ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Любовь Колесник, Наталия Нестерова. Витязь. Содружество невозможных.

М.: Центрполиграф, 2016. (Серия «Наши там»)

«Витязь. Содружество невозможных» — второй блин выпечки Наталии Нестеровой, выпущенный в соавторстве с Любовью Колесник. Постным — в отличие от дебютного «Некроманта»^[1] — не вышел и, хотя придется по вкусу не каждому гурману, место на столе (сиречь в книжном шкафу) занимает не зря.

И если в пробе пера не было той изюминки, которая делает женщину желанной, а книгу — оригинальной, в «Витязе» рецепт соблюден. Гербертовский spice рассеялся по страницам, и ценитель жанровой литературы получил калорийное книжное блюдо. Лукьяненко, которого я позапрошлой осенью поздравлял в одной из башен «Москва-Сити» с очередным витком «Дозоров», — и тот бы лучше выдумать не смог. А тут — дамы. Жанр самый что ни на есть «мульти» — гламурное фэнтези с элементами любовного романа. И — да-да! — тот самый бизнес-центр. Только на верхних этажах не Сергей Васильевич с фуршетным приданым, а паучиха по имени Цемра. Именно она взяла халтурку на роль вселенского антагониста — и на радостях забеременела (и не абы от кого, а от одного из героев).

Начинается эпос московского (отметим локус) розлива с появления Тайтингиля. Эльфа, которого привыкшие к эпатажу москвичи, приняли за ролевика. И — частично — метросексуала. Прибыл златовласый витязь из далекого мира, в котором не все ладно. В славном королевстве остроухих демографический кризис. А точнее, полное отсутствие рождаемости при вполне плановых занятиях любовью. Ну а Москва — известный рассадник магов и провидцев: авось да найдут чудесное средство.

Такова завязка. О конфликте в рецензии на жанровую прозу говорить — моветон: пропадет смысл открывать книжку. Потому обратимся к характерам.

Героев соавторы сваяли умело — не без шаблонов, но с обязательными perk’ами (в компьютерных играх — «особенные черты»). Эльф — прообраз паладина без страха и упрека, «таран», отягощенный интеллектом и честью. Луком, в отличие от стереотипа, не владеет. Дима Котов — бывший орк, и быть ему в меру жестоким и не в меру выносливым, однако… Колесник и Нестерова всякий раз применяют типологический сдвиг. От классического эльфа в Тайтингиле остались разве что внешность (хотя перекачанный эльф — нонсенс) и морально-этические установки. От орка в Котове и того меньше — прошлое. Собственно, Москва меняет персонажей. Тай снисходит до человеческой женщины; Дима от вида крови стонет и падает в обморок. Ну а Мастер Войны (тот, чье дитя носит Цемра) — разработка авторская. (Хотя аналогии видны и тут, например кварианцы из «Mass Effect».) С фэнтези его роднит берсеркерство, то есть регулярное впадение в ярость, пусть и без боевого транса. К тому же из предметов туалета он предпочитает… платья. Один из эффектов парадокса таков: под маской девушки скрывается злобное существо, прирожденный убийца. Наконец, все мужские герои связаны намеками на… интим, ощущается влияние яоя^[2]. Так, Котов излишне чувственно боготворит Тайтингиля; Мастера Войны кличут то жабой, то подругой и т. д. Впрочем, развития эти отношения не получают.

Женские персонажи отыгрывают периферийные роли, и это объяснимо. В «Витязе», в отличие от «Некроманта», действует закон обратной феминизации. Если в дебютном романе женский персонаж боролся со злом мужского пола, то здесь команда мужчин истребляет женскую, «паучью», угрозу.

Якобы железная леди, бизнесмен self-made Ирма на поверку оказывается чувственной и чувствующей; в некотором смысле исполняет роль мужчины, завоевывая признание, а затем симпатию и любовь Тайтингиля. А вот дочь Ирмы Алина выглядит излишне инфантильной. По сути, она представитель «золотой молодежи», однако вместо избалованной и нахальной семнадцатилетней девицы перед нами едва ли не воплощенная наивность/невинность. Если вычеркнуть за скобки одну-две сексуальные сцены, ведет себя девушка лет на тринадцать-четырнадцать. Не сказать, что невозможно, но правдоподобие шито белыми нитками.

Последний член команды арахнофобов — дракон Альваринпаэллир. Сибирские мужики зверя мифологизировали (пусть и не встречали ни разу, но присутствие ощущалось), назвали Пашкой и прикармливали шоколадом, чтобы рыбка в озере ловилась большая и малая. Естественно, печать тайны сорвал не в меру прозорливый Тайтингиль, попутно обнаружив скелеты, которые «мудрая рептилия» в шкафу хранила. Дракон, оказывается, был не дурак труса праздновать: сбежал в свое время от Цемры, бросив стаю. Теперь он — последний из рода.

Некритические недочеты (включая стилевую разноголосицу и не все­гда обоснованные фантастические допущения) впечатления от текста не портят. Типичный попаданческий квест обернулся в меру логичным, в меру увлекательным приключением. «Витязь» — как раз та книга, которую стоит взять в дорогу и скоротать несколько часов/вечеров. (Разумеется, если вы для дорожного чтива предпочитаете Пруста или Витгенштейна, то фэнтези Колесник и Нестеровой не про вас.) Ну а прогресс в писательском мастерстве, который произошел со времен «Некроманта», оставляет надежду, что следующая книга у соавторов получится еще — вернемся к гастрономическому словарю — аппетитнее.

Владимир Коркунов