ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Елена Тахо-Годи

Requiem aeternam

 Libera animas omnium

1. Ложноклассическая интродукция

Бедную тень не сумел из Аида

Юный Орфей увести. Постарев, обернувшись,

Нежных теней увидал он за собой хоровод —

Всех он когда-то любил или всеми любим был когда-то.

2. О. С.

К известию о чужой смерти

                человек с годами становится равнодушней,

                                чем к плохой погоде —

                                                снегопаду или дождю.

Правда, он может испытывать

                эгоистическую тревогу —

                                или ему жаль, что больше никакой пользы

                                                не извлечь из этого знакомства,

или он сентиментально грустит

                об общей участи человечества,

                                главным образом — собственной персоны,

                                                но не более того.

И только любящий ощущает,

                что вместе с исчезнувшим

                                уходит в небытие то драгоценное,

                                                что придавало смысл его жизни.

3

Заглянувши в очи смерти

Даже странно дальше жить

И в обычной круговерти

Обижаться и любить.

Ощутив свою улыбку

Тленным слепком мертвых губ,

Видишь в слове лишь попытку

Заговаривать испуг.

4. Л. Л.

Что мне эта табличка, урна с пеплом,

Никому ничего не говорящее имя,

Несколько цифр, между которыми черта,

За которой —

                             вся моя жизнь,

                                                          вся моя боль,

                                                                                     все мои слезы.

Лучше пойду бродить, как прежде, вместе,

До изнеможения кругами по городу,

Который —

                           вся моя жизнь,

                                                          вся моя боль,

                                                                                     все мои слезы.

Добреду до набережной и брошу

В скованную гранитом черную воду

Двадцать шесть желтых гвоздик:

                             Двадцать шесть при встрече —

                                                           Двадцать шесть при разлуке.

И пойду, не глядя на низкое небо,

Оттого что знаю, оттого что помню:

Глаза как небо — небо как глаза.

И в этом —

                          вся моя жизнь,

                                                         вся моя боль,

                                                                                     все мои слезы.

5

Шевелиться нету сил

И родиться нету мочи

Мне из мрака черной ночи

В полной тяжкой муки день —

Из тенет небытия,

Снов кошмарной карусели

Перейти в пространство дня

Суетливой канители.

6. О. Н.

Умер. Уже никогда не услышу

Милый интимно-тревожащий вздор

О Казанове, Моцарте, Риме,

Вкусе сигар или просто смешном.

Кончено всё — можно вычеркнуть имя,

К праху земному прибавился прах.

Ах, до чего небеса голубые

Слепят до слёз, словно горечь и страх…

Память, сотри всё, что сказано было,

И что не сказано было — вдвойне.

На палимпсесте оставь: не любила,

Он бы не стал тосковать обо мне.

7

Душа и тело разойдутся,

Как два случайные знакомца,

Раскланявшись, не обернуться —

К чему сентиментальный вздох!

Где обрести нам чудотворца?

Где обрести нам миротворца?

Один был сотворен из солнца,

Другой — из мрака тленных мук.

8. О. Р.

Облетают листьями души —

Умирают мои друзья.

Мир становится пуст и скучен, —

Лишь изнанкою бытия.

Ненавистна мне поздняя осень,

Среди тьмы леденящий снег…

Так и хочется тоже всё бросить,

Совершив последний побег.

9

Я был веселым и смелым,

О смерти не думал ни разу,

А стал я горячим пеплом,

Обрубком безногим, безглазым.

И пусть тебе не приснится,

Как тело мое дымится.

10

Вдруг оказалось счастьем,

То, что томило болью, —

Мне не придется прощаться

С ненайденною любовью,

Глядя в его затылок —

Бритый или курчавый, —

Видеть его пробитым,

Мокнущим в жиже ржавой…

Он не будет убитым,

Без вести где-то пропавшим,

Пленным, голодным, избитым,

Вашим врагом или нашим.

Так почему же ночью

Ужас мне спать мешает?

Разве чужое горе

Сильней своего бывает?