare Book and Manuscript Library.

7. New criticism («Новая критика») — течение в американском литературоведении середины XX века, где выделялось глубинное чтение текста, игнорирующее при анализе другие гуманитарные дисциплины.

8. Изданная в Амстердаме в 1920 г. фривольная книга стихов Михаила Кузмина «Занавешенные картинки» с эротическими рисунками Владимира Милашевского.