ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Евгений Водолазкин. Брисбен.

М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019

Евгений Водолазкин выпустил четвертый роман: он называется «Брисбен». Его основная сюжетная коллизия состоит в том, что у главного героя — музыканта Глеба Яновского — пожалуй, все-таки не гениального, но определенно имеющего уникальный талант — обнаруживается болезнь Паркинсона.

«Брисбен» начинается практически с того места, на котором закончился «Авиатор», — персонажи беседуют в самолете. Глеб знакомится с писателем Нестором, автором романа «Воздухоплаватель» (!). Именно Нестор станет автором одной из двух повествовательных линий в тексте. Вторая — дневниковые записи самого Глеба, написанные от первого лица. Рассказчик номер один сухо и отстраненно в хронологическом порядке излагает эпизоды из биографии героя — получается такой текст в тексте. Парадоксально, что именно в дневниках мы имеем дело с всезнающим автором, которому известны даже сны других персонажей: «Вере снится концерт. <…> Кате снится приезд скорой помощи: кровь у Веры никак не останавливается». Полифония по Бахтину, которую изучал в университете Глеб Яновский, — это полновесное звучание голосов героев наравне с авторским. С этим связано и такое явление, когда в тексте один из героев сам оказывается творцом, что часто можно встретить, например, у Набокова. В романе Водолазкина помимо формального автора творцами, создающими текст, оказываются два персонажа — Нестор и Глеб.

Итак, до поры до времени сюжетные линии разворачиваются синхронно, разве что первая неумолимо пытается нагнать вторую. В какой-то момент они таки смыкаются — это происходит во сне героя («Мне снится, как много лун тому назад, въезжая весенним днем в Английский сад, пообещал себе все вспомнить») — и с этого момента рифмуются уже постоянно. Прошлое начинает регулярно врываться в настоящее и окончательно становится им. Параллельное сюжетное развитие в прошлом и настоящем также было одним из основных приемов в «Авиаторе».

Трудно удержаться от соблазна сравнить один роман Водолазкина с другим: уж очень очевидно в них, несмотря на явственную разность, единство творческой манеры. Разительное отличие произведений Водолазкина от всей русской литературы — и, соответственно, их объединяющая черта — состоит в том, что главные герои его книг — поразительно хорошие люди. Если совершают ошибки (даже убийства), то по вине обстоятельств, и непременно раскаиваются. Они, конечно, размышляют о сложнейших вопросах бытия (без этого никуда), но нравственные метания, которыми отмечена вся отечественная классика, — точно не про них. Они скорее напоминают житийных персонажей. И в этом кроются, с одной стороны, бурный успех произведений писателя, а с другой — отторжение, которое они вызывают у некоторых читателей, потому что такая однозначность может рассматриваться как упрощение.

Глеб Яновский на протяжении романа познает различные формы отношений со смертью. Первое столкновение с ней — утонувшая в реке девушка, которую он будто бы не спас, и осознание бессмысленности бытия перед лицом небытия. Другое — болезнь и, как результат, утрата таланта. Еще одно — потеря близких. Особыми оказываются в этом контексте и отношения с не-жизнью — невозможностью продолжения рода, продления своей жизни в детях. Но автор на разные лады увещевает персонажа, а вместе с ним и читателя — жить надо только настоящим, ни в коем случае не двигаясь только в направлении будущего, которое есть лишь фантазм, чаще всего недосягаемый. Собственно, и название романа — по имени города в Австралии (в существование которой в тексте верят далеко не все) — есть метафора некоторой мечты о прекрасном будущем, которое, увы, ни для кого из героев недостижимо.

«Будущее легко отнять, потому что его не существует. Это всего лишь мечтание. Трудно отнять настоящее, еще труднее — прошлое. И невозможно, доложу я вам, отнять вечность».

Биографическая линия завершается аккурат в начале творческого пути героя, закат которого и наблюдает читатель. Само его развитие оказывается совершенно не важно и не нужно, потому что текст Водолазкина не об этом. Главная тема «Брисбена» — это, конечно же, принятие неизбежности смерти.

Полина Бояркина