ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Маргарита Хемлин. Искальщик.

М.: Corpus, 2017

«В каждой насущной минуте человека есть такое, что в дальнейшем может стать вопросом вплоть до непостижимой тайны» — так начинается роман Маргариты Хемлин (1960,Чернигов—2015, Москва) «Искальщик», опубликованный посмертно. Точное, простое и понятное (несмотря на то, что слова этого в словарях нет) название для книги о простом еврейском парне Лазаре Гойхмане, который делает всё, чтобы найти в сумбурной жизни свое счастье. Ибо живет по принципу: «У меня есть я и есть обязанность заботиться». О себе, о ком же еще.

В вашей голове живут стереотипы о евреях? Об их предприимчивости, жадности, корысти? Живут, это станет ясно, даже если вы всегда считали себя человеком толерантным. Но дело не в национальности: действие происходит с 1917-го по 1924 год. Да, нужно жить по совести в любое, даже самое страшное время. И мы привыкли, что герои в книгах — именно такие, безразличные к жерновам истории, противостоящие им. Но есть те, кому важно просто остаться в живых, пока мир переворачивается с ног на голову, вывернуться, приспособиться. Можно считать, что Хемлин стремилась показать, во что чудовищная эпоха превращает людей. Но такие «хлопчики» были вчера и будут завтра. Которым не стыдно и штаны намочить, прикидываясь «падучим» (некрасиво — а что делать, не нанимался ж показывать красоту!), и убить кого не страшно (если у человека душевные страдания, так, считай, хорошее дело сделал — избавил).

Старый еврей рассказывает свою историю — всё ведет к тому, что перед нами окажется ненадежный нарратор. Однако Лазарь Гойхман откровенен: «Расскажу, хоть это и не всякому сообщишь. Но у меня имеется правило — начал разговор, доведи до точки». Он делится всеми мыслями и словно не понимает, что его оценка действительности противоречит привычным моральным устоям. Поэтому правда бросается читателю в глаза: у героя в какой-то демонической степени отсутствует совесть. Организовав мир вокруг собственными правилами, он придерживается их неукоснительно: «Я — хозяин всего на свете, так как я есть хозяин себя. Всего, что только существует во мне». Возникает противоречие: можно отвечать за свои слова и помыслы, пока они внутри. Но и тут в диалоге с собой Лазарь находит выход: «...я поклялся, что буду хозяином даже после того, как каждую мысль, чаяние или надежду, тем более в виде слов, так или иначе выпущу».

Лазарь взрослеет, и у него вполне ожидаемо появляется возлюбленная (если это слово уместно в нэпманском хаосе) — Розалия Семеновна. Такие женщины — красивые, пышные, умеющие себя подать и добиться всего, что задумают, — есть практически во всех произведениях Хемлин. В отношении них нет зависти, скорее любование (от слова «любовь»). То самое чувство, которое писательница испытывала к предметам, приобретающим с годами налет истории. На встречи с читателями Маргарита Хемлин приходила с чемоданчиком, в нем были вещи, «вещающие» в ее произведениях: черные кружевные перчатки, «найлоновая» блузочка, духи «Красная Москва». После выхода романа «Искальщик» наверняка прибавились бы красная помада Розы и портфель с вырванным замком и завязанный бечевкой, который друг детства Лазаря Марик получил от отца. Хемлин считала, что именно вещи способны выстраивать сюжеты и создавать персонажей. А в одном из интервью говорила, что обязательно в каждом романе использует рушник (как символ трагически невозможного, но вместе с тем удивительного сплетения украинства и еврейства). Что могло быть в него завернуто здесь, если новый роман — в некотором смысле детектив? Разумеется, револьвер.

Никто не будет выслеживать убийцу, но главная черта упомянутого жанра присутствует — разгадать загадку. Лазарь и Марик пошли искать клад, а впоследствии все герои только и делают, что ищут кого-то: сына (своего или любого другого подходящего мальчика), пропавшую возлюбленную, новую жизнь. Все это похоже на болезненный горячечный бред: пытаешься выплыть из морока, отдельные предметы проясняются, но реальность никак не желает раскрыться полностью. Главный герой (он же главный искальщик) стремится выстроить ее, складывает в голове элементы в отдельные ящички. Но вопросы, как и в жизни, остаются.

Даже несмотря на эту туманность, мир, созданный Маргаритой Хемлин, предельно реален. Читателю позволили заглянуть в дневник постаревшего еврея, который записывает даже такую незначительную ерунду, как то, что в его возрасте врачи рекомендуют налегать на овощи. К середине книги начинаешь трошки говорить по-ихнему: «голова ж сама выкидывает, что туда напхали». Хемлин — прекрасный стилист, хотя знатоки ее биографии скажут, что никакой работы с языком тут нет: она с самого своего остёрского детства говорила на русском и украинском. Пусть так. Но именно эта ненадуманность приносит в роман жизнь: кто станет жаловаться, что обед состряпан из овощей со своего огорода?

Дарья Облинова