ХВАЛИТЬ НЕЛЬЗЯ РУГАТЬ

Гузель Яхина. Зулейха открывает глаза.

М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015

Роман-стрела. Летит и попадает туда, где больно. Задевает нервы, проверяет на стойкость. А еще затягивает, будто в болото. Не вынырнуть. Читаешь на одном дыхании, все глубже и глубже погружаясь в мир страшный, пугающий, жестокий.

А теперь внимание: это дебют! Вот так вмиг Гузель Яхина стала автором, чье имя запросто можно поставить в один ряд с известными солнцами современной русской прозы. Более того, ее первое большое произведение продолжает традицию авторов, давно ставших классиками, — Солженицына, Шаламова, Гроссмана… Пожалуй, этот факт важнее, чем информация о том, что роман покорил сердца членов жюри не одной литературной премии.

«Зулейха открывает глаза» — книга о раскулаченных и репрессированных, о тех, у кого советская власть отнимала землю и дома, разрушала семьи, кого ссылала в Сибирь на верную смерть во имя светлого будущего. Гузель Яхина предпринимает еще одну попытку в русской литературе взглянуть на большую историю сквозь призму жизни маленьких людей. И у нее это получается как нельзя лучше. Зулейха, главная героиня романа, — крестьянка из небольшой татарской деревни. Тихая, кроткая, светлая, привязывает к себе. Она во всем полагается на волю Аллаха и верит в лесных духов, озорных шурале и страшных дэвов. А как не верить, если о них рассказывала мать, если рядом живет злая свекровь Упыриха, ведьма, видящая вещие сны. Природа здесь умеет разговаривать и чувствовать. Мир Зулейхи живой и волшебный: «Лезвие взблескивает на солнце и входит в березовый бок с коротким гулким „чах“. „Ах! Ах!“ — отзывается эхо. Топор стесывает толстую, причудливо изрисованную черными буграми кору, затем вонзается в нежно-розовую древесную мякоть. Щепа брызжет, как слезы. Эхо наполняет лес».

Однако недолго читателю придется наблюдать за бытом татарской деревни и наслаждаться национальным колоритом. Скоро автор скажет ему: «Добро пожаловать в ад!» В жизнь Зулейхи ворвутся «красноордынцы» и сметут все подчистую. Ей придется проделать длинный путь в небытие — через всю страну в трудовой лагерь, который ей же самой и предстоит построить. Гузель Яхина смотрит на происходящее глазами Зулейхи — только с позиции незащищенного человека можно показать всю мощь разрушающей силы государственной машины: «Велика страна, где живет Зулейха. Велика и красна, как бычья кровь. Зулейха стоит перед огромной, во всю стену, картой, по которой распласталось гигантское алое пятно, похожее на беременного слизня, — Советский Союз».

Вместе с Зулейхой в Сибирь едут другие «антисоветские элементы». Крестьяне, священники, интеллигенты. Русские, татары, чуваши. Много профессий и национальностей — горе одно на всех. Описывая нечеловеческую жестокость, Гузель Яхина не теряет веру в простых людей. Переселенцы становятся одной большой семьей — сказочной птицей Семруг, олицетворяющей силу единения людей друг с другом. Главное, что подкупает в книге, — это любовь автора к своим героям, таким разным и непохожим друг на друга, будь то неграмотные крестьяне или чудаковатые ученые и художники.

Конечно, умудренный опытом литературный критик мог бы порассуждать, насколько полно в романе раскрыты образы персонажей, как точно выведены характеры. С многозначительным видом сказать о том, что начало и конец сильнее середины. Но это же такая скука! И все это в данном случае совсем не важно. Мощный поток прозы Гузель Яхиной уносит прочь от этих пустых разговоров. Ни одного необдуманного слова, ни одной небрежно брошенной фразы здесь нет. А путь главной героини из родного Юлбаша на берега Ангары оказывается и дорогой внутрь себя. Кроткая маленькая женщина на наших глазах превращается в сильную и смелую. Новая жизнь оказывается важнее предыдущей. Материнство и любовь — вот что движет Зулейхой.

Пожалуй, образ Зулейхи — самый интересный в романе, самый живой и настоящий. Рядом с ним — фигура коменданта Игнатова, сопровождающего переселенцев. На первый взгляд, он сошел со страниц советских романов 1920—1930‑х годов. Идейный и безжалостный к врагам народа. Но и в нем, в этом большевистском бревне, Гузель Яхина видит человека. Это и есть его слабое место, в него и попадает автор: «Они стали являться ему в тридцать втором — лица. <…> С тех пор поехало. Убитые стали приходить по ночам и смотреть на него. Каждый раз, глядя на очередного гостя, Игнатов мучительно вспоминал: где? когда? как?»

Пересказывать роман смысла нет, читатель сам сможет убедиться, что мир вокруг — один большой урман, лес, где смерть идет за человеком след в след. Остается добавить, что книга Гузель Яхиной очень нужная и важная. Особенно сегодня. Особенно для тех, кто стал забывать о прошлом и оправдывать преступления советской власти. Искренне желаю, чтобы он попал в руки всех новых толкователей истории. Чтобы вспомнили.

Надежда Сергеева