ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Марина Степнова. Где-то под Гроссето.

М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016

Я еду в метро и чувствую резкий спазм в животе. Приходится перестать читать и убрать книгу в сумку. Боль не реальна, это даже не моя боль, а та, которую чувствует героиня рассказа. И эффект даже не от «узнавания», когда вспоминаешь уже прочувствованное, пережитое. Тут дело тонкое: героиня переносит аборт. Даже представить страшно — каково, но представляешь настолько, что и правда все внутри сжимается.

Не раз при чтении книги бывало такое, что она давит на пресловутые «струны души»: в эти моменты наворачиваются слезы и на душе становится тоскливо… ну, вы понимаете, о чем я. Но чтобы слово вызвало физическую боль — пожалуй, такое со мной впервые. Дело, видимо, в удивительной способности Марины Степновой находить самое верное слово. Я пишу «находить», но ощущение такое, что Степнова ничего и не ищет, слова сами выпрыгивают из ее богатого (какой и должен быть у филолога и журналиста) лексикона, выстраиваются стройными рядами. В результате — фразы, которые хочется проговаривать, перекатывать во рту, как карамельки, и удивляться тому, насколько точно кондитер угадал ваш вкус. И эту способность отмечают все критики, даже те, кто несмотря на шорт-листы премий и переводы на многие языки старательно находили недостатки в «Женщинах Лазаря» и в «Безбожном переулке» Степновой. Сами посудите: «В России, ткнув в любую кнопку (хоть в кнопку дверного звонка), можно было получить в ответ всё, что угодно — в морду, орден, струю соляной кислоты, гостей из Нижневартовска, цепную ядерную реакцию». Метко, не правда ли?

А вот еще одна меткая фраза: «рядовой толпообразующий элемент». Это про бедную Антуанетточку в одноименном рассказе, но выражение можно применить ко всем героям этого сборника. Перед нами настолько обычные люди, что в одночасье понимаешь: а ведь столько вокруг тех, кто за свою жизнь не сделал ничего выдающегося, ничего хотя бы феноменально плохого, я уж и не говорю о хорошем. Но в этой обыкновенности, типичности есть свое очарование. Например, когда понимаешь, что дети — герои рассказов «Тудой», «Боярышник» — воспринимают мир так же, как ты сам в их возрасте. От этого становится тепло. Правда, ненадолго, потому что еще один мотив, объединяющий все рассказы книги «Где-то под Гроссето», — тотальная безысходность. Мы привыкли к хеппи-энду, к тому, что больной выздоровеет, одинокий найдет пару, отчаявшийся самореализуется. Но в жизни не всегда так, а у Степновой — всегда не так. Поэтому настройтесь на то, что после каждого рассказа нужно будет время, чтобы прийти в себя. Но остановиться все равно не получится, потому что словесная вязь Степновой гипнотизирует и не отпускает.

Удивительно, что пропитанные тоской и горькой печалью рассказы пишет жизнерадостная и вполне счастливая с виду женщина. На презентации своей книги Марина Степнова шутит и смеется, а свое несоответствие настроению рассказов объясняет тем, что когда пишет, в любой момент может встать и пойти дальше (варить суп, например). Но в то же время она всегда сопереживает своим героям — без этого они не получатся живыми, всегда пропускает чувства персонажей через себя, но старается не поддаваться им. Наверное, это и есть самая настоящая гармоничная личность. Но обычному читателю, как уже было сказано выше, справиться с затягивающим болотом уныния будет сложно.

В общем, жить после этой книги хочется не особо. А еще и страшно: остаться непонятым, неполюбленным, одиноким, не нашедшим своего места. Страшно, что твое имя не смогут вспомнить после смерти даже те, кого ты любил. Страшно стать «измученной отставной филологиней, торгующей библиографическим бредом» (гуманитарии меня поймут!). Зато за современную русскую литературу я спокойна, за нее не страшно. Ведь она есть!

Дарья Облинова