К 85-летию АНДРЕЯ ТАРКОВСКОГО

Материалы из Архива Андрея Тарковского,
связанные с работой над фильмом
о Достоевском и фильмом по роману «Идиот»

Описываемые материалы хранятся в Архиве Андрея Тарковского, находящемся во Флоренции. Архив Андрея Тарковского является уникальным собранием личных документов режиссера, которые он хранил при себе в России, Италии и Франции. Архив включает в себя различного рода авторские документы (дневники, заявки, сценарии, письма и пр.), фото-, аудио-, видеоматериалы, личную библиотеку режиссера, аудиотеку, собрание призов и личных вещей. Архив находится под охраной Министерства культуры Италии как особо ценное культурное достояние страны. Международный Институт
им. Андрея Тарковского при поддержке Министерства культуры Италии проводит работу по систематизации, сканированию и переводу документов.

1. Интервью «Достоевский и кино» (публикуется ниже)

Интервью было взято у режиссера польским журналистом Збигневым Подгужецом в начале 1971 г. в связи с приближением 150-летия со дня рождения Достоевского. Подгужец взял интервью у целого ряда советских деятелей культуры (М. Бахтина, Б. Бурсова, В. Каверина, В. Войновича, Э. Неизвестного, А. Зиновьева, Л. Гумилева и др.). На польском языке были опубликованы только краткие выдержки из этого интервью (в подборке с фрагментами других интервью) в газете «Polityka» (Warszawa, 15.X.1971) под заглавием «Rosjanie o Dostojewskim». В Архиве интервью имеет вид машинописной копии с небольшой правкой рукой Тарковского. Полный русский вариант публикуется впервые.

2. Либретто многосерийного телевизионного фильма по роману Ф. М. Достоевского „Идиот“

Этот текст написан, видимо, в 1973 г., когда у режиссера на короткое время возникает идея экранизации романа именно в виде многосерийного фильма. В Архиве хранится в виде машинописной копии (8 страниц). По содержанию является буквальным пересказом сюжета романа Достоевского. Под текстом указаны две фамилии (как и в более поздней официальной заявке на двухсерийный фильм по мотивам романа): А. Н. Мишарин, А. А. Тарковский.

В первой серии «Поезд» происходит знакомство князя Мышкина с Парфеном Рогожиным, который помимо прочего рассказывает историю Настасьи Филипповны.

Во второй серии «Генеральша» князь входит в дом генерала Епанчина и знакомится со всеми его обитателями.

В третьей серии «Мари» князь Мышкин вспоминает свое пребывание на лечении в Швейцарии: его мучает воспоминание о казни преступника, на которой он присутствовал вместе со своим врачом, но вспоминает он и рождение светлого чувства — любви к нему простой девушки Мари.

В четвертой серии «Коля Иволгин» князь знакомится с семейством генерала Иволгина и узнает о сложных отношениях Гани Иволгина и Рогожина с Настасьей Филипповной.

В пятой серии «День рождения» представлена центральная сцена первой части романа — день рождения Настасьи Филипповны.

События шестой серии «<Гостиница> Весы» происходят через полгода после событий пятой серии: князь узнает от Рогожина историю его полугодовой жизни с Настасьей Филипповной; заканчивается серия попыткой Рогожина зарезать Мышкина.

В седьмой серии «Ипполит» действие происходит на даче Лебедева в Павловске, где живет князь Мышкин и куда приходят друзья Коли Иволгина, в том числе смертельно больной Ипполит, который читает свое предсмертное письмо и пытается застрелиться.

Восьмая серия «Курзал» показывает возникновение любви между Мышкиным и Аглаей Епанчиной; заканчивается она вечером с княгиней Белоконской, на котором Мышкин запальчиво говорит о католичестве и христианстве и разбивает китайскую вазу.

В девятой серии «Рогожин» происходит столкновение двух любящих женщин — Аглаи и Настасьи Филипповны; хотя Мышкин остается с Настасьей Филипповной, ее прямо из-под венца увозит от Мышкина Рогожин.

В десятой серии «Покой» показана финальная сцена романа, в которой два главных героя молча сидят у мертвого тела Настасьи Филипповны.

