ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Борис Парамонов

 

 

Сталин в 1912 году

На улице Правды

(тогда Кабинетской)

писал ты и правил

артикль свой простецкий.

 

Легальный соавтор

чернил и пера,

что б быть тебе завтра

таким, как вчера?

 

К работе зовом

остался бы мил

не кровью знамен,

а чернью чернил.

 

Слово — не дело,

буква — не сало.

Чернь грамотела,

кровью писала.

 

 

 

* * *

Сходим-ка в цирк да подправим-ка нервы,

     глядь, успокоит игра,

где императоры Гальба и Нерва

    по вечерам у ковра.

 

Тут на арене невинных не мучат,

   это не тот Колизей —

тут не спускает медведя, а учит

   лысый пророк Елисей.

 

Екатерина-царина не всуе

   машет с матраса-коня. 

Лошадь гарцует, лошадь танцует,

   носит, выносит меня.

 

Всклянь наливайте, пейте и лейте,

    как на песочке легко!

Фридрих Великий сыграет на флейте,

   Сталин споет «Сулико».

 

Мир — это сцена, а люди — актеры.

   Бог им, убогим, подаст.

А за кулисами водит который —

   тот, почитай, невропаст.

 

 

 

* * *

Пространство к востоку от рая —

бывает ли дальней восток?

Бредя, спотыкаясь, хромая,

но только ступить за порог.

 

Увидев рассвет на востоке,

отвергнув запа`д и заход,

выхаживать туки и токи

земли под названием Нод.

 

И я ли тебя не прославил,

и я ли восторг не исторг —

не Каин, не камень, не Авель,

а чей-то никчемный росток.

 

 

 

 * * *

Отшельнику пришла пора

   уединиться.

Какая может быть игра

   у единицы?

 

Он отошел за штат, за ряд,

    он сдулся в аут.

А сокрушался, говорят,

    а плакал, бают.

 

Когда по полной отходняк,

    без опохмелки —

то это вовсе не пустяк,

    не белки-стрелки.

 

Не позабавиться грешком,

    да без огрехов.

Лежи себе ничком, тишком,

    как доктор Чехов.

 

Ты был бирюк и нелюдим,

   и вот — отжился.

И был един и неделим,

    и разложился.

 

 

 

* * *

И девам и женам

едино скажу:

невооруженным,

в кино не хожу.

 

Там шумы и темень,

там прячется страх

и этими — теми,

и зверем в кустах.

 

Стооким, стоглазым,

и тысячей жал —

и бедный мой разум

впотьмах задрожал.

 

Проведайте вы хоть

про участь и честь

за надписью «Выход»

упасть и воскресть.

 

 

 

ВАРИАЦИЯ

И я любился древле с милой

   и звал Прасковьей

за то, что недругов давила

   ногой слоновьей.

 

Вилась военная дорога,

   стопа ступала,

и было враз, и было много,

   и было мало.

 

Сражайте присно и доныне,

   грызите, ешьте, —

а дева-слава хоть в Берлине,

   хоть в Будапеште.

 

Ах, Будапешт, былая слава,

   и так и этак.

Какая странная забава

   ходить в поэтах.

 

Россия-мать, какое лыко

    в петлю завьется?

Звучит военная музы`ка —

   труба зовется.

 

Тогда походною походкой

   вернусь я к милой

и поделюсь слезой и водкой

    с ее могилой.

 

 

 

* * *

Слова, язык, оттенки знаков,

сподручное не под рукой:

хоть одинаков — но инаков,

и друг — а все-таки другой.

 

Не клад, так склад — но нету складу,

вложи — а все же не в ладу.

Войдя и проникая Аду,

оказываешься в аду.

 

Сложив слога — и полномочья.

устав уставя — и устав,

Антоний рвал антоним в клочья

и гнал синонимы Гюстав.

 

 

 

ИЗ  БОДЛЕРА (Коты)

Кло де вужо, шампань «моэт»,

кошницы ор, часов лукошко —

и благоденствует поэт,

и рядом с ним мурлычет кошка.

