ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Санджар Янышев

И другие стихи

 

ЖЕНЯ ЛЫСЕНКО

Вы все придумываете что-то, а мне печатать.

Ага, в этом столько же правды, как в истории про некую Шаю, укравшую парня у Жени Лысенко.

Какой Лысенко? — правильно будет «какая», это девушка.

Да работала тут вот, на нашей кафедре, лаборанткой.

Ой, много не наливайте, я быстро пьянею.

Когда работала? Лет пятнадцать назад, я тогда была девчонка совсем, только устроилась.

В общем, молоденькая была…

И сейчас еще «О-го-го»? Ха-ха, скажете тоже…

Это был мой первый рабочий день.

Накануне старшая лаборантка все время говорила про какую-то Женю: «Женечка то, Женечка се»; я представляла себе эдакую всеобщую любимицу-красавицу…

Вообще все Жени — это нечто теплое, полное жизни, да? — так мне всегда казалось.

Она вошла — я даже не поняла, кто это: меньше всего ожидала увидеть инвалида.

Шаткая походка, заплетающийся язык; ощущение, будто не совсем трезвая.

Голос резкий, на одной ноте, как бы навзрыд.

При разговоре лицо немножко «гуляло».

На крыску похожа: крупные зубы, несмыкающиеся губы…

Хотя позже, когда привыкаешь, лицо уже не кажется уродливым: девица как девица, обыкновенная.

Когда подружились, в столовку вместе ходили; я помогала ей с подносом.

Она еду брала двумя руками, будто варежки на ней.

А на машинке — бодренько печатала, знаков шесть в минуту.

Еще черная коса у нее была, толстая-претолстая…

Расплела однажды — «я дождь Шиона!» (я дочь Сиона) — а волосы длиннющие, с характерной такой кучерявостью.

Родители жизнь на нее положили (ДЦП — никому не дай Бог!); лучшие специалисты, массажисты травами лечили, лошадьми; учителей нанимали…

Не знаю, как, но институт она кончила, к аспирантуре готовилась, про диссертацию говорила, хотела потом преподавать.

Мозги у девчонки были.

Ага, за мозги!

Все-все, мне хватит…

 

Потом появился этот Жора по фамилии Минц, студент.

Он диплом писал с элементами программирования; ну, она помогала ему…

За деньги, конечно, не даром.

На кафедру к нам заглядывал, или она к нему ходила — по-разному.

С маман его общалась.

Та все — «мой Жорик, мой Жорик», пылинки с него сдувала, о внуках мечтала.

Фотографии показывала, детские вещички Жорины откуда-то вытащила…

Мол, «детям, все его детям достанется».

Тут-то с Женей и случился этот сдвиг.

Видимо, решила дурочка, что маман на нее намекает: внуков от нее ждут.

Потому и вещички эти, и альбомы…

Что ее в семью принимают, да?

Хотя на самом деле даже близко!..

Просто ни о чем другом его маман говорить не могла — только о Жорике.

Талантливый мальчик, гениальный мальчик…

Да и Жорик этот к Женьке ничего не испытывал — это ж надо было такое представить!

Он ей прямо сказал: у меня есть девушка.

Прихожу как-то, Женя сидит, в монитор уставилась, а монитор выключен…

Раскачивается, под нос что-то себе бормочет: «А менц мит а менц… А менц мит а менц».

«Женька, — говорю, — сдался тебе этот Минц!»

А она как заорет: «Шая!» (Кто такая Шая? может, Шана?)

И снова туда, в монитор…

Так и сидела, пока родители не забрали.

Уволилась Женя.

Я потом навещала ее пару раз в больнице.

Она светилась счастьем.

Вот честно!

Ничего, кроме счастья, ее лицо не выражало.

Ага, спасибо…

Чокаться не будем.

А может, правильно, что все так…

Любовь эта.

Она любила, понимаешь?

Ну, защитилась бы, ну, пошла бы в школу или институт, информатику преподавать… дебилам.

Они бы издевались над ней — так лучше, что ли?..

Не для нее такая жизнь, она достойна большего.

Но ведь и семейной жизни у Жени Лысенко быть не могло.

Зато любовь — осталась…

А Жора мой Шаю полюбил.

Не знаю такую.

Идите к черту.

 

ЦЗАЦЗУАНЬ О ВОЙНЕ

Ю. Гуголеву

Это когда женщины украшают свои торты надписью «домашняя выпечка».

Это, как пел Генсбур, «я люблю тебя — я тебя тоже нет».

Это когда впервые не утешает то обстоятельство, что ты в меньшинстве.

