ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Александр Иличевский. Справа налево.

М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015

Книгу Александра Иличевского можно прописывать в качестве пилюли для долголетия. Объясню: есть такой факт, что философы, занимавшиеся герменевтикой, все как один жили не меньше восьмидесяти лет, а кто и за сто переваливал, причем всегда в трезвом уме и доброй памяти. Всё потому, что исследование теории и практики интерпретации, истолкования и понимания не дает мозгу (а с ним и всему организму) состариться. Читая книгу «Справа налево», всем так или иначе придется стать чуточку герменевтами. По крайней мере мозг будет работать так же усердно.

Сквозь текст Иличевского приходится продираться: многочисленные имена, географические названия и метафоры создают сложное кружево текста. Метафоры, кстати, он и называет простейшим инструментом познания — расширения смысла мира. Действительно, соотнесение одного с другим — работа кропотливая, требующая затрат умственных сил. Сложность еще и в том, что широта кругозора большинства читателей не соотносима с авторским: чтобы одинаково хорошо разбираться в теоретической физике и филологии, писать стихи и интересоваться историей городских объектов, нужно быть Александром Иличевским.

Продираться иногда приходится и через ритмическое построение. Вслушайтесь: «стенание павианов, всхлипы выпи и вопли павлина». Всего лишь несколько слов русского языка, а слышен гомон целого зоопарка. Кстати, слуху и остальным четырем человеческим чувствам и посвящены разделы книги. Шестым чувством у Иличевского становится память, хотя, на мой взгляд, тема памяти объединяет всю книгу, но, вероятно, у автора есть в этом особый замысел. Сами эссе внутри разделов рубрицированы шестью тегами: про главное, про литературу, про город, про героев, про пространство, про время. Удивительно, что в разделе «Осязание» много эссе про время: его у Иличевского можно потрогать. Хронос и топос в книге, кажется, самые главные герои, а у автора с ними особые отношения и в жизни.

Разнообразие тем приводит к сложности с определением жанра. Аннотация называет книгу сборником эссе, но здесь есть и рассказы, и верлибры, и путеводители с точными адресами («Москва изнутри»). По-особенному выглядят самые короткие произведения, похожие на афоризмы, когда прочитываешь три предложения, а мыслей после них на целый день (например, «Иной страх»). Язык книги вообще афористичен: отдельные законченные мысли представляют собой такие «вкусные» метафоры, с которых снимаешь слой за слоем, но никак не можешь дойти до сердцевины. Именно их хочется выписать и повесить на стену: вдруг когда-нибудь поймешь. Например, эту: «Карта — это зрительный нерв пространственного воображения, с помощью которого Млечный Путь всматривается в наше глазное дно». Или вот, про любимый город (мной, Иличевский в этом противостоянии скорее за Москву): «Так я потом и ходил по Петербургу — не доверяя зрению, и до сих пор я не вполне верю, что этот город существует: настолько он вычеркнут из ментальности страны и в то же время некогда создан для решительного формирования ее, ментальности, стиля».

Несмотря на четкую структуру, в целом книга больше всего похожа на дневник. В ней не соблюдается хронология, но разделы и рубрики собирают ее воедино. Создается впечатление, что автор носил с собой записную книжку, куда записывал мысли, портреты, события (в том числе рассказанные другими), а потом поработал с ней как структуралист: создал четкую классификацию. Ведение дневника всегда ритуал. Я бы предложила и читателю, взявшемуся за эту книгу, быть солидарным с автором и завести свой ритуал: держать книгу на полке и прочитывать по эссе в день. Так вкусы, запахи и звуки не будут смешиваться, картинки не будут накладываться друг на друга и не потеряют четкость, а мозг сможет спокойно воспринимать сложный текст в небольших количествах.

Говорят, non-fiction порабощает художественную литературу: даже на «романные» премии в последнее время все чаще номинируются книги, основанные на исторических событиях или биографии самого автора. Но разве можно назвать книгу «Справа налево» не художественной? Может статься, что и границы больше нет, но теперь это уже не пугает.

Дарья Облинова