3. <Распределение ролей для фильма «Идиот»> (публикуется ниже)

Содержится на первой странице записной книжки Тарковского, в которой зафиксирован подробный план романа Достоевского. В самом начале плана стоят даты — 28—31 июля, видимо, это 1974 г. Публикуется впервые.

4. «Об экранизации романа Ф. М. Достоевского „Идиот“»

Эта пояснительная записка к заявке на фильм относится к концу 1978 г. или к 1979 г., поскольку в ней говорится о том, что прошло 2 года со времени подачи заявки на сценарий фильма «Идиот», утвержденной киностудией «Мосфильм» в сентябре 1976 г. В Архиве хранится в виде машинописной копии (10 страниц). Под текстом указаны две фамилии: А. Н. Мишарин, А. А. Тарковский.

В записке идея многосерийного решения фильма отвергается на основании того, что само экранизируемое произведение делится как бы на два «романа», которые и предполагалось сделать содержанием двух серий фильма, условно называемых «Настасья Филипповна» и «Рогожин». При этом более важное значение имеет вторая серия, где разрешаются все сюжетные линии и где становится понятным, что главным героем фильма является не Мышкин, а Рогожин, который один остается в живых, хотя и идет на каторгу. В записке подчеркнуто влияние образа Рогожина на всю последующую русскую литературу: «За образом Рогожина видится очень много — и Дмитрий Карамазов и некоторые герои Лескова, М. Горького, и, как ни удивительно, даже Чехова и Бунина, которые вроде бы и не любили Достоевского, но избавиться полностью от его влияния не могли. Впрочем, как и все последующие писатели России».

Достоевский и кино

Беседа с Андреем Тарковским

— Как вы оцениваете фильмы, сделанные по произведениям Достоевского?

— Все без исключения экранизации произведений Достоевского, осуществленные нашим кинематографом, не поддаются никакому анализу, ибо сделаны они на очень низком уровне. Достаточно вспомнить то, от чего строит Достоевский свои романы. Он любит рыться во всякой судебной и бульварной хронике, отыскивать острые, связанные между собой события, которые могли выражать современность. Перенося эти неожиданные случаи на страницы своих романов, Достоевский разрабатывает их с удивительной глубиной. Он страстно стремится докопаться до истины, до смысла человеческого бытия, до сущности проблем, связанных с поисками Бога. Это и делало Достоевского Достоевским. Как правило, кинематографисты, ставящие фильмы по прозе Достоевского, ограничиваются острым сюжетом, поверхностностью замысла, и дальше этого не идут. Почему-то это считается достаточным. Яркий пример такой бездарной, поверхностной и возмутительной экранизации — это «Братья Карамазовы», поставленные Пырьевым, глубочайший роман не только русской, но и всей мировой литературы. Нельзя ссылаться на ошибки режиссера. Дело не в ошибках. Ошибиться можно, идя и по правильному пути. Ошибка — это понятие временного «тупика». В конце концов ошибку можно исправить. Здесь же речь идет просто о каком-то циничном и бессмысленном эксплуатировании сюжета Достоевского, свидетельствующем о нежелании режиссера проанализировать проблемы, которые стояли перед Достоевским. Мне кажется, что неудачи экранизаций объясняются тем, что кинематографисты упрощают оригинал, не желают или не умеют прочесть и добиться глубины самого Достоевского, а ограничиваются лишь поверхностным сюжетом, который очень удобно ложится на экране перед глазами зрителя.

— Чем вам близок Достоевский?

— Достоевский мне близок прежде всего своим профессионализмом. Если мы пороемся в материалах по теории кино и театра, то увидим, что проблема мизансцены заключается в том, чтобы выразить идею какого-нибудь эпизода, идею драматического узла. Мизансцена у Достоевского является категорией психологической и такой же, на мой взгляд, должна быть и в кинематографе. То есть мизансцена должна выражать вовсе не идею какой-либо сцены, а психологическое состояние персонажей, состояние, связанное с положением сюжета, с отношениями персонажей между собой. В этом помогает именно реалистичность кинематографа. Реальность значительно фантастичнее, нежели любая поэтическая выдумка. Говоря о реальности кинематографа, я имею в виду то, что сама фиксация реальной действительности оттеняет фантастику сюжетосложения, глубину проникновения в характеры, в проблемы и вместе с этим выявляет индивидуальный подход к творчеству, который так характерен для Достоевского. Достоевский — единственный из писателей, который сумел диалоги своих персонажей сделать настолько индивидуальными, что они в полной мере выразили характеры героев. Такими точными я и представляю себе диалоги в фильме.