Это когда весь мир, включая твоих родителей и твоих детей, умнее тебя.

Это: «они не виноваты — они действительно ТАК думают…»

Это: «они ж бесы, разве вы не видите?!» (это легион экзорцистов — с обеих сторон).

Это когда вдруг видишь белую плесень под потолком.

Это когда уже не слышишь деревьев и даже камни перестают говорить.

Это когда все многообразие форм уступает одному-единственному (много — двум) слову на предательски родном языке.

Это торжество функциональности и первичных половых признаков.

Это когда правда — не следствие факта, но предмет веры.

Это перемирие, вечное, как стук плодов по крыше безвоздушной августовской ночью.

Это когда ничегошеньки не произошло.

Это средняя температура по палате.

Это «идите в ж..., любители искусства».

Это когда ходишь под себя и ешь, снова ходишь и снова ешь: цикл, замкнутый на собственную окружность.

Дополни список, избегни рефрена, дай последнее определение.

 

 

ИОСИФ ЭСХАТОВИЧ СУЭТА. «ТАРРАКАТ-МАРРАКАТ»

Они были настолько похожи, что я с трепетом ждал, когда мать повернется ко мне левым профилем: такой же ли там резаный шрам, какой я видел у ее дочери?

Из купе проводника пахну´ло белыми лилиями: с детства ни одни похороны не обходились без этих лопнувших колоколов, без душащей этой красоты…

Прошлую ночь я провел в палате сына; не выпуская моей руки, он говорил про необходимость стричь ногти, ибо в них скапливается энергия разрушения.

Я привез ему иконку святителя Иосифа Песнописца, а также записочки от Каролины Карловны и Серафимы Августовны.

Накануне к нему приходил какой-то чернобородый: Иосиф принял ислам, сказал, что зовут его теперь Юсуф.

Иногда мне казалось, что это я его сын, неразумный и слабый.

Он утешал меня: мол, не такое бывало, не такое еще будет.

А я пытался представить шипящий реактор, запах смерти, но чувствовал только лилии, лилии, лилии.

Радиация не имеет запаха.

Может быть, время так пахнет.

И теперь оно сжалось, съежилось: вчера было Первое сентября и костюмчик Маленького Мука, а сегодня сын, чтобы не обидеть меня, кладет мою иконку под подушку и учит меня не бояться темноты.

…И я представил себе такой мир, в котором дети наследуют от отцов не только черты, походку, голосовой тембр…

Нет ничего в них того, чего не было бы в нас.

Мы находим — они закрепляют и развивают; так мы сами утвердили и умножили дары наших отцов.

Как по прямому проводу потомки получают музыку, услышанную предками.

В нас нет НИЧЕГО, что не проявится однажды в них.

И возможно, теперь, когда его нет, мой черед наследовать от сына память о терракотовых изразцах на круглых, как вертикальные тоннели, башнях.

О звуках, перекрученных в жгут и, словно ключ, отверзающих ворота Покорности.

 

 

ИСКУШЕНИЕ ЯЗЫДЖИ

Мы знали его под именем — Языджи Создающий События.

Как Бог — говорили о нем, потому что на Бога нельзя обижаться — и не было у него врагов от начала жизни.

Как Дух — говорили о нем, потому что не вызывал он в сердцах ни зависти, ни смерти: попробуй позавидуй природе, попробуй смерть переживи.

Он молчал — мы слышали речь, он стоял — мы видели движенье.

Не успевал Языджи постучать, — а уже открывалась дверь и его просили войти.

И всегда, на странице любой, куда пальцем показывал Языджи, находилось нужное ему слово.

Не каждому в жизни встречался Языджи, но встреча с ним почти всегда становилась главным событием чьей-то жизни.

Наверное, была на нем благодать, ибо посылаемые через него события оправдывали нашу никчемность, нашу недостаточность.

Мы искали полноты вовне, достраивая себя при помощи отражений — Языджи сам был наполнен, как горное озеро, к которому стекаются мелкие ручьи.

И лишь один человек в целом мире познал на себе обиду самого Языджи — Зиёд Жующий Камышинку.

Однажды, когда Языджи был еще ребенком, уронил Зиёд по дурости своей на ногу Создающему События фолиант с великим множеством не то букв, не то иероглифов.

И сломал ему важную кость, и стал Языджи хромым — не так чтобы это сильно ему мешало впоследствии…

Однако почувствовал Зиёд справедливый гнев калеки, и тяжела ему стала его камышинка.

Прошло много лет, и встретились на мосту Языджи Создающий События и Зиёд Жующий Камышинку.

