ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Лариса Шушунова

* * *

Для чего нам дана безупречная речь —

Отголосок предвечного Слова,

Если чувства в нее все равно не облечь —

Так, чтоб сдвинулась первооснова

И гора всеми звеньями дрогнула, прочь

Отступая под натиском веры?

Ведь дана же инструкция, действуй точь-в-точь! —

Раз в истории были примеры…

 

 

* * *

Зачем мне эта чепуха,

Не стоящая, право,

Не то что лавра — лопуха,

Что лезет из канавы?

 

 

* * *

Сижу, мусолю перевод —

Из Одена. Тоскливо, сыро.   

Вечерний млеет небосвод,

Но без толку пылится лира,

 

И сводит брови Аполлон

У переносицы высокой,

И клонит ветку на балкон

Патлатый клен неподалеку.

 

А в памяти еще сидит

Заноза нашей первой встречи.

И время вроде бы летит,

Но — по касательной. Не лечит.

 

И так же зыбок бледный свет

Над черной, точно небо, аркой,

И так же в жизни смысла нет.

Лишь пятна крон, решетки парка.

 

 

* * *

Оранжево-красной улитке

Подобна, пылая в углу,

Спираль электрической плитки

Пронизывает полумглу

 

Плакучего сруба, узоры

Древесных колец годовых

Пугают и радуют взоры…

И стук отдаленный затих.

 

Как меркнут закатные краски

Над пиками елей в окне!

Как будто во сне или в сказке.

Во мне ли причина, вовне?

 

И кажется страшной во мраке

Штормовка на шатком гвозде,

И вой монотонный собаки

Все ближе подводит к черте,

 

Шагнув за которую, мысли

Дневные рассыплются в прах…

Укрой меня, к сонму причисли

Забывших про холод и страх!

 

 

* * *

Заснеженных кустов коралловые рифы,

И черная вода звенящего ручья,

И полоса лыжни влечет нас, точно скифы —

Персидского царя, — рискни, мол… Нет, не я

На этот раз — пускай попробуют другие,

Кто не был никогда за призрачной чертой,

Где белые меха, и искры золотые,

И тонкая резьба, и этот свод литой…

Пускай вдали тропа теряется, петляя,

Мороча дураков, не знающих цены

Мгновенью забытья. Но ты-то, ты-то — зная! —

Зачем, поддавшись вновь гипнозу новизны,

Торопишься туда, откуда нет возврата,

Где, потеряв себя, взамен не обретешь

Ни слитков серебра, как в сказке, ни заката

Холодного огня, где месяц, будто нож,

Сквозь кружево блестит ветвей и скрипы елей

Заставят кипяток сознанья замереть,

Отменят навсегда намеренья и цели,

Отучат наконец бояться и хотеть…

 

 

* * *

Если писать стихи, то только в стол.             

Если читать их вслух, то лишь деревьям и травам,

Потому что они не поставят тебе ни пятерку, ни кол,

Каким бы ни был твой слог — гладким или корявым.

Только тогда, когда этот труд вообще ни на что

Не претендует — ни на какой поощрительный шорох,

Проносящийся по рядам в притихшем ЛИТО,

Точно поднятый ветром листвы прошлогодней ворох, —

Только тогда  имеет смысл их править — лечить, как больных детей,

Приводить  в сознанье отдельные строчки, лежащие в  коме,

Когда есть пониманье того, что они ни для чьих ушей

По большому счету не предназначены, кроме…

 

 

* * *

Лыжи последнее время слушаться не хотят:

То не скользят совсем, то откат назад

 

Сильный дают, — все же дерево, а не пластик…

Вот и болтаешься, точно оторванный хлястик.

 

Не удовольствие, а лошадиный труд.

Я бы вернулась, да жаль десяти минут,

 

Что на дорогу потратить пришлось от дома.

Чувство такое, наверное, всем знакомо:

 

Так отношения держат, зайдя в тупик,

Или мечта изучить наконец язык,

 

Так, чтобы, оказавшись в среде чужеродной,

Все понимать — от сводки, скажем, погодной

 

До разговора каких-нибудь негров в метро

Про передачу о жизни Мэрилин Монро.

