ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Ксения Букша. Открывается внутрь: Рассказы.

М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2018

Герои нового сборника рассказов Ксении Букши «Открывается внутрь» — молодые матери, детдомовцы, врачи, алкоголики, сумасшедшие и рекламщики. Подобно тому, как в другой книге автора завод «Свобода» связал людей совершенно разных социальных классов, поколений и судеб своим пространством, линейное движение объединило персонажей «Открывается внутрь». Повествование начинается в Сосновой Поляне и движется по маршруту номер триста шесть по проспекту Ветеранов и проспекту Стачек к конечной остановке в центре Петербурга, сцепляя жизни героев. Процесс чтения, развития судеб и движения маршрутки разделен на три части: Детдом, Дурдом и Конечная. Действие вращается вокруг этих трех центров, связанных с сиротством и материнством, взрослением, попытками познать себя и окружающий мир, болезнью, безумием, смертью и рождением.

Текст «Открывается внутрь» начинается с вопроса: «А кто мой папка-то?» — и приходит к новым и более глубинным вопросам: «Откуда я?», «Кто я?» и «Какое мое настоящее имя?».

«Вдруг я понял, что меня бесит мое имя — Игорь. <…>

Ну и все, и очень быстро Игорек остался в прошлом, а я стал Максим.

Меня зовут на самом деле Максим.

Я — Максим!»

Так герои книги узнают самих себя, открывают свою дверь и знакомятся с тем, что внутри, «пролезая в дырку между прошлым и настоящим». Иногда это происходит весьма болезненно, например, когда на своем пути персонаж встречается с психологической Тенью: «И вот навстречу Жене выходит другая Женя. Вульгарно накрашенная, с махровыми ресницами, в подозрительных старых туфлях с оторванным ремешком, в махровой юбке, всклокоченная и свои клочья полившая вдобавок лаком экстра-штарк».

Иногда открытие собственной дверцы оборачивается побегом от мира и непрошеных гостей извне, как в рассказе «Ключ внутри». Желание скрыться неудивительно, ведь герои сборника постоянно сталкиваются с нарушением своих психологических границ. Окружающие бесцеремонно вторгаются в их личное пространство, пытаясь пробить и выломать внутреннюю дверь. Они делают это как со злыми намерениями, например, в отношении беззащитных детдомовцев, так и из лучших побуждений: в одном из рассказов в попытке защитить героиню друзья убивают ее. Но все же некоторые персонажи книги оказываются способны отстоять свои границы, обрести свободу от чужого вмешательства и контроля и вернуть себе право на «авторский» маршрут: «И здесь, конечно, возникает масса вопросов. Едет ли Алиса со скоростью потока? <…> Одобряют ли Алисин стиль вождения отец и брат? Полна ли она ответственности перед обществом и потомством? <…> Да, возникает масса вопросов. Но ответы на все эти вопросы невозможны. Все это останется неизвестным. Потому что до всего этого — кому бы то ни было — больше не должно быть ровным счетом никакого дела».

Важно понимать, что психологические границы не только охраняют нас и не пускают чужих, но и являются зоной контакта и взаимодействия. При желании границы можно отворить, и открываются они внутрь. Тексты новой книги Ксении Букши рассказывают о сопереживании, способности встать на позицию другого и увидеть мир его глазами, задавая себе вопрос: «А каково ему там, внутри?».

«Верина душа мерцает, входя в Варю, <…> и Вере кажется уже, что она входит в Варю совсем, с потрохами».

В новых рассказах Букши это вчувствование в другого как в самого себя приводит к желанию поделиться жвачкой, подарить нуждающемуся куртку, спасти человека от несчастного случая или самоубийства. Эмпатия всегда возникает при переживании несчастья, на границе жизни и смерти. Но в «вывернутой наизнанку среде» детдома или дурдома подобное сопереживание особенно трудно: «Дети улыбаются, благодарят тебя, стараются понравиться. Но стоит хотя бы чуточку, хоть немного вглядеться, и становится понятно, что здесь как будто пустыня, где каждого грызет жестокий голод и жажда, а воды никто не приносит».

Напротив, в среде, ориентированной на сочувствие, возникает эмпатический отклик, и ребенок, взятый из детдома, но «не успевший заморозиться окончательно», оттаивает; искренняя соседка-алкоголичка становится ближе и роднее собственной жены; а бизнесмен на деловой встрече неожиданно делится самым сокровенным: историей болезни и самоубийства сына.

Способность вглядываться в человека «более пристально. Как будто рисую, но не рисую» меняет судьбы героев, сплетает их в причудливую сеть сборника и делает возможным его правильное прочтение. Она и есть ключ, которым открываются внутренние двери.

Анастасия Цылина