ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Михаил Окунь

* * *

Когда-то, сделав тете ручкой,

а также сделав ручкой дяде,

я много милых сердцу штучек

в родном оставил Ленинграде.

Вот пресс-папье из жадеита

и египтянин мой из бронзы.

А в рамке — свинтус у корыта,

и нэцке, крохотные бонзы.

Что с этим станется по факту?

Какой любитель, вскрыв квартиру,

мои обрящет артефакты

и на Удельной явит миру?

* * *

 В. Мартынову

В компании с дружком мы забрели в контору

С названием как жизнь под старость — «Технодым».

О свойствах труб печных завел он разговоры,

А я — вот чудеса! — стал снова молодым.

В уютной тесноте я был как местный житель —

Всю молодость провел я в комнатках таких.

Товарищ между тем какой-то ответвитель

Нашел средь образцов и благостно затих.

Потом зашли в кафе, где мебель как на кухне

Была. И обогрел нас коммунальный свет.

О чем нам толковать? Ты, прошлое, пожухни!

И темень за окном, и транспорта в ней нет...

ОЩУЩЕНИЕ ПАРКА

Кругом дренажные канавы,

кусты голы, но кучерявы,

разверсты люки. Это раз.

Старушка на манер японки,

В шарфе и вязаной шапчонке,

в шальварах марки Adidas.

Как речка, неостановима.

«В движеньи, мельник...» И должны мы

шуршать и дальше. Это два-с!

* * *

Пруд у завода «Бавария» —

Лучшего нет на земле!

Наша компания варится

В пляжном июльском котле.

С Кузей сдружились мы в госпитале,

Боб — криминальный дружок.

Семидесятый... Так просто ли

Сделать обратный шажок?

Девочки местные, стремные,

Рады хоть винной бурде.

Мечутся рыбки бездомные

В глинистой мутной воде.

Пиво завода «Бавария»,

Вермута фаустпатрон...

Юность скрывается в мареве

И возвращается в сон.

ПРЕДМЕСТЬЕ

Затихли утки на пруду,

И небо не коптит труба,

И не грохочет, как в аду,

Проезжая шайтан-арба.

И словно божеская милость,

Упал туман на водоем.

И жизнь чуть-чуть остановилась

В воспоминании моем.

* * *

Синий дождь пролился,

Воздух бел и чист.

В уголок забился

Юный аутист.

С кухни разговоры,

Огурец горчит.

Все рисует горы

И молчит, молчит...

* * *

Ты мне, память, поездку устрой,

И над Волховом тучи растают.

Где поселок стоял Волховстрой,

Жил поэт Анатолий Цветаев.

Только раз посетил те места,

Адресок на обрывке картонки.

Все клепал он статейки «с листа»,

Был сотрудником местной районки.

С контингентом общался простым,

Крепко в честных пивных отмечался.

ГЭС двадцатых, над городом дым,

Пьяный треп... А стихами остался.

В ЛЕНИНГРАДСКОЙ КОТЕЛЬНОЙ

— Товарищ, я вырос на ваших стихах! —

сказал кочегар кочегару...