 

Вот и буксуешь на месте, не приближаясь к цели, —

Темная материя в белых клубах метели.

 

 

* * *                

После тяжелой и продолжительной болезни,

Завершившейся, к счастью, благополучно,

Жизнь, по идее, должна быть насыщенней, интересней,

Но мне почему-то все так же тоскливо и скучно.

Видимо, все же не вышла еще заноза:

Нету такого пинцета. Ходи с ней, пока не сдохнешь.

И не поможет тебе ни притворно победная поза,

Ни табуретка, которой в сердцах ты об стенку грохнешь,

Вспомнив его театральность, напыщенность и витийство,

Умение глазки закатывать с непревзойденной манерой…

Сколько дают сейчас за преднамеренное убийство?

Если бы я жила в прошлом веке, то подалась бы в эсеры.

И мы собирались бы где-нибудь на конспиративной квартире,

Обсуждали маршрут следования очередного министра,

И было бы до лампочкисорокаваттовой мне всё в мире,

Я бы умела действовать оперативно и быстро,

Меня бы не мучили приступы нерешительности, вопросы,

Комплекс вины и прочие интеллигентские штучки…

Я бы легко обрывала все связи и вынимала занозы,

Оставшиеся — после разрыва — в сердце, — пропитанные ядом колючки.

 

 

* * *

Где льется дней моих невидимый поток…

ИзвивыСороти тугие,

Косые взгляды двух озер

На нас, букашек: кто такие?

Небес изменчивый узор,

Взор полусонного светила

Сквозь тяжки вежды облаков…

И все-таки какая сила

У этих топких берегов

В зеленых лезвиях осоки,

В кудрявых зарослях ольхи!

Ты что в невидимом потоке

Поймать надеешься — стихи

Плетешь, как сети? Неужели

В магическую силу слов —

Свидетелями — липы, ели! —

Все веришь, бедный рыболов?

 

 

* * *

Гляжу ль на дуб уединенный…

Тебя я обошла со всех сторон,

Дивясь необоримой древней мощи,

Свидетель трех веков — царей, корон…

Вокруг — луга, березовые рощи,

Пруды, поля, политики, война,

Труды, реформы, свадьбы, кинопробы,

Шаги, машины, шум и тишина —

Услышать голос вещей кроны чтобы

И перешептывание корней

В сырых пластах, в седом культурном слое

Сквозь толкотню и сутолоку дней...

Шуми, склоняйся, древо мировое.

 

 

КРЕПОСТЬ ОРЕШЕК

 

Глазницы черные развалин

И волн страдальческий оскал —

Как будто сам товарищ Сталин

Стоять им насмерть приказал,

 

Туманный берег прикрывая,

Свинцовый отражая свод.

О, дышащая сталь живая!

В седую даль, за взводом взвод.

 

В водоворотах, клочьях пены

И отблесках огня — едва ль      

Без вас бы выстояли стены —

Как расставаться с ними жаль!

 

Но к пристани уж катер подан,

Дорога жизни позади

Осталась, под набрякшим сводом.

Сиди и влажную тверди

 

Строку, подняв ко тверди взоры,

Следи за чайкой, чей полет

Теперь до самой Усть-Ижоры

Твое сознание займет,

 

Пока расстеленная шкурка

Заката тлеет над рекой

И тают башни Шлиссельбурга

В дали, подернутой тоской.

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Владимир Дроздов - Рукописи. Избранное
Владимир Георгиевич Дроздов (род. в 1940 г.) – поэт, автор книг «Листва календаря» (Л., 1978), «День земного бытия» (Л., 1989), «Стихотворения» (СПб., 1995), «Обратная перспектива» (СПб., 2000) и «Варианты» (СПб., 2015). Лауреат премии «Северная Пальмира» (1995).
Цена: 200 руб.
Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
На сайте «Издательство "Пушкинского фонда"»


Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России