— А какой роман Достоевского вы как режиссер выбрали бы для экранизации? Стоит ли вообще переносить его произведения на экран?

— Я придерживаюсь такой точки зрения, что ставить Достоевского вообще не нужно. Но коль уж мы заговорили об этом, то я должен сказать, что больше всего мне бы хотелось экранизировать его наиболее цельный, стройный, глубокий и вместе с тем очень современный и нужный роман — «Преступление и наказание». В этом романе чрезвычайно важна не только история преступления, но также и история наказания, искупления вины, то есть диалектическая противоположность самому преступлению, без которой не существовало бы романа в нравственном смысле и ради которой он в общем-то и написан. И экранизировать роман, выбросив идею искупления, то есть вторую его половину, связанную с Сибирью, с каторгой, на которую пошел вместе с Соней Раскольников — это значит не понять смысла произведения. Более того, если мы будем изображать Раскольникова на экране, — то мы никак не сможем обойтись без тех размышлений, которые автор вкладывает в его сознание. И если выкинуть его рассуждения по поводу того, что дозволено и что недозволено, по поводу воли и т. п., то останется попросту голый сюжет. Потому что глубина характеров персонажей зависит от подробностей, скрытых не только в этих характерах, в диалогах, но также и в мыслях, которыми награждает автор своих героев. Эти рассуждения о преступлении, о воле, о роли личности в обществе — все они имеют колоссальное значение для этого романа, и без них никак нельзя было бы обойтись при его экранизации. Его следовало бы переплавить в совершенно новый чувственный материал. Но вместе с тем, попытка восстановить этот роман на экране мне кажется абсолютно бесплодной. Роман написан, так зачем же повторяться? Зачем иллюстрировать его? Я думаю, что наиболее интересным для зрителя было бы рассказать версию своего прочтения того или иного романа Достоевского. Если ты интересен настолько, чтобы твоя версия заинтересовала зрителя так же, как захватывает чтение его романов, — тогда, очевидно, есть смысл заниматься их экранизацией. Ежели плестись в хвосте замысла Достоевского, то вряд ли стоит этим заниматься. Я считаю, что любая экранизация литературных произведений (это относится не только к Достоевскому) должна быть специальным видом искусства, где литературный источник является лишь стимулом для работы.

— В чем для вас актуальность Достоевского и что делает его понятным современным людям?

— Достоевский — это удивительная, феноменальная личность в истории русской литературы XIX века. Мне она кажется близкой и понятной. Мне кажутся понятными и ее происхождение, и истоки характера писателя, и характер его таланта. Даже, быть может, поэтому в наше время к нему проявляют огромный интерес и, возможно, никогда его так не читали, как сегодня. Мне кажется, что личность Достоевского, свойство его таланта наиболее полно соответствует понятию творчества в искусстве, поскольку искусство — область чего-то иллюзорного, неясного, неуловимого. Оно выражает собой скорее желание человека объять необъятное, коснуться истины, зафиксировать ее, вопреки своей смертности, вопреки тому, что человек за всю свою жизнь не умеет достигнуть абсолютного, а лишь поколение за поколением складывает этот длинный путь к абсолютной истине. И все же так и не достигает ее в силу того, что оно отдалено от нас бесконечностью. И мне кажется, что Достоевский, как никто, выражает эту идею. И не только потому, что сам стремится к абсолюту, к идеалу, который видит в Боге, но также и потому, что строит свои произведения по принципу идеи неустойчивого равновесия, которое является движущей силой его творчества. Он не мыслит абсолюта без борьбы между добром и злом. Для него дьявол так же необходим, как и Бог. Он должен ощутить ту реальность, которую выражает в своей прозе. Его страшно мучает то, что в поисках идеала он должен касаться грязных, темных сторон человеческой натуры. Но иного пути он не видит. И трагедия того, что он никак не может достичь этого идеала, и заключается в том, что как художник он не мыслит себя на платформе абсолютной, где только белое, либо только темное, то есть где есть какая-то конкретность. Мы знаем, что он ищет, но каков этот идеал — мы не знаем. Мы видим его в динамике поисков и видим его страдание, ибо он не находит этого абсолюта. Но вместе с тем, в этой борьбе он находит смысл того характера (я имею в виду русский характер), которому посвящается его творчество. Все это делает Достоевского мне близким, понятным и очень современным. Он для меня символизирует понятие искусства, как нечто живого, динамичного, непрерывно меняющегося, часто противоречивого, но тем не менее бесконечно цельного. Каждому русскому человеку, для которого русская культура, традиции, преемственность, историчность имеют колоссальное значение, будет дорог Достоевский. Он сам ратовал за связь времен, за эволюцию, которую и пытался выразить в своих произведениях. В этом его актуальность.

