ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Речь об авторстве знаменитого «Ванинского порта», лагерной песни, один из вариантов которой впервые в легально-толстожурнальной печати был обнародован в дорогой моему сердцу «Звезде» (1990, № 1). Меня тут же уличат: еще один вариант был явлен раньше — на страницах «Знамени» (1988, № 8). Но это была не отдельная, требующая специального комментария публикация, а вкрапленный в текст художественного произведения, повести Анатолия Жигулина «Черные камни», запомнившийся автору лагерный фольклор. Разумеется, Жигулин ни в какой мере на авторство ставшего легендарным текста не претендовал. Есть и в моей «Клетчатой хрестоматии», вышедшей в свет на десять лет раньше антологии, о которой пойдет разговор, многострадальные заветные строфы…

Но дело сейчас не в приоритетах. Дело в любителях этих «приоритетов», в первую голову — собственных. Только сейчас попала мне в руки в 2006 году вышедшая антология «Современные русские поэты» (М.: Вербум-М). Составители и авторы справок о поэтах — В. Агеносов и К. Анкудинов. Причем не просто «составители», но и как бы «авторы» всего этого издания: их имена амбициозно значатся аж на переплете, перед собственно заглавием антологии… А что же под переплетом? Под переплетом мы обнаруживаем под именем Анатолия Жигулина напечатанный «Ванинский порт»… Ладно бы он еще был просто перепечатан из «Знамени». Так ведь и этого нет — всюду разнобой дурного вкуса, с рифмами вроде «звери — олени» и «тайга — туда»… Все-таки Жигулин в графоманах при жизни не ходил. Зачем же вообще хватать что придется, не удосужившись заглянуть хотя бы в ту же «Звезду» — там все-таки нащупан след предполагаемого изначального автора песни — Н. Серебровского. Допустим, бесспорных доказательств его авторства нет, но знать о подобной публикации составители и комментаторы обязаны.

Надеюсь, редакция «Звезды» позволит привести мне ту версию Колымского гимна, что я вынашивал за годы своего пребывания в тех краях, где она родилась. По крайней мере в ней нет «объятий» «рóдных братьев» в «мрачных трюмах», неизменных в «канонизированных» нынче вариантах песни. Трюмы эти по дороге на Магадан были набиты, как селедочные бочки, давно лишенными всяких романтических чувствований, тут же отдающими души (трудно сказать — «Богу»), в большинстве своем неизвестно в чем повинными людьми.

ВАНИНСКИЙ ПОРТ

Я помню тот Ванинский порт

и рев пароходов угрюмый,

как шли мы на вздыбленный борт,

ныряя в кромешные трюмы.

Слепил леденящий туман,

роптала стихия морская.

Рабов ожидал Магадан —

столица Колымского края.

Томились от качки зэка –

чистилищ ежовских исчадья.

Срывались сквозь бред с языка –

чернее пучины — проклятья.

Будь проклята ты, Колыма,

что прозвана черной планетой,

где — год без недели — зима,

а то, что останется, — лето.

Где тундрою бредит тайга,

где люди страшнее, чем звери,

где — сквозь вековые снега —

и Богу разучишься верить.

Прощай же, родимая мать,

жена, малолетние дети.

Не надо меня проклинать –

они за отца не в ответе.

В ответе за нас Колыма —

рабов всесоюзных планета.

Умрешь ли, сойдешь ли с ума —

возврата оттуда уж нету.

Владимир Болохов