ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

ВЛАДИМИР РЕЦЕПТЕР

* * *

Едет телега, наполненная мертвыми телами.

А. С. Пушкин. Пир во время чумы

Не знаю, рад, не рад, но вот перед глазами —

двойной портретный ряд, содвинутый стенами.

О, этот коридор, по утвержденной смете

ведущий с прежних пор до просвещенной смерти.

Я с ними вместе жил в одних и тех же пьесах,

коньяк в буфетной пил при общих интересах.

Полвека пронеслось вот здесь и по соседству.

Надежды на авось... Доверие к наследству...

Успею ль получить подзвездное прощенье

и перепоручить Господне порученье?..

Ответить не готов... На голубом экране

улыбки мертвецов... А связь как на аркане.

И снятся все почти, меняя смысл ночлега...

У Пушкина прочти: «Проехала ль телега?..»

* * *

Душа покорна сну.

                                     Полна советским адом,

влачится на восток, где прежние вожди

растерянно молчат в портретах.

                                                                     С ними рядом —

кромешный быт живых, и снова впереди —

советский красный рай.

                                                     Бессонница свободней.

Она ведет тебя по чуждым временам

и с новой мерзостью,

                                     смеясь, уложит сводней.

Но я за скверный сон бессонницу отдам.

Простит ли Отче Наш врожденные усилья

стать правильным, как все безбожники страны,

и верованье в то, что наши руки — крылья,

и слепоту трудов, чьи дни повреждены?..

Но, может быть, и в них теснилась тайна веры,

невидимая нам, и знала, что Господь

готовит для слепцов разящие примеры

и видит, как душа опережает плоть.

* * *

— В одной книге — только о сцене,

в другой — ничего о ней...

— Да, для новизны значений...

Пусть на излете дней...

Так издать предлагал Чухонцев

двухтомничек стиховой.

Два света из двух слуховых оконцев.

И я кивал головой...

— Ну да, конечно, — сказал Рассадин, —

и я готов их собрать.

Всегда он был до работы жаден,

но вышел срок помирать...

А мне самому не очень ловко

судьбу пополам кроить.

Как будто — новая маскировка,

актерская, что ли, прыть...

Но вам спасибо, друзья, большое,

ушедший Стас

                               и живой Олег,

ведь вы касались души душою

в непроходимый, оглохший век...

* * *

Воображение — отрава,

замена жизни, колдовство,

и как бы ни́ было неправо,

но заскучаешь без него.

За ним — дворцы, заводы, замки,

дома, дворы, бомжи, божки...

С ним шашки проникают в дамки,

шажки́ по лестницам легки...

Недостижимые русалки

ведут охоту на тебя,

опровергая все шпаргалки,

прощая, радуя, губя...

Воображение — искатель,

защитник в вихре бурь и битв,

свободной жизни избиратель

и толкователь всех молитв...

Репетиция «Гамлета»

Смерть отца и приобщенье к смерти —

снова яд — и тождество смертей;

точка в гостевании на свете;

строчка о похожести костей.

«Гамлет» — репетиция кончины.

Сколько раз его ни проиграй —

снова испытанье для мужчины

перед тем, как вникнет в ад иль в рай.

Сладко быть, о вечном не гадая,

но другое Таинство не спит,

к изголовью книгу придвигая,

направляя на тебя софит…

И опять стоишь на переходе

в той же большегрузной тишине.

Жил актером при любой погоде.

Был поэтом в русской стороне.

Сны опасней ясного сознанья

и неуправляемы, как жизнь...

Совершая переодеванья,

радуйся, мужайся и держись.