 

Высокий дух, крутой замес,

созвучье баккара и лиры —

а тот, другой, по стенке лез

и грабил мирные квартиры.

 

Равно — сиренев или рыж,

промежность или промежуток, —

а тот, другой срывался с крыш,

спеша на биржу проституток.

 

Еще не ясно — есть ли, нет

совет и прочие союзы, —

но услаждается поэт

услугами продажной музы.

 

А что касается кота

в аспекте долларова транша —

его поглотит пустота

и растерзает великанша.

 

 

 

* * *

Как странники странной любовью свой посох,

как пустынь пустынник, как послушник послух,

так русский Россию рассеянно любит:

не пашет — а сеет, сожнет — и погубит.

 

Так белое знамя синея алеет,

так сытого голод убьет — пожалеет.

Так вовремя ахнуть и вовремя охнуть,

 ко времени жить и не вовремя сдохнуть.

 

Крапива стрекалась и ластилась голым,

душа пресмыкалась — и взмыла, как голубь,

гугнит и гундосит, глаголет глаголом,

и ведает пропасть, и прыгает в прорубь.

 

 

 

ПАМЯТИ ПОЭТА

Москва, как известно, заходит с носка,

и бьет, и валяет, и гложет тоска,

но с лучшей из прочих Эмилий

меняешь ты версты на мили.

 

Актерка, позерка, нестриженый куст,

английское слово сорвавшая с уст,

в отличье от Сартров и Хейзинг

и «лавли» она, и «эмейзинг».

 

Мы русские все же: абзац и восторг!

Владычат Владимир и Владивосток.

Денис по-английскому Dennis —

куда я от этого денусь?

 

В какой из обителей чуждой страны

решил ты, родимый, вернуться на ны,

и связь с иностранкою Музой

предстала ненужной обузой?

 

От карего ока чужих кареок

спеши-торопись-заполняй бегунок.

Поющему дело за малым —

свободно сгореть самопалом.

 

Свобода пронзит не мечом, так лучом,

но радиоволнам Земля нипочем —

и вот без Россий и без Англий

в эфире ширяется ангел.

 

Я сам ведь такой же, такой же я сам,

почти что доверившийся небесам

и так же, подобно ребенку,

в кустах потерявший гребенку.

 

 

 

* * *

Опять зима, и ветер-вечер

ожогом снежного костра,

и те же ледяные речи,

вчера звучавшие, вчера.

 

Собрать полярные колосья,

холодный поднести букет, —

но въедут полость и полозья

в непререкаемое нет.

 

И новой ночью пролетая,

увидеть в той же стороне:

гуляет дюжина крутая,

топя отчаянье в вине.

 

Коль в январе, а не в июле

приспело время винных проб,

метель визгливая, как пуля,

ударит Катьку в бедный лоб.

 

Не выстрел полыхнул из теми,

не черт костями путь мостил, —

но Блок — и в памяти, и в теме —

Наталье Волоховой мстил.

 

Откройся, пыльная кулиса,

и озарением залей:

актерка жаждет бенефиса,

а Катьке хватит трех рублей.

 

И угадать тогда не просто ль,

что в той морозной пустоте

разносит пламенный апостол

весть о сжигающем Христе.

 

 

 

* * *

«Все расхищено, предано, продано —

отчего же нам стало светло?» —

так к Ахматовой милая родина

заглянула в окошко-стекло.

 

Древний страх то ль вблизи, то далеко ль

обретает иную струю:

чем ты более выставил стекол,

тем скорее очнешься в раю.

 

Доверяясь моралям и басням,

всякий грешник опробует шанс.

Путешествие будет опасным —

утверждало кино «Дилижанс».

 

Я же, взглядом скользнув по обоймам

уходящих до неба могил:

— Путешествие будет спокойным,

если ты краснокожих не бил.

 

Сколько мертвых легло по дороге,

сколько грязной воды утекло.

Удаляются сонные дроги,

голубеет, светлеет, светло.

 

 

 

ГОНЧАРОВ

Голоса Эллады —

oтлетевший вздох.

Паруса «Паллады»

на просушку в док.

 

Обломилась ветка,

отцвела сирень.