И заглянул Языджи внутрь себя: никуда не делся за многие годы его праведный гнев — не растворился всепоглощающим временем, не смылся кипучими водами в мировой океан, не вознесся лучистым зноем к облакам истинного смирения.

И подумал Языджи, что это неправильно, и решил он раз и навсегда простить своего обидчика — хоть и странно ему было прощать, непривычно.

Ведь ни на кого больше Языджи никогда не обижался — попробуй пролить лишнюю каплю из пустого кувшина.

И обнял Языджи Зиёда, и прижал его к своему сердцу, и сказал: прощаю тебя, будь счастлив.

И подхватил Зиёд свою камышинку — и была она легче легкого, и висела она в терпком воздухе без помощи рта.

Разошлись они в разные стороны, и пришел домой Языджи, и почувствовал в ту же ночь внутри себя тяжесть.

Что-то сломалось в нем, что-то нарушилось, словно кончилась в бездонном колодце вода, словно не осталось в этом мире интересных событий: ни дать ни взять.

Утратил Языджи благодать, стал обычным человеком и познал в своем сердце и зависть, и смерть, и неисчислимую горечь…

И злость на себе испытал, и вражду, и никто не хотел с ним делиться своей любовью.

Видно, шатким было задуманное кем-то однажды равновесие, и нельзя его было трогать.

Видно, держалось оно — то ли на детской обиде Языджи, то ли на неестественной тяжести Зиёдовой камышинки.

А вернее всего — на одном неразменном прощении, что должно оставаться внутри сердца, будто ненайденное, повисшее на границе яви и речи — слово.

Елена Бердникова

Площадь восстания. Роман (№ 8)

Михаил Ефимов

Парамонов-85 (№ 5)

Дягилев. Постскриптум (№ 8)

Юлий Рыбаков

На моем веку. Главы из книги (№ 4—6)

Алексей Комаревцев

Цикл стихотворений (№ 10)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Данила Крылов

Цикл стихотворений (№ 1)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27


Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.


В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.



Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.




А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.



Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.

Алексей Пурин - Незначащие речи


В книге впервые публикуются стихотворения Алексея Пурина 1976-1989 годов.
Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик. С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi» (Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска). Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира» (1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014). Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме (2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский, французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
Цена: 130 руб.

Михаил Петров - Огонь небесный


Михаил Петрович Петров, доктор физико-математических наук, профессор, занимается исследованиями в области управляемого термоядерного синтеза, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе. Лауреат двух Государственных премий СССР. В 1990 – 2000 работал приглашенным профессором в лабораториях по исследованию управляемого термоядерного синтеза в Мюнхене (ФРГ), Оксфорде (Великобритания) и Принстоне (США), Научный руководитель работ по участию ФТИ в создании Международного термоядерного реактора.
В книге «Огонь небесный» отражен незаурядный опыт не только крупного ученого, но и писателя, начинавшего литературный путь еще в начале шестидесятых. В нее вошли рассказы тех лет, воспоминания о научной работе в Англии и США, о дружбе с Иосифом Бродским, кинорежиссером Ильей Авербахом и другими незаурядными людьми ленинградской культуры.
Цена: 300 руб.

Мириам Гамбурд - Гаргулья


Мириам Гамбурд - известный израильский скульптор и рисовальщик, эссеист, доцент Академии искусств Бецалель в Иерусалиме, автор первого в истории книгопечатания альбома иллюстраций к эротическим отрывкам из Талмуда "Грех прекрасен содержанием. Любовь и "мерзость" в Талмуде Мидрашах и других священных еврейских книгах".
"Гаргулья" - собрание прозы художника, чей глаз точен, образы ярки, композиция крепка, суждения неожиданны и парадоксальны. Книга обладает всеми качествами, привлекающими непраздного читателя.
Цена: 400 руб.

Калле Каспер - Ночь - мой божественный анклав


Калле Каспер (род. в 1952 г.) — эстонский поэт, прозаик, драматург, автор пяти стихотворных книг и нескольких романов, в том числе эпопеи «Буриданы» в восьми томах и романа «Чудо», написанного на русском. В переводе на русский язык вышла книга стихов «Песни Орфея» (СПб., 2017).
Алексей Пурин (род. в 1955 г.) — русский поэт, эссеист, переводчик, автор семи стихотворных книг, трех книг эссеистики и шести книг переводов.
Цена: 130 руб.

Алексей Пурин - Незначащие речи


Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик. С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi» (Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска). Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира» (1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014). Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме (2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский, французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
В книге впервые публикуются ранние стихотворения автора.
Цена: 130 руб.

На сайте «Издательство "Пушкинского фонда"»


Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России