— Что вас более всего поражает в личности Достоевского?

— Меня поражает не только его умение проникать в существо проблемы. Меня поражает и сходство его персонажей с ним самим. Я ощущаю Достоевского в каждом персонаже, будь то Раскольников, Алеша Карамазов или Свидригайлов, я бы даже сказал, что он находится в шкуре своих персонажей. В них отсутствует то, что могло бы быть несвойственным Достоевскому, несмотря на то, что эти персонажи далеко не похожи друг на друга. Это говорит о противоречивости самого характера Достоевского, о его сложности. И это сочетается в нем с большой искренностью. Меньше всего для Достоевского характерно такое понятие, как поза. Поза и Достоевский — это вещи несовместимые. Стремление к правде и истине не позволяло ему, даже в своих персонажах, что-либо сочинить, выйти за пределы своего собственного «я». И только зная себя, можно затронуть струны, благодаря которым «зазвучат» персонажи.

— Так чем же для вас является Достоевский?

— Для меня Достоевский и как личность, и как художник — это опыт. Достоевский настолько гармоничен в своем беспокойстве, противоречии, настолько законы его существования, развития, его выразительности соответствуют законам природы, что я его воспринимаю как часть природы.

— Какую работу, посвященную Достоевскому, вы как кинорежиссер хотели бы осуществить в связи с его юбилеем?

— У меня есть замысел, который я хотел бы воплотить на экране. Это фильм о Достоевском, в духе эссе, куда бы вошли не только проблемы личности, времени, творчества, но также и его персонажи и его идеи. И меньше всего этот фильм должен быть биографическим или искусствоведческим. Мне хочется рассказать о Достоевском так, как я его воспринимаю, а именно — как часть природы, часть опыта. Для меня было бы большой радостью сделать такой фильм, поскольку я не сумел бы рассказать о Достоевском так, как показал бы это в фильме. В нем должен действовать, безусловно, сам Достоевский, и я даже знаю, что играть его должен актер Солоницын, который сыграл главную роль в фильме «Рублев». Актер этот как-то внутренне похож на Достоевского. У него очень подвижная психическая структура, и я думаю — он мог бы очень хорошо его сыграть. Возможно, если бы не было Солоницына, мне не пришлось бы и думать о таком фильме.

Беседу вел З. Подгужец

<Распределение ролей для фильма «Идиот»>

Кн. Мышкин (26 <лет>) - Конкин, С. Карташев (Города и годы)

Наст<асья> Фил<ипповна> (26) - Терехова

Рогожин (27) - Кайдановский

Аглая Е<панчина> (21) - Бондарчук, Неелова

Ген. Епанчин - Броневой

Ген. Епанчина - Лариса <Тарковская>, Огородникова, Демидова

Лебедев - Ярвет, Солоницын, Лапиков

Ипполит - Бурляев, Карташев

Антип Бурдовский - Золотухин

Аделаида Е<панчина> (23) - Н. Сайко

Тоцкий (55 л) - Мишарин

Ген. Иволгин (б<ольше> 55) - Броневой, Ярвет, Любимов

Коля Иволгин - Игнат <Данильцев>

Н. А. Иволгина - И. Рауш, Махова

Ганя - Янковский

Варв<ара> Ардал<ионовна> (23) - Неелова

Александра Е<панчина> (25) - Климова

Фердыщенко - Обухов

Публикация Игоря Евлампиева и Андрея Тарковского-младшего