Пуля целит метко,

да вонзиться лень.

 

А зачем вонзаться?

Лучше просто так

в простынях возжаться

да сосать кулак,

 

как медвежью лапу —

деликатный кус!

Короли и папы

знали в этом вкус.

 

Эх, дыра медвежья!

Меховая клеть!

Чем родиться, прежде

надо помереть.

 

Евро-азиатский

камень-истукан.

Западно-восточный

самосон-диван.

 

Укатил за море —

прикатил в Сибирь.

Крынки на заборе

вешать пособил.

 

Суховей, усушка,

сухостой, застой.

За морем телушка —

рублик за постой.

 

Сны ленивцу снятся —

город городить,

А с дивана сняться —

мужику родить.

 

Сеяли пшеницу,

уродилась рожь.

Молодцу жениться —

только в пальцах дрожь.

 

Вышивала гладью

кружевница мать.

Спать — не только с ......

спать, но только спать.

 

Злой Венерой? — Корью!

Лучше о былом

сочинить исторью

и роман-облом.

 

Райские награды

обещает Бог.

Прихожане рады,

да священник лох.

 

А из Петрограда

водный путь усох.

 

 

 

* * *

Ты не помнишь уже, дорогая, —

это было давно, не вчера, —

как от этого злобного лая

помертвела деревьев кора.

 

И с тех пор до сих пор недугуют

поселенцы убогой клети,

и деревья шумят, негодуют,

будто силятся с места сойти.

 

 

 

* * *

Ференц Лист, подобье венгра,

плодовитейший рапсод.

Я ж играл на скрипке Энгра

без моделей, как без нот.

 

Но игрец внештатной скрипки

на листе впадает в раж,

и рисует без ошибки

лучший в мире карандаш.

 

Горьким словом вуайера

прокляну чужой устав.

И спиной сидит Венера,

под себя пяту поджав.

Владимир Гарриевич Бауэр

Цикл стихотворений (№ 12)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Михаил Олегович Серебринский

Цикл стихотворений (№ 6)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Сергей Георгиевич Стратановский

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Михаил Петров - 9 рассказов
Михаил Петрович Петров, доктор физико-математических наук, профессор, занимается исследованиями в области термоядерного синтеза, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе, лауреат двух Государственных премий в области науки и техники. Автор более двухсот научных работ.
В 1990-2000 гг. работал в качестве приглашенного профессора в лабораториях по исследованию управляемого термоядерного синтеза в Мюнхене (ФРГ), Оксфорде (Великобритания) и в Принстоне (США).
В настоящее время является научным руководителем работ по участию ФТИ им. Иоффе в создании международного термоядерного реактора ИТЭР, сооружаемого во Франции с участием России. М.П. Петров – член Общественного совета журнала «Звезда», автор ряда литературных произведений. Его рассказы, заметки, мемуарные очерки публиковались в журналах «Огонек» и «Звезда».
Цена: 400 руб.
Михаил Толстой - Протяжная песня
Михаил Никитич Толстой – доктор физико-математических наук, организатор Конгрессов соотечественников 1991-1993 годов и международных научных конференций по истории русской эмиграции 2003-2022 годов, исследователь культурного наследия русской эмиграции ХХ века.
Книга «Протяжная песня» - это документальное детективное расследование подлинной биографии выдающегося хормейстера Василия Кибальчича, который стал знаменит в США созданием уникального Симфонического хора, но считался загадочной фигурой русского зарубежья.
Цена: 1500 руб.
Долгая жизнь поэта Льва Друскина
Это необычная книга. Это мозаика разнообразных текстов, которые в совокупности своей должны на небольшом пространстве дать представление о яркой личности и особенной судьбы поэта. Читателю предлагаются не только стихи Льва Друскина, но стихи, прокомментированные его вдовой, Лидией Друскиной, лучше, чем кто бы то ни было знающей, что стоит за каждой строкой. Читатель услышит голоса друзей поэта, в письмах, воспоминаниях, стихах, рассказывающих о драме гонений и эмиграции. Читатель войдет в счастливый и трагический мир талантливого поэта.
Цена: 300 руб.
Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России