ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Владимир Бауэр

* * *

Мчатся бесы, тщатся бесы

перемерить все портки.

Я гоню их — прочь, повесы! —

слабым манием руки.

То ль слова мои им лестны,

то ли пламя плавит зад,  —

вылетают враз из бездны

и в примерочной галдят.

Даже те, что многозады,

в кучах роются порток.

Воют горестно с досады,

свирепеют, как де Сады,

швей швыряют в кипяток!

Так кармический сей скрежет

преотвратен, что у нас

и ножи уже не режут,

и межзвездный слипся газ.

Даже кто в полынь укурен —

холодеют, видя, как,

приодевшись, стал гламурен

чертозадоморфный мрак.

Виждь, втирающий, и  внемли,

улещая и масля, —

всяку тварь в душе приемли,

да не кайся опосля.

…Всех спалю и Ботхисаттвой

отсижусь в саду камен.

Пусть хлебнет нирваны зад мой.

Пред обугленным Махатмой

вольных не склоню знамен!

* * *

Сожмешь не левый и не правый

обиды паюсной пузырь –

провидец снулый и лукавый,

вполне местами нетопырь.

Бредя из пустоты в пустое,

ведомый жилкой на виске,

ничьей горячечной не стоя

любви и жжения в соске.

Неотвратимости громада,

туманов флеры сдув, стоит,

обнажена — так встрече рада.

Звездой бессмыслицы манит.

— Тому смеюсь, кто пощекочет, —

подмигивает и клокочет, —

таков улетный мой каприз.

С тобой не сухо мне, а сладко,

ты — плащ-накидка, не палатка,

виконт, а не шальной маркиз.

Тоской титана по тритону

обуреваема, до стону

хочу явить тебе, пришлец,

ключи, которым не иссякнуть;

ах, гуся три уже косяк ведь,

когда в глаза катит потец!

Еще чуть-чуть, и дыр бул щылом

отборным станет токовать.

Пух смысловой, зарывшись рылом,

начнет, как  печень, поедать.

Литературная хинкальня

на раз заполнится гостьми.

Насытится Евтерпы спальня

любовью, кровью и костьми.

А фея, с коей просыпаюсь,

когда волшебник виноват,

мне бормотать «Чернеет паюс…»

все чаще будет, пряча взгляд.

— Ответь, Фелица, что за строчка

ждет у последнего крыльца?

— Забыт живым. Забыт — и точка.

Живьем. И точки без конца…