ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

МАРК ХАРИТОНОВ

* * *

Жалоба ветра в пустыне, одиночество странствий без эха,

Пересвист тростниковых скважин, речитатив листвы,

Хрустальный цокот подков в прозрачном высокогорье,

Плеск безмятежных волн, пока их не грохнет о скалы прибой.

Хруст стеклянных осколков без возможности соединиться,

Привкус пластмассы в звуках, пропущенных сквозь прибор,

Бетонный архипелаг городских равномерных надолбов.

Между ними теряется голос — не услышишь себя самого.

ПОРАЖЕНИЕ

Поражение, неудача. А мог бы и проскочить,

Как удавалось раньше, на фу-фу, без оглядки,

Не ободравшись — глядишь, так и прошла бы жизнь,

Не замечая, что ты с ней играешь в прятки.

Удостоен, считай, отметины — скажешь спасибо.

Ощутил на собственной шкуре бодрящий хлыст.

Напряглись, встрепенулись чувства, ожили силы.

Заработала, пробудившись, уязвленная мысль.

БЕССОННИЦА

Все, довольно об этом, выясненья отложим на завтра.

Поскорее заснуть, утром много работы…

Доводы, как всегда, подоспевают вдогонку.

Возвращаешься, переигрываешь с середины,

Убедительно, не оспоришь… Но если не хочет признать

Очевидных вещей, и который раз?.. Ладно, хватит.

Поздно, только себя изведешь. Засыпать, засыпать…

Как это делают? Считают до тысячи? Сколько выйдет.

Раз, два, три… двадцать пять, двадцать шесть… Неужели

Помогало кому-то? Следишь за порядком цифр —

Напрягаешь внимание… только мешает. Лучше

Напевать про себя колыбельную… как там?..

Спи, моя радость, усни… ля-ля… в зале…

Как когда-то, унашивая ребенка. В доме напротив

Гасли окна одно за другим, опять зажигались…

Рыбки уснули в саду… то есть птички…

Птички уснули в пруду… А кому-то

Отключили, передают, электричество. За неуплату.

Вот и весь разговор… Читаешь теперь протоколы

Прежних, уже исторических заседаний:

Как не хотели видеть, не понимали,

Куда скоро всех занесет? Известный сюжет.

Пассажиры на корабле дураков хохочут, смотрят кино

Про такой же корабль, покачивают головами:

Ой, дураки, как же можно не понимать, не заметить?

Надо было предупредить катастрофу, сделать хоть что-то,

Вот же скалы, нам показали… В бессонницу, как сейчас,

Можно все доказать, объяснить, все так очевидно.

Самое время решать мировые проблемы,

Не говоря о житейских. И дальше — все дальше от сна…

По пустыне идут верблюды, песок подсыпан под веки.

Цифры сгрудились, перемешались, как овцы.

Среди блеянья, воспаленных стадных страстей

Доводы значат мало, не вразумишь, не докажешь.

Отойди, оставайся самим собой… встречи не получилось…

Видно, не там свернул, пропустил перекресток.

Место будто знакомо — и в то же время другое.

Нету трамвайных путей… перекопанная канава.

Все меняется, как всегда. Посветлело…

Значит, утро уже?.. Как же все-таки объяснить?

Поднеси к моему уху лупу, так лучше услышишь…

Если только удастся хоть ненадолго заснуть…

От бессонницы не избавишься даже во сне.

* * *

Синева над золотом просеки, приутихший октябрьский воздух

Вздохнул, оживленный шевелением ветра,

Беззвучным кружением музыки. Мотыльковая невесомость,

Дыхание без усилий — волшебство листопада.